* * *

В детстве Дина обожала придумывать сказки, представляя, как хитрые воришки пробираются по мастерской в поисках сокровищ. Мастерская казалась ей волшебным сказочным лесом, полным опасностей и секретов. Дина давно выросла, и ежедневная рутина развеяла мистическую ауру этого места. Но сейчас, проходя по пути, где столько воображаемых героев кануло в небытие, она неожиданно почувствовала отголоски былого трепета.

Вот здесь сушились окрашенные днем шелковые, шерстяные или хлопковые нити. Они бы тянули щупальца к несчастному воришкам и обязательно исполосовали бы его цветными пятнами, но Дину этим не возьмешь. Безопасная тропа начиналась у самой стены и вела мимо пустых чанов для покраски — Дина сама проложила её методом проб и ошибок.

На втором этаже бедолага обязательно бы исцарапался о незаметные выступы целого выводка станков: несколько ткацких, старых, как сам род Дайвари, рам для гобеленов и вышивки, сундуков с ножницами. Но ловкая, как лисица, Дина с закрытыми глазами знала, куда наступать.

За дверью — лестничный пролет, где по вечерам горел свет из кабинета Великого Стража — отца, который любил возиться с бумагами и счетами до наступления темноты. Тут уж точно любой герой бы сплоховал; маленькая Дина так и видела, как воришка, пытаясь проскочить мимо, неизменно попадал под взор Стража. Взрослая Дина была уверена: даже обрушившаяся стена не смогла бы отвлечь отца от расчетов, а у незваных гостей не было на это и шанса.

— Не спишь? — она оперлась плечом о косяк, наблюдая за тем, как поседевшая голова нависла над толстенной учетной книгой.

— Что? Ах да, добрый вечер, доченька, — Каспар поднял глаза и прищурился. Кажется, за последние годы он стал хуже видеть.

— Ночь уже, — Дина неспеша подошла к столу и пробежала глазами по строкам. Представшая перед ней вверх тормашками вереница из цифр, казалось, начиналась из ниоткуда и уходила в бесконечность. — Как дела?

Отец тяжко вздохнул и вместо ответа потер пальцами переносицу и веки. Потом оперся головой о руку и взглянул на Дину снизу вверх.

— Сама понимаешь. Все ждали кризиса, вроде бы готовились… но грянул он почему-то неожиданно. Артефакты — это товары роскоши, они первым делом теряют покупателей. Так что в этом месяце выручка куда меньше, чем в прошлом.

— Мы много чего полезного можем создавать, не только товары роскоши, — Дина проговорила это с легкой ухмылкой, хотя радоваться было нечему. Любовь отца вставлять в разговор словечки из бухгалтерских бумаг всегда её забавляла. — Заговоренную одежду, например.

Не задержавшись у стола, она прошла к окну. Оттуда открывался вид на маленький внутренний дворик, заросший кустами миндаля. Ранней весной, еще до того, как пустить первые листья, кусты обсыпáло ароматными розовыми цветами; жаль, что они давно отцвели.

— Я увольняю портного, — голос отца прозвучал глухо. — Он столько нам служил, но нужно стать прагматичным и оставлять только жизненно важное. Есть вещи, которые мы можем делать сами, и в этой ситуации должны брать на себя… И может быть, уволить водителя? Я умею пользоваться автомобилем, и ты тоже.

— Я просто знаю на какие педали нажимать, но водить? Ну уж нет.

— Значит, для срочных поездок придется брать такси.

Дина с трудом сдержала себя: уголки губ сами собой поползли вниз.

— Трудные времени требуют жестких мер, — стараясь не звучать пафосно, она улыбнулась отцу. Получилось похоронно. — Тебе нужно отдохнуть. Я могу чем-то помочь?

Каспар пожал плечами.

— Осталось подписать пару счетов для поставщика шелка и проверить цифры.

— Иди, я закончу.

Он на секунду засомневался, но потом махнул рукой и, скомкано попрощавшись, вышел из комнаты. Дина уселась в кресло и откинулась на спинку. В тепле мгновенно развеялось желание вникать в финансовые тонкости мастерской и искать какой-нибудь неочевидный выход из ситуации.

«Вряд ли я пойму больше отца», — Дина пожала плечами и вытянула двумя пальцами папку с витиеватой надписью «Шелк». — «Разберусь с необходимым минимумом и пойду спать… Где же вы, воришки? Дикий лес мастерской с его опасностями покажется вам испытанием для детишек, как только вы попадете сюда — в болото финансовых отчетов».

Дина мрачно вгляделась в неуютную черноту за дверью. Ей даже показалось, что там кто-то есть, но она тряхнула головой, скидывая с себя страх темноты. Она выждала еще пару секунд, но так и не дождалась ни единого героя, желающего спасти её от таксистов, кризиса или хотя бы подготовки счетов. Тогда, печально вздохнув, Дина открыла папку.

* * *

f8809778-a875-448b-8818-7b3abc91c5ca.png

На завтрак служанка сервировала пирог с сыром и шпинатом. Дина, с трудом разлепившая глаза поутру, несколько минут буравила тарелку полупустым взглядом, пока к столу собиралась остальная семья.

Лейла в цветочном сарафане цепанула кусок и откусила на ходу. Бабушка Аиша, наоборот, чинно устроилась на стуле и положила салфетку на колени: несмотря на ранний час, она уже подобрала украшения под платье и туфли и уложила волосы, разве что шляпки не хватало для полноты образа. Отец, уткнувшись в газету, закатывал рукава льняной рубашки — конец лета как всегда выдался душным, и сдался даже Каспар, обычно не расстающийся с костюмом-тройкой.

Разговор за столом не задался: отец читал, бабушка томно смотрела в сад, задумавшись о чем-то. Лейла ерзала, желая общения, но смиренно молчала. Нацедив из кофейника вторую чашку кофе, Дина наконец оттаяла и наколола кусочек пирога вилкой. Поднесла ко рту, подержала на весу и положила обратно: еда не лезла в горло.

Отец, отложив газету, поднял на семью глаза.

— Я думаю устроить аукцион артефактов из коллекции мастерской. Давно пора расхламить хранилище.

Сёстры переглянулись. Бабушка ойкнула, словно очнувшись, и прижала руки щекам.

— Но как же… — её голос дрогнул. — Это же семейное достояние…

— Мы не будем продавать всё. Выберем что-то интересное покупателям. То, что нам будет не жалко.

— Мне жалко всё! Какой еще аукцион, это просто кощунство!

— Это бизнес.

— Ты не понимаешь, Каспар. Моя мама и бабушка, моя дочь, мои внучки — столько труда вложено в эти артефакты! Это не просто коллекция, это история нашей семьи.

— Аиша, вы сами знаете, что это вынужденная мера, — вздохнул отец. — Я показывал вам учетные книги. Если ничего не менять, то долго мы не протянем.

Они скрестились взглядами, как холодным оружием, но цифры были на стороне отца. Бабушка Аиша, еще секунду назад сидевшая с идеально ровной спиной, сгорбилась и поникла.

— Не расстраивайся, — Дина протянула руку через стол и коснулась её ладони. — Мы создаем артефакты, чтобы ими пользовались. Хватит им пылиться, пусть помогают людям.

Аиша поджала губы, одинокая слеза прокатилась по щеке, затерявшись в морщинах. Лейла обняла бабушку обеими руками, прижимая к себе и поглаживая по плечу.

— Аукцион — отличный повод напомнить о себе в обществе, — спокойно продолжил отец, старательно не замечая общего упаднического настроя. — Устроим банкет, покажем товар лицом. Расскажем о том, какие у нас рукастые мастерицы и сколько всего магического они могут создать.

Пока Лейла шептала что-то успокаивающее бабушке на ухо, Дина отставила тарелку в сторону и бездумно комкала салфетку на коленях. Она не питала особого пиетета к старым артефактам — при необходимости, большую часть они с Лейлой смогут воссоздать. Да, для этого придется потратить много времени и на время работы распрощаться с привычным комфортом — для создания артефакта артизана добровольно принимала обет, ограничивающий какую-то важную сферу жизни. Магия, сдобренная этой жертвой, сочилась из пальцев и проникала в любые нитки, к которым прикасалась мастерица из дома Дайвари.

Хотя аукцион казался Дине хорошей идеей, она все равно чувствовала беспокойство. Казалось, решение нашлось, самое время успокоиться, но у нее никак не получалось. Сразу после завтрака она ушла в хранилище, долго гуляла между аккуратными свертками, разложенными по полкам, и размышляла, пытаясь понять причину тревоги.