— Будете меня раздражать, точно уволю.

* * *

Алек проснулся, когда за окном уже стемнело. Из окна больничной палаты виднелись только редкие перистые облака, окрашенные последними красками заката. Ни людей, ни домов, ни проблем — сплошное умиротворение.

Так скверно Алек, пожалуй, не чувствовал себя очень давно. Возможно никогда. Ребра оказались сломаны, все тело ломило, а голова гудела с подозрительным жужжанием, будто внутри — недовольный его мыслительными потугами улий. Жизнь была тяжелая, болезненная, невыносимо тягучая… и, одновременно с этим, легкая, свежая и сладкая, как клубника с куста.

Вентилятор обдувал Алека теплым ветром, и он зажмурился, подставляя под струи воздуха лоб.

— Я видела, что ты не спишь, — послышался Динин голос. Алек поднял веки.

Она стояла в дверном проеме в больничном халате. Распущенные волосы еще не просохли после душа, лицо выглядело усталым до болезненности. На губах играла довольная улыбка, а в руках она держала две дымящиеся кружки.

— Как ты? — спросил Алек, подтягиваясь на руках и принимая подобие вертикального положения. Комната завертелась юлой, пришлось прижать затылок к стене, чтобы не рухнуть с кровати.

— Ожог сильный, меня оставили до утра, — она пожала плечами, смешной птичьей походкой подошла к кровати и примостилась на уголке. Ноги ниже колен были туго перебинтованы, от повязок пахло алхимическими травами. — А ты?

— Лежу, — философски ответил он. — Доктора обещали, что жить буду.

— А сказали, как долго?

— Ну до утра точно.

— Какие хорошие новости, — Дина ухмыльнулась и, рассматривая облака, спросила. — Я пришла задать один вопрос. Что будет, если я позову тебя на свидание?

Алек почувствовал, как губы сами растягиваются в улыбку.

— Ну я даже не знаю… — протянул он и, вдоволь понаслаждавшись сомнением в её глазах, закончил фразу. — Не знаю, когда меня выпишут, а потом я весь твой.

— Ну вообще я хотела предложить устроить свидание прямо сейчас.

Он фыркнул в голос.

— Хорошо, я как раз нарядился в чистое. Какой план?

— Лейла тайком принесла мне шоколад, — серьезным таинственным тоном рассказала Дина, но блестящие от смеха глаза выдавали её с потрохами. — А я не делюсь сладостями просто так, только на официальном свидании.

Она поставила обе кружки на стол и вытащила из кармана крупный бумажный сверток. Изнутри показался кусковый шоколад, похожий на неограненный драгоценный камень размером с кулак.

— Откалывать нечем, так что грызи первым.

Алек захохотал, сразу же захлебнувшись резкой болью в груди.

— Смеяться мне пока точно нельзя, — отдышавшись, признался он. — Наше свидание — официальнее некуда, срочно давай его сюда… Так твоя семья приходила?

Зубы скользнули по поверхности, оставляя во рту шоколадную крошку. Шоколад оказался твердым, скорее напоминая строительный материал, чем лакомство.

— Да, — Дина отхлебнула чая. — Я думала, отец будет меня ругать. Но нет, кажется, он перепугался больше, чем следовало. Прилетел за пятнадцать минут после телефонного звонка, лицо красное, глаза круглые. Как только он умудрился так быстро добраться, баррикады еще не до конца разобрали.

— Разбирают уже?

— Да, кажется, все закончилось. Сегодня утром представители Парламента выступили с длинной речью, рассказали о том, какие меры предпримут для урегулирования забастовок. Я краем глаза прочитала рецензию в газете: планируют займ у соседнего государства, выпуск новых банкнот, новые налоги, поддержку малого бизнеса. А еще они запустили новую государственную программу, чтобы дать рабочие места с гарантированной зарплатой — будут строить новую железную дорогу. Представители рабочих с ними еще спорят по поводу деталей, но, как я поняла, в общем и целом, они согласны. С завтрашнего дня даже Железнодорожный вокзал опять открывается.

Алек передал ей шоколадный кирпич, не переставая улыбаться. Коснулся второй руки, переплетая пальцы.

— Какие еще новости?

— Яннис за решеткой, будет судиться, но он мастерски увиливает от ответственности, — Дина скорчила возмущенное лицо, так же безуспешно пытаясь вцепиться в кусок шоколада зубами, но осеклась. — Но не будем о нем… Кстати! Оставшиеся четыре артефакта оказались в доме у Руфина, нашлись при обыске. Он спрятал их в сейфе на втором этаже, так что ничего не пострадало. Капитан Варрон обещала отдать их через пару дней, когда полиция закончит оформление документов.

— А как сам Руфин? — Алек постарался сделать вид, что ему все равно, но даже сам себя не смог в этом убедить.

— Откачали, но лежит под капельницами. Оклемается, — Дина с сомнением оценила твердость шоколада и, смирившись, отложила его на стол. — Что его теперь ждет?

— Очевидно, тюрьма. И вряд ли ему, как бывшему полицейскому, там понравится.

— Волнуешься за него?

Алек задумался.

— Да, но я это переживу, — ответил он серьезно, а потом расплылся в коварной улыбке. — А если ты меня не обнимешь — не переживу.

— У тебя ребро сломано.

— Мы никому не скажем, — заговорчески прошептал он и потянул Дину на себя. Она фыркнула, блеснув глазами цвета топленого шоколада.

Её губы на вкус тоже были шоколадными.

Эпилог

Новый полицейский участок оборудовали по последнему слову техники, а Бюро магического контроля и вовсе выбило себе лучший офис на последнем этаже — с видом на море.

Управляющий, заискивающе пошаркивая ногами, открыл перед следователями дверь.

— Ключи выдам в течение часа, осматривайтесь пока, господа.

Одинаковые столы без единого намека на индивидуальность встретили их будто бы настороженно. Алек прошел к окну — за этим столом он сможет отворачиваться к морю и представлять, что коллеги и работа ему приснились.

Туллия привычно забилась в угол слева от двери.

— Ну, чего так тухло? — довольная и бодрая, капитан Варрон прошлась по офису из стороны в сторону. — Терпимо. Обживёмся. Скоро и новенькие следователи поступят — красота. Где мой кабинет?

— Позвольте вам показать.

Кабинет оказался меньше, чем прошлый, так что теперь огромный стол занимал половину свободного пространства. В центре стола стояла коробка с бантом поверх.

— Как мило, но это лишнее, — пожала плечами Варрон.

— Это ваш супруг прислал, вот я и поставил на самое видное место.

Алек и Туллия тут же напряглись. Во-первых, Варрон не называла своего мужчину супругом — они не были женаты. Во-вторых, он никогда не стал бы отправлять ей сюрпризы в офис. Варрон вообще не из тех женщин, кому стоит делать неожиданные подарки.

— Выйдите из кабинета, — невозмутимым тоном приказала капитан. — Зорбас, Скорпин, сюда.

— А что такое? Я сам его сюда принес, не надо было?

— Вот сейчас и узнаем, — сказала она подходя ближе.

— Давайте лучше я, — предложила Туллия. — Если взорвется, я смогу преобразовать энергию.

— А если там какой-то поганый артефакт? — Алек прислушался к себе, но чуйка молчала.

— Не откроем — не узнаем, — пожала плечами Варрон и сама потянула за ленточку. Ничего не произошло. Под крышкой оказался незапечатанный конверт и маленький черный сверток.

Варрон достала записку и пробежала глазами. Алек, чуть смущаясь, заглянул через плечо.

«Моя муза! Обычно ищут такой подарок, который тебе обязательно пригодится. Я же не люблю банальности: этот подарок никогда тебе не пригодится. Жаль от него избавляться, но хорошая шутка дороже денег. Скучаю и жду встречи.»

Внизу серым грифелем была нарисована кривая лисья мордочка.

Капитан, игнорируя удивленные взгляды Алека и Туллии, развернула сверток. Внутри лежали две бордовые кружевные перчатки.

— Перчатки гипноза? — Алек фыркнул. — Оригинальный выбор для эмпата. Признаюсь, шутка действительно смешная.

— Ну что за скотина, — пробормотала Варрон. — Когда я уже тебя наконец-то посажу в клетку, Лисенок?