— Ты можешь перестать? — не выдержала Туллия.

— Перестать не может перестать, — хохотнул Руфин, оглушая кабинет душераздирающим скрипом. — Туля, почему ты такая бука?

— Я тебе не Туля!

Алек закатил глаза. Последние ночи он почти не спал, ворочаясь до самого рассвета. Голова из-за этого была чугунная и пустая, как котел, и абсолютно отказывалась варить. Он литрами глотал кофе из старенького кофейника, но это не помогало: бодрости не прибавилось, но зато постоянно хотелось куда-то бежать и что-то делать. Сегодня же в голове начало едва заметно, но очень удручающе звенеть, будто из этого пустого чугунного котла сделали колокол.

Руфин чиркнул спичкой и закурил, Алек поморщился.

— Я же просил, — едва сдерживая раздражение, сказал Алек. — Не кури в кабинете, я задыхаюсь от сигаретного дыма.

— Капитану ты претензий не высказываешь.

— Ага, ей-то выскажешь… Затуши по-хорошему, очень прошу.

Руфин, не планируя что-то менять, отправил в сторону коллеги колечко из дыма.

— Я не сено курю, а сигареты высочайшего качества. Кажется, это последняя поставка перед тем, как железная дорога начала забастовку. Со мной поделились по великому блату… Да что ты, как подросток, в самом деле. Даже попробовать не хочешь? Курево добавит солидности твоей новой должности.

— Да иди ты! — буркнул Алек, хмурясь лучезарной улыбке из-под напомаженных усов. Туллия недовольно скривилась:

— Старший по званию тебя попросил. Неужели ты даже сейчас препираешься?

— По званию может и старший, а на деле-то — родной цыпленочек, выкормленный отцом в моем скромном лице… Уж прости, Алек, без обид?

Алек не ответил. Так и не решив, что нервирует его больше: скрип стула, перепалка или запах сигаретного дыма, он на правах главного следователя пробурчал что-то важное и скрылся в кабинете капитана. Звуки притихли, все равно просачиваясь через плотно закрытую дверь, но жить стало легче. Алек отхлебнул очередную партию кофе из огромной кружки, больше похожей на супницу, поморщился: он пил только сладкий кофе, но в этот раз забыл насыпать пресловутые три ложки сахара. Он оценил ситуацию в соседней комнате, махнул рукой и устроился на гостевом стуле. Покосился на кожаный и комфортный стул капитана, но не рискнул. Казалось, она шестым чувством узнает про несанкционированное вторжение и оттаскает за уши, как нашкодившего котенка.

На столе лежал напечатанный машинисткой отчет по перестрелке, копию которого Варрон увезла с собой.

«Надо подшить в архив», — лениво подумал Алек, не торопясь выполнять план. Притянул к себе бумаги, пробежался глазами.

Алек не любил участвовать в облавах: как у сына дома Оленя, у него был острый слух, резко реагирующий на оглушающие звуки выстрелов. Дарованные легендарным первопредком интуиция и чутье на опасность отдавали комом в солнечном сплетении и резким выбросом адреналина: он легко мог понять куда бежать, двигался быстрее человека, быстро отзывался на любой звук, отблеск света и запах. После таких приключений Алек всегда боролся с бессонницей и ломотой в висках, отходил несколько мучительных дней. При этом его образ жизни, кофе и алкоголь никак не помогали, лишь удлиняя восстановление, но отказаться от них Алек не мог — тогда жить было совсем невыносимо.

В ту ночь в порту он, Лукро, Руфин и отряд полицейских окопались вокруг доков, точно там, где указал информатор. Покупатель Гранулы опаздывал. Продавцы волновались, переминаясь с ноги на ногу. А потом тот, что стоял в центре, долговязый, в широкополой шляпе, неожиданно дернулся в их сторону. Револьвер уже был в его руке, когда кровь Оленя наконец взыграла в Алеке. «Нас заметили!» — бросил он, но фраза была такой длинной! На последнем слоге пуля уже достигла места схрона и разбилась о бетон. Руфин ответил первым, следом Лукро и сам Алек. Оперативники поддержали их буквально через доли секунды. Продавцы действовали организованно, совсем не как неподготовленные бандиты с улиц: прятались в автомобили, прикрывали друг друга, не стреляли напропалую. Руфин попал одному в голову, он упал лицом в асфальт и больше не шевелился. Второго подстрелил оперативник на бегу. Погоня сразу не удалась — опергруппа не успела ничего сделать, и автомобили, стоявшие на месте сделки, в секунду увезли остальных контрабандистов вместе с Гранулой. Долговязый уже из автомобиля попал в Лукро; Руфина не задело чудом. Алек рванул было следом, но Руфин перехватил его за руку, качая головой: делу конец, не рискуй собой.

Дверь в кабинет приоткрылась без стука. Лохматая макушка Туллии возникла в образовавшейся щели.

— Алек, у нас там чрезвычайная ситуация! — сказала она таким спокойным тоном, каким извещают о готовности кофе.

— Ну что там опять? — Алек дернул головой, приходя в себя.

— Центральный Банк ограбили, вынесли стену, — так же скучающе ответила Туллия. — Кажется, наш случай.

* * *

Алек мчал к банку на предельной скорости, Руфин невозмутимо сидел на пассажирском сидении и прижимала шляпу к голове, боясь, что она слетит — окна были открыты, и ветер ревел в ушах. Когда они прибыли на центральную площадь, белая известняковая зола еще не осела до конца, будто бы зависла клубами в горячем воздухе.

— Я тут со свидетелями поговорю, а ты иди в банк, господин старший следователь, — Руфин выразительно приподнял шляпу и скрылся за углом. Алек понимал, что это дружеский подкол, но все равно почувствовал острое желание наподдать коллеге подзатыльник.

Полицейский, ограждающий место преступления от зевак, хотел было их остановить, но осекся и пропустил внутрь.

Алек осмотрелся. Стена банка, выходящая на площадь, зияла провалом. Кирпичные огрызки, похожие на зубы древнего животного, торчали во все стороны. Под ногами скрипнула кирпичная крошка, да и все вокруг было укрыто толстым слоем трухи в перемешку с пылью. Ошметки стены валялись вокруг, некоторые куски отлетели далеко, к самому центру площади. Алек поднял глаза, оглядывая рваную рану на здании: складывалось ощущение, что дыру выломали огромным осадным тараном прямо изнутри. Она получилась такой большой, что из неё легко мог выскочить человек.

Алек обошел здание и вошел внутрь через главный вход. Закашлялся, закрыл рот платком — в комнате стоял настоящий пылевой туман. Людей уже вывели наружу, белый ковер из пыли украшали цепочки отпечатков.

Алек подозвал к себе стоящего посреди зала полицейского, раздающего указания всем вокруг. Лицо было смутно знакомым.

— Следователь Зорбас, Бюро Магического Контроля. Что у вас тут произошло?

Полицейский, сначала не выказавший должного уважения, вытянулся по струнке и отчеканил:

— Сегодня, примерно в 4 часа 25 минут пополудни в здание офиса ворвался человек. Он известил присутствующих о том, что это ограбление и сделал два предупредительных выстрела в воздух…

— Гильзы от пуль нашли?

— Пока нет, — полицейский развел руками. — Сами видите, что тут творится.

Алек поморщился: спорить смысла не было — редкие лучи солнца проникали внутрь через окна или провал, освещая зал, будто бы покрытый дюймовым слоем грязноватого снега.

— Понял. Продолжайте.

— Грабитель вместе с управляющим подошел к сейфу и приказал ввести код. Управляющий отказался. Тогда грабитель ударил его по голове, чтобы тот потерял сознание…

— Управляющий жив?

— Да, сейчас в больнице. Сказали, что сотрясение, но ничего страшного.

Алек, подавив желание чихнуть, снова повернулся к полицейскому.

— А что потом?

Полицейский поджал губы:

— Давайте я лучше покажу.

Алек нахмурился — это не предвещало ничего хорошего. Он проследовал за ним. Похожая на золу бледно-серая пыль оседала на черный пиджак, и Алек даже поморщился: придется сдавать в химчистку.

Как вдруг он замер на середине мысли. Брови неконтролируемо поползли вверх.

Дверь в сейф была выломана. Не просто вскрыта. Не просто снята с петель, что само по себе было невозможно, но Алек хотя бы мог это представить. Дверь в сейф выломали вместе с куском стены и опрокинули плашмя. Судя по характеру дыры в стене, какой-то великан с нечеловеческой силой дернул дверь на себя, выдернув её в корнем, и откинул в сторону, чтобы не мешала собирать деньги. Денег внутри осталось символически мало, будто грабитель оставил банкирам и полиции на чай.