Ирка спорить не стала, но и не пошла за ним. Молча стала пытаться освободить раненого от сковывающих тело доспехов. Хорт сделал два шага, но дальше без нее пошел. Вернулся и стал недовольно бубнить под нос:

– Только слабаки и черепахи прикрываются панцирем. Эй, черепаха, вставай давай!

Он пнул захватчика по железному сапогу.

Ирка злилась, потому что у нее не получалось расстегнуть ремешки нагрудника. Она нервно дернула их в разные стороны. Плотные кожаные ленты разорвались и остались в руках. Она невольно посмотрела на свои бицепсы: вот это силушка богатырская!

Пластина все еще тесно прилегала к груди, словно приклеенная, впрочем, она и была приклеена сгустившейся и запекшейся кровью.

– Хорт, неси воды! Нужно размачивать.

– Ему надо, пусть сам и несёт, – капризно ответил тот.

Солнце уже жарило почти по полуденному. Ирке самой отчаянно хотелось пить.

– Хорт! – она чуть громче сказала, но прозвучало это, как отрывистый рявк.

– Ладно, – красавчик недовольно выдохнул. – Не знаю, зачем тебе эта возня.

Он ушел, Ирка уже без труда сняла у лучника защиту с ног и сапоги. Он остался лежать в нагруднике поверх белой рубахи, пропитанной кровью, и тонких штанах. Она аккуратно оттащила юношу в тенек.

Спустя несколько минут вернулся Хорт с большой глиняной миской, полной воды.

Ирка облизнула пересохшие губы, но пить побоялась, мало ли откуда он ее набрал:

– Ее пить можно?

Хорт округлил глаза:

– Ну хочешь, ешь. А я воду пью обычно.

И в подтверждение своих слов он жадно отпил из миски. Ирка сглотнула. Взяла у него посудину, протерла тыльной стороной ладони край, с которого он пил, и тоже отпила. Вода была освежающей и солоноватой.

– Кони пьют, мы пьем, вода и вода, – развел руками Хорт. – Из озера.

Ирка капнула немного воды на губы раненому, изыскала на натянутой между шатрами веревке тряпицу, окунула ее в воду и стала потихоньку размачивать кровяную корку.

Пластина поддалась, и Хорт, стоявший у нее за спиной присвистнул:

– Можешь не шмякать. Сам дойдет. Это дело дрянь, видали мы такое. Только Вырка, дело совсем дрянь не только поэтому. Я пока ходил за водой усмотрел что-то.

– Что? – машинально спросила Ира, занимаясь раненым.

– Дозорные-то не мечами укокошены. И даже не стрелами.

– И что это значит?

– А, то что раны на них от боевого топора. Поняла?

Ирка не поняла, она в замешательстве смотрела на рубленую рану, проходящую от плеча юноши к груди, и не имела никакого понятия, что с этим делать. Хоть бы медиком была! Наверное, нужно промывать чем-то антисептическим, зашивать. Где брать инструменты, а главное, знания?

– Тут нужно порошком коноплянки вычищать, затем золой присыпать, шить жилами. Но он все равно помрет, – сказал Хорт.

– Ты знаешь, где это взять? – с надеждой посмотрела на него Ирка.

– А то я зря что ли Хырхе помогал знахарить, – важно выпятил грудь Хорт. – Но делала все она, я только подавал, варил там чего, порошки толок. Неси в шатер к Хырхе. Поищем там все.

Ирка сообразила, что Хырха и есть та женщина из шатра с битыми черепками и курицей.

Она наклонилась и аккуратно подняла юношу на руки.

– А ты не поможешь донести? – спросила она у Хорта.

Тот со вздохом взял раненого за щиколотку, облегчения от этой помощи Ирка не ощутила. Они развернулись и снова заорали. На них с удивлением смотрел мощный широкоплечий мужчина, судя по одежде, их с Хортом соплеменник. От Хорта его отличал низкий рост, более густая растительность на теле, и свисающий поверх коротких штанов объемный живот.

– Вырра! Живая! – пробасил он. – Они ж тебя завалили! – затем его небольшие колючие глаза остановились на Хорте, и он воскликнул: – О, Сопля! Отсиделся по своему обыкновению у мамки под титькой?

Сам он то и дело ощупывал свою голову.

– Сам-то ты, Гугыр, не особенно-то и мертвый, я смотрю, – сощурив глаза, спросил его Хорт. – А не ты ли был сегодня часовым случайно?

– А что я, – оправдался тот, кого Хорт назвал Гугыром. – Они подкрались и меня по башке камнем тюкнули. Я только очнулся.

– Да, никого в живых не оставили, а тебя только камушком по голове погладили, – не успокаивался Хорт.

Гугыр вышел из себя:

– Ты что, Сопля, блеешь такое? – он подался в сторону Хорта. Хорт выпустил щиколотку раненого из рук, и забежал на всякий случай за Ирку.

Ирка сама смотрела на мощного дикаря с раздувающимися ноздрями с опаской.

Гугыр остановился и наклонил голову, разглядывая Иркину ношу, которая ее уже порядком утомила:

– Этого куда? – с подозрением в голосе спросил он.

– А тебе какое дело? – высунулся Хорт из-за Иркиного плеча. – Иди башку лечи.

– Завали хлебало, беспузый! – рявкнул на него Гугыр. – Вырра, куда вместе с Соплёй дохлого врага тащишь?

– Куда надо, – ответила она и стала потихоньку продвигаться к хижине лекарки.

– Пойдем на его кишках гадать, чего они от нас хотели! – ляпнул Хорт.

– Знамо что, барабан! – почесал гриву Гугыр.

– А ты откуда знаешь, что барабан увели? Ты ж лежал с пробитой головой! А? – Хорту удалось все-таки подловить Гугыра и довести его до бешенства.

– Ну все, Сопля! Я тебя сейчас размажу!

Гугыр издал дикий вопль и бросился на красавчика с кулаками. Тот припустил наутёк.

– Тихо! – зычно заорала Ирка, сама от себя не ожидая такой мощи в голосе.

Мужчины остановились.

– Гугыр, – спросила она варвара. – Как ты узнал, что барабан украли?

– А что еще у нас брать? – ответил тот. – Не Соплю же. Он хоть и не мужик, но и на бабу нормальную тоже не тянет!

Хорт плюнул в его сторону. Гугыр плюнул в ответ. Хорт снова плюнул. Гугыр плюнул и комок вязкой слюны почти коснулся Иркиной ноги. Хорт стал с громким и обстоятельным хрюканьем гонять слюну по гортани, собираясь нанести решающий удар.

– Да прекратите, блин! – опять заорала Ирка.

В секунду воцарившейся тишины раненый человек на Иркиных руках издал протяжный стон.

– Вырра, он живой! – рявкнул Гугыр.

– Нет, я думаю, что нет, – пытаясь сохранять спокойное выражение лица, ответила Ира. – Скорее всего, определенно, совершенно точно, по моим предположениям, и по всем признакам тоже – нет. Мертвый же, правда, Хорт?

– Мертвее дохлого жука, – подтвердил Хорт.

Тело в ее руках в это же мгновение издало душераздирающее: “оооооой, аыыыы”.

Ирка поняла, что уже итак слишком долго держит этот вес, и с выдохом опустила юношу на землю.

– Вы что, – с долей восхищения протянул Гугыр, – у живого на кишках собрались гадать? Я с вами.

– Нет, нет. Нам нужно его допросить. Немного подлечить, а потом допросить, – занервничала Ирка.

– Что? – лицо Гугыра снова приняло свирепое выражение и в глазках сверкнула злоба. – Подлечить? Допросить?

– Немного, – снова уточнила Ирка.

– Он в тебя пустил стрелу, Вырра! – заорал Гугыр, – ты, тупая корова! Убей его! Не надо ему рот открывать!

– А, откуда ты знаешь, что… – начал было Хорт, но Гугыр уже сам понял, что сказал лишнего. Поняла это и Ирка.

– Предатель! – заорал Хорт. – Вырка, убей его!

Но Гугыр определился первым. Ирка с визгом отскочила от двинувшего на нее здоровяка, и увернулась. Он ловко подхватил с земли чей-то увесистый боевой топор на длинной ручке и пошел на безоружную Ирку.

– Вырка, топор! – крикнул Хорт, бросая ей что-то тяжелое в руки.

Иркино тело сработало на рефлексе, не обернувшись даже на долю мгновения: она поймала боевой варварский топор. Руки сами приняли тяжелое оружие, которое легло в них, как влитое. Лезвие Гугыровского топора уже рассекало воздух рядом с ее волосами. Две ярко-рыжие косички плавно упали к ногам.

– Хорт, помоги! – крикнула она, увидев в глазах противника мелькнувшее торжество, продолжая пятиться и уворачиваться.