Драконица ещё раз помотала головой, сама уже не понимая, что её разбудило. Поднялась, покрутилась на месте и опять улеглась, раздражённо почесав задней лапой под крылом.

Дима поморщился, чуть отстраняясь от связи, чтоб не подцепить фантомную «чесотку».

Если у Дары начнётся полноценная линька, он точно попросит обратно активировать чип!

…мысль была трусливая – но определённо вдохновляющая.

«Почитай», – потребовала Дара, успев ухватить образ книжки у него на коленях.

Пролистнув книгу сразу на середину, Дима выхватил взглядом сказку из тех, что любил в детстве: о маленькой девочке, что была прекраснее самой весны, и её старшем брате, отправившемся её выручать, когда девочку похитил северный ветер, покорённый её красотой.

Устроившись с ногами в кресле, он начал медленно читать сказку про себя – сосредоточенно, с выражением, старательно воображая каждую сцену, чтобы Дара ничего упустила. Так, как если бы читал ей вслух.

Притихнув, Дара подобралась поближе к окну. Связь резонировала беспокойством за брата с сестрой, страхом, восторгом, радостью при их встрече, горем при вынужденном расставании… Дима сам не заметил, как погрузился в историю с головой.

«…и так горяча была любовь брата, что растопила она лёд, сковавшей сердце Каи, и та открыла глаза и позвала его:

– Ты ли это, брат мой Гарет?

– Это я, сестра моя. Пойдём домой?»

Беззвучный всхлип растроганной Дары окатил Диму так, что у него самого возник комок в горле.

«Всё в порядке, маленькая?»

«Читай! Дальше!»

И Дима стал читать дальше.

Книжка была старая, с бежевыми, пушащимися по краям страницами и чёрно-белыми графическими иллюстрациями. Дима старался листать её как можно аккуратнее, не заламывая переплёт.

…интересно, если этот дом – родовая усадьба Стрельницких, как можно понять по оговоркам Тамары Георгиевны, – то Сергей Александрович эту книжку, получается, в детстве читал?

«Отвлекаешься!» – долетело до Димы укоризненное, и он, хмыкнув, послушно вернулся к чтению.

А закончив историю Гарета и Каи, взялся за следующую – про три волшебных яблока. А следом про хитрого тролля и удачливого пастушка…

Краем уха он слышал, что Сергей Александрович с кем-то разговаривает в холле, но Дара требовала не отвлекаться и читать дальше, а то образы у него в голове смешиваются и расплываются.

Когда дело уже подходило к самой кульминации и тролль загадал пастушку первую загадку, Дара вдруг резко приглушила связь.

«Я сама буду думать!» – успел уловить Дима и невольно рассмеялся.

– Где Дара? – раздался рядом недовольный голос Лазаревского.

Профессор взирал на Диму с уже почти привычным неодобрением.

…В день комиссии – и всех последующих событий – Дима с ним так и не пересёкся. А когда профессор приехал в следующий раз, три дня спустя, то окинул Диму разочарованным взглядом, покачал головой и так и ничего не сказал, предпочтя общаться со Стрельницким и Дарой.

Алла не приехала вовсе.

…ну, Дима не мог её винить.

– Да тут Дара, – он мотнул головой в сторону окна. – Я ей книжку читаю.

– Книжку?.. А, по связи?

– Ну а какие ещё варианты, – буркнул Дима.

Взгляд Фёдора Иоанновича смягчился.

– Вы можете сделать перерыв?

Дима прислушался к Даре и пожал плечами:

– Думаю, да.

Профессор вышел на крыльцо, и Дима, застегнув флиску, поплёлся за ним.

– Аллочка взяла… паузу, – даже как-то виновато сказал, обернувшись, Фёдор Иоаннович, и Дима передёрнул плечами, показывая, что ему вообще никакого дела до Аллы нет.

…ну ладно, было досадно, конечно.

Но эта досада была больше на себя.

Дара, которую оторвали от размышлений, сначала недовольно буркнула своё коронное «Тихо!» – но, увидев профессора, обрадовалась и вскочила.

– Привет! А знаешь, что из… из земли растёт, но не вырастает, засеивает снегом и… и…

– Снегом засевает да камнями плодоносит, – подсказал Дима.

– Да! И камнями плодо-носит!

Лазаревский удивлённо замер. Дима фыркнул.

– Не подсказывай! – рявкнула на него Дара.

Тут уж Дима не выдержал и заржал в голос.

– Вообще молчу!

– Дай подумать… – Профессор с крайне сосредоточенным видом почесал затылок, но Дима видел, что седые усы у него подрагивают в предательской улыбке. – Может, каменный дуб зимой?

– Неправильно! Это гора. Я точно знаю! А снег и камни – это лавина, я видела!

…вот сейчас она как ляпнет про горы Илариона, то-то Стрельницкий заинтересуется.

Уловив Димино недовольство, Дара тут же переключилась на него:

– Дима, да? Да? Я угадала?!

– Угадала, угадала, – успокоил её Дима, и Дара гордо встопорщила гребень, приосанившись.

По связи на Диму хлынула радость-гордость-торжество Очень Догадливого Дракона, который справился с детской загадкой без подсказок партнёра, – и он охотно отозвался одобрением.

– Это ведь из сказки про пастушка и тролля? – с улыбкой спросил профессор.

– Да! – обрадовалась Дара. – Зна… знаете?

Это Дима аккуратно попросил её перейти на «вы».

– Я её ещё дочкам читал, когда они были маленькие… и внуку потом. А вы, значит, уже до самостоятельного разгадывания загадок дошли? Молодцы! – Он обернулся к Диме. – А что это на Даре такое надето?

Дима окинул взглядом конструкцию из массивных ремней, охватывающих шею и тело между передними лапами и крыльями. За холкой на них крепилось импровизированное седло-скатка.

Не самая изящная конструкция, что говорить, – но со своей задачей, случись чего, справится.

– Сбруя. Мы… тренировались с утра.

– Дара, тебе не мешает?

– Конечно, нет! Я ведь Димин дракон, не ничейный. А Дима мой пилот, он знает, как сбрую делать!

…Дима правда очень старался не «суфлировать». Но Дарина речь всё равно резко усложнилась, стоило восстановить связь.

А Лазаревский слушал Дару внимательно, кивал, расспрашивал о прочитанном – и Дима поймал себя на том, что наблюдает за ними с чрезвычайным умиротворением.

Ушла неуютная тревога, и Большой мир затих и больше не лез никуда. Можно было просто сидеть на перилах крыльца, любоваться Дарой, успокаивая её, если что-то не получается, и курить – медленно, мелкими вдохами, – выданную Сергеем Александровичем сигарету.

Стрельницкий, в кои-то веки убрав свою гарнитуру в карман, курил рядом и тоже взирал на происходящее с редкостным благодушием.

…можно так будет всегда?

***

Чувство, снизошедшее на Сергея, было даже непривычным.

Удовлетворение. Умиротворение. Ощущение, что мир вернулся на проложенные рельсы, и есть шанс, что проедет по ним хоть немного.

Ну хотя бы денёк (ладно, час – он же не просит чего-то невозможного).

Да хоть вот эти пять минут, пока сигарета не закончится…

Дима курил рядом – мелкими затяжками отвыкшего от табака человека, так что сигарета у него по большей части сама прогорала.

С неба посыпал мелкий дождик, и Сергей, вздохнув, загасил окурок в пепельнице.

Пискнула гарнитура в кармане.

– Перерыв на кофе, Фёдор Иоаннович?

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.