Дара следила за ним внимательно – и доверчиво подставляла подбородок. Там, на стыке половинок челюсти, было одно из самых чувствительных мест – и как раз туда встраивался узел управления шанфрона.

Дима старался промокать осторожно, но Даре всё равно стало щекотно, и, не выдержав, она замотала головой, свалив Диму с ног.

– Дара, – укоризненно проворчал Дима. – Ну вот, перчатки больше не стерильные…

– Пр-р-рости-и, – раскатисто прогудела Дара.

…она не раскаивалась, разумеется.

Просто поняла, что Диме не понравилось падать на жёсткий пол.

– Ладно, ладно, я буду аккуратней в следующий раз. – Дима встал, потирая копчик. – И ты тоже, хорошо?

Драконица замотала головой, но в её взгляде Дима уловил некоторое смущение.

За эти полгода в рост ударился не только он, но и Дара – неловкими рывками, в которых терялась сама… И, конечно же, первым страдал от этого Дима, которого то сбивали с ног, то норовили прихлопнуть крылом.

Разумеется, Рубин после оборудования этой базы назначил несколько человек драконьими грумами, но Дима всё равно, как только получал возможность относительно безопасно удрать из кадетки, торопился сюда, к ней. Чувствуя странную ответственность за Дару – ведь это он помог её освободить!

Он даже спрашивал у Хельги, жены Рубина, не может ли он стать Дариным партнёром-пилотом, как Рубин у Арха или Ян у Грозы.

Хельга тогда рассмеялась, а потом неожиданно посерьёзнела и сказала, что у Димы ещё будет шанс, когда он станет старше. Драконы часто переживают своих партнёров.

Хотя Док говорил, что при достаточно глубокой связи драконья регенерация изрядно прибавляет шансы на выживание даже с самыми тяжёлыми травмами. Рубин едва отговорил его от некоторых «особенно интересных» проверок.

…Док сказал, что Хельга уже придумала, кого сосватать Даре в напарники.

Словно учуяв Димины мысли, Дара беспокойно замотала головой, топорща гребень.

– Может, вылезешь погулять? – поспешно предложил Дима. – Там снежок, красота!.. Ну, не куксись, там правда хорошо. Ты-то не замёрзнешь!

Дара фыркнула и приоткрыла крыло, словно предлагая Диме отогреться под ним.

…она понимала даже больше, чем он говорил.

Порой это слегка пугало.

Хельга уже придумала, кого сосватать Даре в напарники.

– Пойдём, – позвал он, подходя к воротам. – Ты же смелая девочка, ну!

Вообще-то, в одиночку Дима никогда Дару не выводил – но ведь и запрета такого не было!

Смешно поджимая крылья, «смелая девочка» неохотно подошла к воротам и уткнулась носом в Димину спину, словно прячась за ним от страшного внешнего мира.

– Всё хорошо, – успокоил её Дима, расправив плечи. Отпер створку и с усилием толкнул её, потом ещё раз. – Помоги-ка…

Легко сообразив, что ему нужно, Дара навалилась плечом, и створка бодро пошла по направляющей.

Снаружи ветер разыгрался не на шутку – базу тонула в снежной круговерти, за которой было невозможно разглядеть остальные здания.

– Хм, погода что-то нелётная, – подался назад Дима, но наткнулся на Дару и остановился.

Драконица шумно принюхивалась к снегу. Осторожно шагнула вперёд, выпихнув Диму на улицу, подняла голову и издала странный тявкающий зов. Дима тоже задрал голову, вцепившись рукой в капюшон.

Казалось, где-то в вышине над их головой мчатся не снежные вихри, а настоящий снежный дракон описывает круги над базой…

А потом «снежный дракон» гигантской тенью рухнул на них с неба.

Дара испуганно вскрикнула, сжавшись, но вскрик быстро перешёл в тонкий, но яростный рёв. Уши заложило, Дима от неожиданности отшатнулся в сторону – и тут ему по ногам прилетело Дариным хвостом, так что он кувырком полетел в снег.

Рывком прыгнув к нему, Дара угрожающе встопорщила гребень, рыча и скалясь.

…не на него, нет, совсем наоборот.

Второй дракон – не снежный призрак, а тёмная громада из плоти и крови, – сделал всего один шаг, а Дара уже напружинилась, испуская самый грозный рёв, на который только была способна.

«Моё! – говорил этот рёв. – Не отдам!»

«Конечно, твоё, – раздалось вдруг совершенно беззвучно. Голос долетал словно бы отдалённым эхом. – Зачем Зире человеческий птенчик?»

Дима от изумления замер – да и весь мир, кажется, тоже.

Как-то незаметно умчался прочь шквал, и снег плавно улёгся на землю. Всё стихло: ветер, драконий рёв… остался только шум собственного заполошного дыхания в ушах.

Тёмный дракон одним слитным движением сместился вбок, обходя Диму с Дарой по кругу.

Огромный – Дара ему не доставала даже до плеча, – и неожиданно грациозный, с матовой чешуёй почти чёрного цвета и сложным, многосоставным гребнем, частично спускающимся вдоль шеи.

Снег присыпал драконью шкуру, и та стала похожа на подёрнутые пеплом угли… в глубине которых горит яростное драконье пламя, одного выдоха которого достаточно, чтобы от Димы остались только обугленные косточки.

…Зира.

Это была Зира. Вторая после Арха, свободолюбивая и независимая драконица, которая однажды просто объявилась на их старой базе. Рубин объяснил, что она каким-то образом услышала Арха и нашла их по нему.

Конечно, мало кто был рад такой «самостоятельности»!

…но спорить с огромным драконом как-то никто не решился. Не привык, честно говоря.

Особенно с драконом разумным – пугающе разумным! – и не сдерживаемым человеческим партнёром.

Она позволила Доку извлечь гнёзда экзоскелетных контактов, а вот от выбора напарника отказалась наотрез. Как и от ответов на любые вопросы о прошлом.

«Моё», – напомнила Дара коротким рыком. Она отчаянно боялась, поджимала крылья, но не отступала, прикрыв ошалевшего Диму передними лапами и бдительно следя за Зириными перемещениями.

Зира миролюбиво фыркнула и произнесла коротко – по-человечески:

– Хороши!

И, развернувшись, одним гигантским прыжком спланировала к своему ангару.

Пока на землю оседал взметнувшийся снег, ни Дима, ни Дара не двигались.

Их захлёстывал целый коктейль противоречивых чувств: и облегчение, и радость, и негодование на то, что Зира их так напугала, и досада, что они её не сразу узнали…

(Нет, узнали! Но не поняли намерений…)

И изумление – когда Дима понял, что чувства эти не только его.

«Дара?» – потянулся он мысленно, всем своим существом, растерянно вспоминая слова Дока про решение Хельги.

Претендент для Дары уже есть…

И отклик пришёл – мгновенный, долгожданный, переворачивающий мир: нежность-гордость-любовь и довольное «У меня есть ты!»

…В тот момент они понятия не имели, что будет дальше. Даже представить себе не могли, как Док, первым обо всём узнав, раздражённо заявит, что совершенно невозможно работать в таких условиях: только привык к помощнику и привил ему элементарные правила, как его забирает какой-то дракон; как будет растерянно поминать бездну Хельга и материться Серж, которого она и предполагала Даре в напарники; как Рубин, выслушав всех, коротко хохотнёт и передаст слова Арха: «Птенец птенца стоит!»

Как Рубин и Арх самолично будут учить их с Дарой основам взаимодействия и полёта.

Как на будущий год начальник кадетского корпуса устроит однажды Диме разнос за многодневные прогулы и пригрозит отчислением – возможно, в надежде этим устрашить Диму и заставить вернуться к учёбе, но Дима, плюнув на всё, соберёт вещи в тот же вечер и, выкинув мобильный телефон в тот самый городской пруд, сбежит на базу, к Даре, навсегда порвав с прошлой жизнью.

Как операции «Друзей Драконов» будут становиться всё громче и масштабней, в объединении с другими группами – пока, наконец, не будет объявлено о формировании Коалиции Освободительных Движений.

Как Дима впервые в жизни тогда напьётся с другими новоявленными кодовцами в хлам, а Дара захмелеет чисто по связи с ним и будет отчаянно икать полночи, не давая спать ни себе, ни соседям…

Как окровавленный Арх однажды принесёт на себе тело Рубина, и этим обрушит весь их мир в бездну. Да, роль командира подхватит Эд, его правая рука, и как-то незаметно так получится, что вскоре Арх примет его своим новым напарником, но – ещё долго, очнувшись от своего-чужого кошмара, Дима будет шептать Даре (Дара будет шептать Диме): «Я тебя не брошу, никогда, никогда, никогда…»