Пришлось переправляться не в Орангек, так рисковать она не собиралась, а в дом Салины Аликуды, в Фиренце. Цыганский район Калаис-Виве-Куи на первых порах сгодится для того, чтобы переждать и придумать новый план. Правда, Салина на редкость навязчива, но зато покорна и до невозможности глупа. Что ей не скажи – всему верит и всё исполнит.

Но как же досадно, что ноутбук остался в особняке Астрогора! И как она забыла его захватить с собой, когда оправилась на площадь Свободы? Ведь знала, что не вернётся. Ладно, ничего критичного, даже если ему удастся взломать её пароль, большую часть информации она стёрла перед началом операции «Вьюга». Словно в будущее глядела. Правда, там остались кое-какие записи. Но что с того?

И всё же, исступленно завывая, мучилась бывшая хозяйка Голубой комнаты орангекского особняка. Столкнув вурдалаков и праведников, выставив между ними буфером мальчишку-всеслуха и его незадачливых друзей, она не получила и доли желанного удовольствия. Всеслух – всего лишь парень, которому не посчастливилось родиться с особым даром. Отчасти, Зиновия Руссу жалела его. Но так нужно. Он был пешкой, немаловажной в её игре.

Револьд? Выкарабкался ли он из той заварухи? Он мог, это недюжий человек, хоть и держится тёмной стороны. Есть в нём что-то, что влёчет. Какой-то скрытый интерес. Но он, как бравый моллюск, крепко держит створки запертыми, и отдаст жемчужину только под натиском ножа. Даже жаль, если он не избежал худшего. Из него мог бы выйти толковый лидер, если б он не выбрал вурдалаков.

Саркар, вот кому она желала всем сердцем смерти. И желательно, мучительной и медленной. Такую, чтобы у него душу жгло, как горит у неё до сих пор. Этот выродок не должен ходить по земле, дышать с нею одним воздухом и обладать такой властью!

Ничего, она может ещё подождать. Всё-таки тринадцать лет ждала, так что несколько дней, недель или месяцев уже не имеют значения.

Миру нужен баланс. А она Равнитель, Судья, Госпожа судеб. Она восстановит баланс. Пусть для этого придётся пожертвовать всем миром.

Но прежде – оплакать этот мир.

***

Если всё, что происходило с ним и его компаньонами до того момента, ещё поддавалось хоть какому-то разумному обоснованию, то следующий шаг рвал все логические цепи вдрызг.

Наверняка жалость – поводырь совести и отголосок сострадания.

А как иначе можно было разъяснить себе, что главный преследователь, подлец и, вдобавок, вурдалак (пусть и раненый) нашёл опору в виде Матфеева плеча (пусть и частично), когда по всем канонам и доводам рассудка его нужно было оставить доживать последние минуты на влажной от снега мостовой площади Свободы?

Конечно, легче всего свалить эту новую оказию на хрупкие плечики Лукерьи Баранки. Как-никак подстреленный субчик – её бывший любовник. Она не пожелала его оставлять. Оно и понятно. Но не мог же Матфей допустить, чтобы и Луку подстрелили, пусть и из-за глупости. Вот и подставил плечо, а за ним и Виктор Сухманов, крепко сжав губы и свою гордость. М-да, не всякий день увидишь, как влюблённый парень помогает на себе тащить полуживого любовника возлюбленной.

Но кто-кто, а Эрик Горденов поразил Матфея Катуня сильнее прочих. Правда, прежде он стребовал с Лукерьи, без злобы, без желчи, но прямо и загибая пальцы на ладони для вящей убедительности.

– Зачем? Ну, объясни, зачем мы его с собой взяли?! Сколько бед по его вине: Нил, Юнка, Карасу, ты, в конце концов! Да ему же плевать на тебя. На всех.

– Это вопрос баланса, Эрик, – спокойно ответила Лукерья, её пальцы ухватили прядку рыжих волос и убрали за ухо. – Если бы мы его оставили там, он попал бы в руки Саркара.

– Ну и пусть! Поделом! Одним негодяем стало бы меньше, – тут же выпалил парень.

– И тогда бы нам достался самый большой и мощный негодяй, которого некому было бы притормозить, – вразумительно парировала девушка, устремив на собеседника укоризненный взгляд карих глаз, продолжая разжёвывать очевидный факт. – Нам же самим невыгодно, чтобы Астрогор погиб или стал пленником праведника. Пока он жив, – а я надеюсь, что он выкарабкается, – у нас есть буфер. Поверь, у Револьда есть причина жаждать смерти Саркара. Нам выгоднее, чтобы он остался в игре.

– А может, в тебе говорит влюблённость? – язвительно отверг доводы приятельницы Философ.

Виктор Сухманов сделал вид, будто не расслышал эту колкость, но внутренне напрягся.

– Не буду отрицать, чувства до конца не угасли, – невозмутимо ответила Лука. – Но на данный момент я выступаю за общие интересы, а не за себя лично. Астрогор нужен нам живым. К тому же он нам обязан жизнью, а я хорошо его изучила за то время, что жила в его доме: он не любит долго оставаться в долгу.

– И что же? Хочешь сказать, что он прямо сейчас откажется от посягательств на Мафа и станет нам добрым товарищем? – зло усмехнулся парень, эмоционально махнув руками.

– Нет, такого не произойдёт. Но мы добьёмся лучшего – мы заручимся его нейтралитетом.

Аргумент прозвучал более чем здраво. И вот тут Эрик всех удивил.

Эрик, которому сильнее других досталось, не считая пропавшего Нила Хотина. Эрик, чьего прислужника убил Волкодлак, волчий пёс Астрогора. И именно Эрик, как только ворон и филин перенесли ребят с площади Свободы на проспект Воображения, – до забавности узкую улочку, пересекающуюся с улицей Волхвов, – предложил новый адрес отправки. Благо у ребят появилась временная передышка, и можно было провести дальнюю переправу по всем правилам.

– Белручей, – не задумываясь, скомандовал юноша, отчаянно тряхнув хвостиком каштановых волос.

Матфею сразу подумалось, что приятель не с бухты барахты вытащил это название, которое показалось смутно знакомым.

– А где это? – поинтересовалась Лука, с тревогой вглядываясь в лицо раненного вурдалака.

По правде, дела Револьда Астрогора казались совсем никчёмными: бескровное лицо с посиневшими губами на безвольной голове являло прескверную картину. К тому же ранение оказалось сквозным, срочно требовалось обработать и зашить рану. Но сдавать в больницу лидера вурдалачьей группировки – равносильно сдаче его в руки Саркара. Праведное братство контролировало фактически все сферы деятельности в государстве. Во всяком случае, в Вирии, где и располагался их головной офис.

– Это за Горницами, в пятидесяти километрах на севере, – уточнил Эрик Горденов.

– Но это же не так далеко от Горниц, Философ! – пришла в недоумение Юна Дивия.

Эрик невозмутимо повёл плечами и в своей излюбленной степенной манере удосужился «дожевать» выданную информацию.

– В том и смысл: нужно прятаться под самым носом. Всё дело в наглости, от нас этого не ждут. До сих пор мы скакали, как блохи, по карте Терриуса. Да, в Горницах, наверняка, нас ожидают, но в глуши под Горницами – вряд ли.

Сеера, чёрная миниатюрная кошечка и вторая прислужница молодого человека, одобрительно мяукнула – план союзника ей пришёлся по душе. Большой дымчатый кот Виктора Сухманова, Лиандр, напротив, настороженно водил ушками. Вот кто не знал покоя, так Рарог – саламандр переворошил внутренность рюкзака на спине Матфея, вереща, взвизгивая и тараторя свои любимые поговорки.

– Погоди, а где мы будем жить в этом Белом Ручье? И что это такое? – окликнул, морщась, Виктор Сухманов.

Основная тяжесть Астрогора досталась ему, а кровь, которую кое-как заткнули разорванной надвое футболкой того же Виктора, долго сдерживаться не могла. Вдобавок натёкшая из раны кровь вурдалака хорошенько перепачкала куртку Виктора, равно как и Матфея. В таком виде небезопасно попадаться на глаза обычному обывателю. Хорошо, что проспект Воображения после полудня насчитывал только их жалкую компашку, но кто знает, долго ли?

– Белручей – небольшой посёлок, – терпеливо добавил Эрик к вышесказанному. – У нашей семьи есть старый знакомый. Эдуард Ба́рсгард. Он давно перебрался в Аркону, а дом не стал продавать – туда на всё лето приезжает, отдыхает от суеты столицы. А нам разрешил в любое время приезжать и жить в его доме, когда он в отлучке. Это даже лучше для дома, если кто-то за ним присмотрит.