— Да, это я, — протягиваю браслет для опознания.

— Фельдъегерская служба Его Императорского Величества, — представляется в своем роде военный. Быстро подтверждает, что я — это я, и протягивает мне небольшой тубус. — Вам депеша. Извольте получить.

Расписываюсь в протянутой бумажной ведомости. Военный параллельно быстро что-то отмечает в своем амулете. Откланивается, и тут же уходит. Никакого промедления.

Открываю.

Спокойным сухим языком в трех предложениях указано место аудиенции, ее время и форма одежды. Подписи тоже, кого-то из секретарей. Возможности отказа нет, и это естественно. Возможности связаться — тоже. То есть, неявка признается, похоже, только если мертв. Забавно, но в общем, ожидаемо.

— Через пять дней нужно явиться в Новгород. На аудиенцию к Государю. — Отвечаю на немой вопрос Кошкина и нового ректора. С Жанной Аркадьевной я успеваю поздороваться при входе к ней в приемную. — Форма одежды — парадная лицейская. У нас такая есть?

— Есть, у Володимира Моисеевича получишь, — задумчиво говорит Жанна Аркадьевна. — Мне что-нибудь по этому поводу знать нужно? — кивает на депешу.

— Сомневаюсь, — качаю головой. — Я так понимаю, что это не очень лицей затрагивает. Разве что самым краешком.

— Борис Васильевич, вы проследите? — ректор смотрит на Кошкина. — Из наших учеников на аудиенцию к Императору никого пока не приглашали. Не хотелось бы мне какого-нибудь конфуза.

— Конечно, Жанна Аркадьевна, — кивает Кошкин. Поворачивается ко мне. — Пойдем?

Киваю. Прощаюсь с ректором и иду за учителем на улицу.

— Михаил Александрович не любит неуверенности, это не про вас, конечно, но просто знайте, — бросает косой взгляд на меня. — Опозданий — тут понятно и без объяснений, и восторженного почитания. Это его раздражает.

Пожимаю плечами.

— Кроме опоздания, все остальное меня мало заботит. Да и опаздывать я не собираюсь. А откуда вы знаете, о Государе? — мне действительно любопытно.

— В некотором роде мы его родственники, дальние, конечно же. — Поясняет Кошкин. — Так что некоторый опыт общения у меня был, пусть и в детстве. Я вас не смогу сопроводить, Максим. Есть некоторые ограничения на мое появление в Столице. Поэтому сопровождать вас в городе я не смогу, это так. При этом, искать где остановиться, и как добраться до дворца вам не придется. Там же вы познакомитесь со своей учительницей танцев и этикета. Эльвира Леопольдовна еще моего отца учила. За четыре дня вы, безусловно, много у нее не почерпнете, но для четверти часа у Императора может хватить. И выезжаете вы уже сегодня, Максим. И не спорьте.

Ну, мой вздох можно интерпретировать и так. Но да, отдохнуть я хочу после Лабиринта. Хоть тело вроде и не устает, но разум все же уже перегружен. Хочется просто поспать. А если ехать сегодня, то поспать получится не скоро, или очень неудобно.

— Зачем так рано-то? — удивляюсь. — Пять дней — это много. До Орши часов пять, и там еще от силы полдня на дирижабле. Всего-то.

— Вы неправильно считаете.

— Почему?

— До Орши действительно вы доберетесь часов за пять. Тут все верно. Но своим дирижаблем вы не полетите, вы же на это рассчитывали?

— Да… — немного удивляюсь.

— От Орши вы уйдете порталом в Новгород. Там с нами встретится мой доверенный человек и он же будет вас сопровождать до дворца Императора через пять дней. Я должен быть уверен, что вы попадете на аудиенцию.

— Да я и сам наверняка добраться могу.

— Наверняка, но так принято, смиритесь, — кивает Кошкин. — А вот обратно есть шанс, что вы не сможете уйти без проблем. Понимаете, Максим, вы, как мой ученик, будете в Столице представлять меня, со всем ворохом сложностей, которые я оставил. И церемониться с вами не будут, скорее всего. Иммунитет от любого интереса, доброжелательного и не очень, у вас будет только до окончания встречи, это традиция. Хоть и спорная, если например, нападающих не найдут, то и наказан никто не будет. Потом же, сразу после выхода из Кремля, вы вообще сможете рассчитывать только на свои силы. И есть у меня подозрение, что те же люди, что заказывали вам неприятные встречи здесь, в небольшом городке, в Столице постараются развернуться. А сопровождающий может быть всего один — это тоже традиция. Охрану-то я вам предоставлю, безусловно, но она не поможет от вызова на дуэль по смехотворному поводу, или покушения наемника, пока вы будете не под ответственностью телохранителей.

— Понятно. Это немного неожиданно, ведь я лицеист пока, и разрешения, на дуэль там некому будет дать.

— Это вопрос дискуссионный, и в случае проигрыша дуэли, я вас уверяю, накажут или нет вызвавшего вас, будет интересовать разве что ваших наследников. Никто в поддавки играть не будет, Максим. Похоже моим дорогим родственникам жизненно необходимо, что бы я не мог появиться на официальных мероприятиях Императора. Там ставки большие, Максим. Вы в них стоите меньше фигуры на доске. Мой Род вроде и небогат, но это только в сравнении. Так что убрать вас с доски — наиболее простая с точки зрения родственников операция. Да я понимаю, что это не так, — отвечает на мой хмык Кошкин. Тоже с намеком на улыбку. — Но они-то об этом не знают.

— Я никогда не ходил порталом.

— Не страшно, это ни на что не влияет. Я вас провожу, собирайтесь. Но, в принципе, вам нужно только взять вашу парадную форму, идентификационный браслет — он у вас на руке, депешу-приглашение и всё. Об остальном позабочусь я.

— Так все-таки, зачем так рано? Это же получается целых пять дней до приема у Государя!

— С одной стороны, вы правы. Но есть нюанс. Понимаете, Максим, есть у меня подозрение, что вы довольно неплохо знаете, зачем вам предоставляют аудиенцию.

— Да, мне попытаются сделать предложение, от которого я не смогу отказаться.

— Я рад, что вы это понимаете. Так что временем, что вам предоставили, мы сможем пользоваться и для выработки такого варианта, при котором вы не слишком проиграете. Иметь его в запасе очень неплохая мысль. А вдруг, получится воспользоваться? Лучше вариант на случай, и не получить его, чем получить возможность, но не быть к ней готовым. Вам еще за чем-нибудь нужно в ваши комнаты?

Задумываюсь.

— Да, пару личных вещей я бы захватил. — киваю.

— Тогда жду вас через полчаса у ворот лицея. — Спокойно соглашается со мной Кошкин. — Этого времени вам точно хватит. Я предупрежу кладовщика.

Разделяемся.

В своих комнатах я забираю только наручники. Точнее амулет на подавление, в виде наручников. Есть у меня некоторое опасение, и в Новгороде как минимум раз они мне понадобятся.

— Володимир Моисеевич! — захожу на склад.

— Да жду я тебя, жду! — ворчит кладовщик. — Вот, приготовил уже. На тебя как влитой сядет… наверное.

— Отлично! — радуюсь, что в этот раз кладовщика не нужно ни ждать и ни звать. — Только у меня еще просьба! Продайте мне защитный амулет, а?

— Опять? — удивляется кладовщик.

— Не опять, а снова, — пожимаю плечами. — И подозреваю, что и не в последний раз. Как-то неспокойная у меня жизнь, последнее время.

— Парень, люди на границе десятилетиями служат, меняя только кристалл. — Вздыхает кладовщик, доставая коробку с амулетом. — Возьму полную стоимость с тебя, может поможет лучше ценить вещь. Двадцать пять золотых.

— Неожиданно, — удивляюсь. — Но, хорошо. — Выписываю чек. — На всякий случай, один еще не продавайте, вдруг понадобится.

— Да пожалуйста. — Улыбается Моисеич. — За ваши деньги — почти любой каприз.

Киваю. В общем, это и понятно.

Вроде бы даже укладываюсь в полчаса. Может даже меньше. Быстро добираюсь до ворот лицея.

По пути набираю Матвея.

— Здравствуйте, Матвей.

— Рысев? Что-то случилось? Пару дней не прошло, как я о тебе слышал, наверное и пора бы произойти чего-нибудь новому, нет?

— Нет, — разочаровываю безопасника. — Я в Новгород уезжаю, прямо сейчас. По-возможности, сообщите об этом Доржату. Меня в Смоленске-2 не будет неделю примерно.