- Проходи, располагайся. Это мой спиритический кабинет, а также комната отдыха. Здесь я ем, сплю, читаю, размышляю, словом, - существую. Один раз даже жила здесь месяца три, когда сильно увлеклась одиночеством. Ни с кем не разговаривала, даже с клиентами. Отдохнула прекрасно. Знаешь, очень много внутренней энергии при общении уходит на выражение своих мыслей и желаний. Заметь, себе долго объяснять не надо.
- Так и есть. Себя понимаешь без слов, - Марк сел на продавленный диван.
В помещении был лёгкий беспорядок. Рядом с диваном стоял мольберт, а на полу валялись использованные тюбики от масляных красок, лысые кисточки и огрызки пастельных мелков. На стенах между книжными полками висели незнакомые портреты, какие-то странные рисунки, схемы и графики, а на шкафу держался отрывной календарь. У Марка вновь по спине пробежали холодные мурашки. В этой комнатушке он одновременно почувствовал себя беззащитным цыплёнком, фигурой из песка, оголённым проводом и элементарной частицей под микроскопом Вселенной. Душа заметалась по телу, не находя укромного местечка от рентгеновских лучей провидения.
Лодрия заметила, куда смотрит юный друг, и присела рядом:
- Это портреты умерших молмутских знаменитостей, с духами которых мне приходилось общаться. Я сама нарисовала с натуры. Да-да, представь себе. Никогда в жизни их не видела. И рисовать не умею. А тут – раз и пошло, поехало. Если честно, моей рукой водил известный художник, которого давно нет с нами. Я и при жизни его видела только на фотографиях. Мне очень нравятся работы мастера, его магический реализм. Вот он, - старуха ткнула пальцем в бровастое лицо на холсте. – Мастер вдохнул в меня свой талант и я сотворила этот шедевр. Мне потом, спустя годы, поведала его дочь, что отец всегда мечтал нарисовать свой автопортрет именно таким образом – с открытым ртом, из которого выбегают усатые тараканы. Когда она показала мне эскиз, который отец набросал карандашом задолго до кончины и мы сравнили с моей работой, чуть дружно не лишились чувств – сходство было полнейшим!
- Невозможно поверить! Я потрясен, - взволнованно отозвался землянин. Марк прищурил глаз, чтобы лучше рассмотреть картину. – А рядом, что за рисунки? Странные какие-то.
- Это послания моих погибших детей. Бедные мальчики. Не долго им пришлось воевать в составе дивизиона «Варварюгент». Знаешь, духам очень трудно объяснять, что они хотят передать нам. Порой, смотрят на нас через толстое матовое стекло. Приходиться перекрикивать шум и гам. Где тонкий план граничит с нашим эфиром, всегда очень много помех. Но у меня есть специальные средства, которые улучшают духам и видимость, и слышимость. Не зря взяла сумочку. Не волнуйся, всё получится, - Лодрия хлопнула Марка по коленке и встала. – Будем начинать.
Старуха села за стол, поправила в центре блюдце со стрелочкой и открыла спиритический несессер. Она достала карманный динамо-фонарик, музыкальный камертон, детскую трещотку, серебряную ложечку и пригласила гостя:
- Садись тоже. Мы должны касаться друг друга, - Марк послушно перебрался на стул и расположился напротив. – Сними обувь и носки, - Марк выполнил команду и почувствовал, как под столом холодные ступни медиума коснулись его босых ног. – Возьми фонарик. Когда я скажу, приставишь ко лбу и начнёшь светить в правую часть головы.
- Для чего? – само собой вырвалось у любопытного гостя.
- Это своего рода маяк, чтобы дух лучше видел правое полушарие, где покоится астральное эго. Ему будет легче входить в контакт. Я в свою очередь камертоном и трещоткой задам нужную частоту и вибрацию – очищу смотровое стекло и прогоню шумовую какофонию. Представь себе, что духи смотрят на нас, как мы смотрим на подводный мир в океанариуме. Пересекать защитное стекло можно только тем, кого приглашает медиум. Сначала я налажу контакт со своим приведением, а оно позовёт, кого нужно. Ну, что начнём?
Марк согласно кивнул и приставил фонарик к голове, ощущая под столом прикосновение шершавых пяток старухи.
5
Лодрия взяла П-образный камертон и несколько раз ударила по нему серебряной ложечкой. Звук в тональности ноты «ми» расплылся по комнате. Старуха покрутила трещотку и шёпотом произнесла заклинание:
- Фари, ты здесь? Если да, ответь блюдцем.
Марк не поверил своим глазам – тарелочка со стрелочкой медленно передвинулась и указала на буквы положительного ответа. «Магнит в столе. Знаю я эти фокусы» - мелькнула мысль. Сознанием овладел скептик.
Пятка медиума, как наждачная бумага, потёрлась о берцовую кость землянина. Старуха строго взглянула на гостя и сказала в потолок:
- Можешь как-то еще подтвердить своё присутствие?
Вдруг на полке зашевелились бумажные творения. Книги, одна за другой, стали покидать привычный строй. Манускрипты, махая обложками, полетели вокруг гостя и, сделав круг почёта, вернулись на место. Такое подтверждение оттянуло Марку нижнюю челюсть. Он уже готов был согласиться с присутствием в комнате приведения, но что-то в сознании пискнуло: «Оригинально. Скорее всего в книгах спрятаны микрочипы, а у старухи в рукаве пульт управления».
Лодрия еще сильней потёрлась пяткой о ступню землянина и повелительным тоном произнесла:
- Фарисей, сделай так, чтобы тебя увидели. У гостя есть справка, что он не слабонервный.
Вдруг за спиной медиума появился прозрачный силуэт рогатого человека с седой бородой в мантии бакалавра. Приведение воспарило и зависло под потолком. Марк от неожиданного испуга вжался в стул и наполовину зажмурил глаза.
Не поднимая головы, молмутка сказала:
- Ты бесподобен, мой бестелесный друг. Нам нужна твоя помощь. Пообщайся с нами немного, - Лодрия подала знак.
Марк заработал фонариком и произнёс:
- Я хочу знать, что с моей семьей, которую оставил на Земле?
Блюдце на столе зашевелилось, передвигаясь от буквы к букве. Получилось слово «пиши». Лодрия взяла карандаш, открыла блокнот и приготовилась. Вдруг приведение исчезло, а старуха-медиум резко закрыла глаза. Её костлявая рука с пишущим прибором, забегала по листку бумаги, строча мелким каллиграфическим почерком послание из потустороннего мира.
Через несколько минут Лодрия, не открывая глаз, отбросила карандаш и откинулась на спинку стула. Перед потерявшей сознание старухой лежал исписанный листок. Марк протянул руку, взял письмо и прочитал: «Нас нет у тебя, но ты есть у нас. Твои дурацкие затяжные командировки всё испортили. Я ждала тебя всю жизнь. Пенелопа отдыхает. Я продолжаю ждать тебя даже здесь, хотя не знаю, как ты нас будешь делить с Викторией. Она рядом. Мы дружим. Я всё знаю и прощаю тебя. Абсолютный доступ к любой информации к этому располагает. Представляешь, я нашла твой эспандер, который ты перед отъездом долго искал и, не найдя, уехал в расстроенных чувствах. Твой талисман, этот резиновый бублик, оказался в будке нашего пса. Я положила эспандер в тайник, о котором знаем только ты и я. В нашем доме сейчас доживает свой век твой правнук. История о пропавшем без вести прадедушке Марке живёт в памяти нашего рода и передаётся из поколения в поколение. Я люблю тебя».
Марк захлюпал душой и заплакал. Слёзы закапали на исписанный листок. Руки машинально свернули письмо и спрятали в карман. С минуту он оставался неподвижным. Лодрия была в отключке. Марк взял со стола фонарик, выскочил из кабинета и на цыпочках направился по коридору к третьему сектору с секретной документацией. Жужжащий световой прибор слабо освещал путь, но это было лучше, чем продвигаться в полной темноте.
Вдруг по голове больно ударила книга в твёрдом переплёте. Марк, потёр ушибленное место, поднял глаза и посветил фонариком. Над ним парило еле различимое бородатое приведение в мантии. Фарисей решил атаковать снова и замахнулся очередным фолиантом. Марк рванул вперёд, и «снаряд» прошёл мимо. До третьего сектора оставались считанные метры, когда впереди появилась «живая» швабра. Инструмент мастера чистоты стал размахивать вправо-влево, преградив путь к книжным стеллажам. Марк опешил. Он вновь напряг зрение и увидел ехидно улыбающегося рогатого призрака, вцепившегося в орудие для мытья пола.
