Ун хотел было заметить, что Столица совсем не север, а там макак тоже зовут макаками, но решил, что начинать умничать перед ученой дамой – дурная затея.

– И нет, я не из исследовательского блока, а из лечебного. Так что опыты ставить не буду, – тихо добавили Сан и опустила глаза.

Ун еще пару раз попытался оживить совсем уже затухшую беседу, но из этого ничего не вышло. К счастью, мучиться неудобным молчанием им пришлось недолго. Вскоре вдалеке послышался рев мотора, и на дорогу из-за деревьев выскочил пятнистый грузовик. Он затормозил у указателя, плюнув из-под колес волной мелких камней, боковое стекло опустилось, и в окно высунулся рядовой корпуса безопасности. Волосы его были всклочены, в уголках губ танцевала незажженная сигарета.

– Документы показали! – гаркнул он.

Ун протянул ему собственное удостоверение и передал путевые бумаги Сан, потом помог ей затащить тяжелый мешок в кабину, а сам залез в тентовый кузов, к ящикам, коробкам и сверткам, и почти сразу пожалел, что не потеснил новую знакомую. На первом же повороте его метнуло к борту так сильно и неожиданно, что он чуть язык не откусил, и как будто этого было мало, сверху, прямо ему на макушку, прилетел какой-то тюк не то клеенки, не то плотной ткани. Всю поездку Ун посматривал на виды снаружи лишь мельком, и в основном только и делал, что отодвигал от себя грузы, которые грозились ненароком придавить его. Да и было ли там на что смотреть? Дорога иногда бежала через лес, иногда через проплешины полей, порой вдали мелькали столбы или какая-нибудь смотровая вышка. По пути им не встретилось ни единого поселка, промелькнула разве что лесопилка, да и та, похоже, давно заброшенная,

Когда дорога перестала петлять, а ящики перестали кататься по кузову, водитель начал тщательно собирать все выбоины на своем пути, и Ун считал их, поминая каждого раанского героя теми словами, какими поминать их, безусловно, не следовало. Он добрался уже и до охотницы Ами с красными волками, но, к счастью, не успел ввернуть к ее имени ругательство-другое. Грузовик остановился так же резко, как и ехал. Мотор заткнулся, и мир вокруг наполнился приглушенной мешаниной звуков. Ун не спрыгнул, но почти вывалился из кузова, обернулся и замер.

Он помнил зверинец из своего детства, пусть время уже и затерло мелочи, и думал, что и теперь увидит нечто подобное, но серая стена, перед которой они оказались, была как будто бескрайней. За ней можно было поместить не стадион, и не два, но целый поселок, или даже небольшой городок.

Ун вдруг вспомнил огромную фигуру, склонившуюся над ним, и боль в ухе, и дикую рычащую макаку, извивающуюся на земле и готовую броситься...

«Сколько же там этих тварей?»

– Ун, вы идете? – Сан уже выбралась из кабины, и обошла грузовик. Он моргнул, посмотрел на нее, заметив в желтых глазах легкое любопытство, прокашлялся и сделал вид, что поправляет воротник рубашки,

– Да.

Вместе они дошли до бетонного забора, окружавшего казармы корпуса безопасности и казавшегося мелкой оградкой на фоне исполинской стены зверинца. У ворот стоял дежурный, загоревший так сильно, что пятен было почти не видно. Он разговаривал о чем-то с их шофером, который дорвался до спичек и теперь жадно дымил сигаретой. По уставу дежурному полагалась винтовка, но она отдыхала в теньке, подпирая собой дверь пропускного пункта. Еще по уставу дежурному полагалось сразу проверить документа новоприбывших, но от Уна он лишь отмахнулся.

– Стой ты и жди спокойно, сейчас тебя проводят, – потом он заметил Сан и заулыбался, – и вас тоже, разумеется, добрая госпожа. А что вы...

Договорить дежурный не успел. Боковая калитка справа от грузовых ворот распахнулась, из нее вышел очень молодой и очень довольный рядовой. Он подошел к Сан и Уну быстрым шагом, едва-едва не переходя на бег и отчаянно давя из себя суровость.

– Рядовой Лад! – отрывисто представился он и попытался рявкнуть: – Документы!

Попытаться-то попыталась, да только вышло из этого, скорее, тявканье, но мальчик все равно хмурился изо всех сил, так что даже пятно на лбу растянулось.

Ун отдал ему удостоверение, раздумывая, из какой же дыры должен был вылезти паренек, чтобы попасть вот в эту дыру и быть при этом таким счастливым. Он, наверное, только-только закончил школу и больше нигде не учился. Глаза его казались слишком большими, как у олененка, руки и ноги были тонкими и длинными, и серая форма корпуса не делала фигуру рядового Лада внушительнее, наоборот, скрадывала ее еще сильнее.

– Ха, – пробормотал мальчишка, – и правда Ун... надо же...

– А что?

– Да ничего... Идите за мной, – он небрежно, явно подражая дежурному или кому-то из старших товарищей, вернул им бумаги, но потом спохватился и, искрясь вежливостью, предложил Сан понести ее мешок, на что она согласилась, и придержал перед ней калитку, без умолка что-то тараторя.

Ун почему-то снова вспомнил о госпоже Дите, но в этот раз возникшее чувство было странно неприятным, мальчишка ему кого-то отдаленно напомнил. Но кого именно он понять не успел – все внимание его захватила деревня, оказавшаяся за забором. Ни о каких казармах, ни о каком военном порядке здесь и речи не было. Лад вел их между разномастными, раскиданными как будто случайно домами и указывал то на один, то на другой:

– Там у нас кухня и столовая, там склады... А вон там госпиталь.

Ун посмотрел на тесный сарай с ржавой крышей и подумал, что во время полевых учений, еще в бытность его курсантом, фельдшерские пункты их, располагавшиеся в палатках, были больше этого убожества.

– Вон там у нас жилые улицы...

Раанов на этих жилых улицах было как-то не видно. Да и вообще для такого огромного зверинца – Ун снова с ужасом посмотрел на высокую серую стену, угрюмо высившуюся по правую руку от них – солдат здесь было как-то маловато. И этот проклятый, немного душащий запах, который приносил ветер...

– Господин сержант! – бодро пискнул мальчик.

Ун повернулся, и, уставился на шедшего к ним навстречу сержанта. Тот был необыкновенно высок для раана и носил форменную кепку чуть ли не на самой макушке, так что из-под козырька торчали неровно обкромсанные красные волосы. Одного взгляда на его широченные руки, немного простоватое лицо и общий расхлябанный вид хватило, чтобы понять, какого рода этот раан. Деревенщина. Нет, в этом не было ничего постыдного или плохого, в конце концов, где другого разумного простая работа бы принижала, раан одним лишь своим присутствием возвышал любой труд, и все-таки. Ун видел достаточно сельских раанов на севере и помнил о резкости и некоторой неотесанности их манер. Им немного не хватало воспитания, и сытый желудок они всегда ставили прежде высоких идеалов. С ними надо было держать ухо востро.

Но как бы там ни было, Ун вытянулся по стойке смирно, пока рядовой Лад бодро рапортовал:

– Разрешите доложить, господин сержант! Пополнение встречено и доставлено! Рядовой Ун. И госпожа Сан. Ну, она не к нам. Не совсем к нам.

Сержант осмотрел Уна и Сан сонным, усталым взглядом, медленно почесал щеку здоровенными пальцами.

– Ну, рад вас видеть... – произнес он с немного невнятным, восточным выговором. – Сержант Тур. Госпожа Сан, вы прибыли в ветеринарную часть?

– Да, – ответила она

– Хм. Мне бы полагалось отвести вас к старшему гражданскому управителю, но он ведет дела из города, а здесь бывает раза два в месяц. Я могу проводить вас до ветпунка... ...

– Спасибо, не хочу тратить ваше время, сержант. Просто покажите просто, куда мне идти.

– Во-о-он та серая крыша торчит.

Сан кивнула, взяла свой мешок у рядового и пошла в проулок, заросший каким-то буйным красно-зеленым кустарником. Сержант сунул руки в карманы, проводив ее тяжелым взглядом, снова посмотрел на Уна:

– Рядовой Ун, значит... Ты будешь в моем патруле. Карапуз, отведи рядового к капитану, – мальчишка тут же обиженно насупился, похоже, недовольный, что его явно ненавистное прозвище выдали перед новичком. – Я пока соберу наших.