На этот раз Ун молчал долго. Он слушал, как шумит лагерь, ему даже на какой-то миг показалось, что где-то там, за этими голосами и шумом автомобилей, раздаются вопли перепуганной Пестрой. Неужели к ней вернулся голос? Или это только наваждение от усталости?

– Я думаю, что вспомнил, – проговорил Ун и посмотрел майору Вицу прямо в глаза. – Я думаю, что кое-что видел. Нет, не так. Я видел все. Тот зверь сломал господину Кел-шину шею.

– Почему же? – искренно удивился офицер и даже подался вперед, подминая локтями бумаги.

– Наверное, господин Кел-шин отказался им что-то рассказать. Я не знаю. Да и зверь есть зверь. Разве ему нужны причины?

Майор озадаченно качал головой, потом цыкнул, словно смирившись с этим известием.

– Какие ужасные подробности. Советник Ат-шин будет в отчаянии. Хотя нет, в гневе.Он любит своих детей. Кстати а что расскажет обо всем произошедшем дикарка, когда ее... кхм.. когда ее начнут допрашивать?

– А вы бы стали рассказывать на ее месте правду? – ответил Ун вопросом на вопрос. – Она будет повторять свою легенду вот и все. Дикари всегда лгут.

Майор Виц поднес свой стакан к губам, Ун все равно успел заметить тень снисходительной улыбки, мелькнувшей на лице офицера, но не подал вида.

– Во время правильно организованного допроса никаких легенд не остается, – голос старого раана звучал не снисходительно, а скорее назидательно. – Но островные дикари и правда лживые души. Но посмотрим, что будет. До Столицы далеко. Мало ли, вдруг она попытается сбежать. Или в ее истории найдется второе дно.

В палатке повисло молчание. Оно не было тяжелым или неудобным, просто они понимали друг друга и без слов. Наконец-то майор Виц встал, протягивая руку. Ун посмотрел на офицера с удивлением, но неуклюже поднялся и пожал руку. Хватка у старика оказалась крепкой, даже жесткой.

– Продолжим завтра. Я прикину, как нам подбить все детали, чтобы правда не затерлась всякими дикарскими выдумками. Идите, Ун. Покажитесь врачу и поешьте. И да, обязательно выспитесь. У нас впереди много работы.

Ун уже было собрался развернуться и уйти, но вовремя опомнился, достал из матерчатой сумки книгу Пестрой и положил ее на стол, раскрыв на случайной странице.

– Что это? – майор нахмурился, наклонился над ней, пролистал, поглаживая пятно на подбородке.

– Я думаю, это их разговорник, – ответил Ун и осекся, боясь продолжить, боясь сказать, чей это «их». – Мне кажется, что он важен. Я бы хотел еще с ним поработать, если вы позволите. Думаю, нам надо обратить внимание на зверинцы. Там... – он зевнул, покачнувшись.

– Все завтра, – майор Виц закрыл книгу и уперся кулаком в потертую обложку, безжалостно продавливая ее. – Идите и отдыхайте. Это приказ.

– Слушаюсь.

Но не успел он дойти до входа, как старый офицер снова его окликнул:

– Ун, а что этот твой следопыт-норн, если я предложу ему перейти к нам, он согласится?

«Нет», – хотел было сказать Ун, но сумел удержать язык за зубами.

Как просто сказать «нет». Наверное, в Совете все так и отвечали господину майору, пока он взывал к ним, умоляя обратить внимание на неотвратимую надвигающуюся опасность. Они тоже всегда говорили «нет», выбирая самый легкий путь. Нельзя уподобляться этим ленивым безразличным увальням, недостойным и называться раанами. Да и сколько еще Варран будет попусту растрачивать свой талант в Хребте из-за какой-то ерунды? Пришло время действовать.

– Я постараюсь его уговорит, – пообещал Ун и вышел.

Он не стал заходить ни к врачам, ни на кухню – все завтра, побрел прямо к отрядной палатке, дохромал до своей койки и завалился на покрывало, даже не скинув ботинки.

Какое-то время – целую вечность, а может и всего пару минут – Ун глядел то на огоньки лагеря, мелькавшие за тканевой стеной, то на красные пятна горе-мха, тлевшие на широком блюде, и сам не заметил, как задремал, а потом провалился в глубокий спокойный сон без сновидений.

КОНЕЦ

Послесловие

Наверное, послесловия заслуживают только «настоящие» книги. Над «Красным волком» же (это кстати рабочее, временное название) предстоит еще изрядно потрудиться в техническом плане: вырезать лишнее, дописать нужное, перекроить кривое, вживить некоторые детали мироустройства и отполировать стиль. Все это займет изрядное количество времени, и я не возьмусь даже примерно угадывать год, когда наконец-то взгляну на рукопись, улыбнусь и скажу: «Вот теперь это настоящая книга!» - но есть люди, которые заслуживают благодарность уже сейчас, и благодарность эта не может ждать.

Я хочу сказать огромное спасибо Андрею, который самым первым читал новые главы, невольно став их главным критиком: его отзывы всегда ободряли меня и заряжали решимостью довести дело до конца. Такого же весомого спасибо заслуживает и Ксения. Ей приходилось несладко – за время работы над первой рукописью «Красного волка» она выслушала часы и часы нытья о тяжелой доле автора-любителя, о сложностях в проработке сюжета, о «затыках», но тем не менее всегда была внимательна и без нескольких ее отличных советов эта книга получилась бы сильно другой (и замечу без всякой лести – получилась бы гораздо слабее). Не могу оставить без третьего спасибо мою семью, они, конечно, не знают, что именно я там пишу (им досталась не самая разговорчивая дочь), но относятся к моим увлечениям с пониманием и изрядным терпением.

И отдельное, особое спасибо я хочу сказать всем читателям, кто смог добраться до финала (да и тем кто не смог тоже). Знаю, это не самая радостная книга и пока что не самая доработанная (за что искренне прошу у вас прощения), но если она смогла хоть немного вас развлечь, то я считаю дело сделанным.

Что ж, думаю, теперь все главные слова сказаны. За сим я со спокойным сердцем ставлю точку в истории Уна и оставляю его один на один с грядущей бурной эпохой. Здесь наши с ним дороги расходятся.

Еще раз спасибо вам за внимание и всего самого хорошего!

- Ворона

декабрь, 2024