В чём-то даже жаль этих наивных людей, явно не понимающих таких элементарных вещей. Жаль их в том смысле, что, в конце концов, они так или иначе заплатят страшную цену за своё невежество и глупость. Так случилось и с Владиславом Букки, который явно переоценил свои силы и бросил вызов здравому смыслу, за что он, собственно, и поплатился в достаточно скором времени. В некотором смысле ему повезло, поскольку он быстро скончался, а ведь могло всё произойти совсем не так гладко.

Сергею Александровичу, вдобавок, было интересно узнать, в какое место был смертельно ранен Владислав. В принципе Ветров, как и Сербинский, практически сразу увидел пулевое отверстие в пиджаке с засохшими кровавыми подтёками, однако, он всё же решил уточнить об этом моменте:

– Из-за чего он конкретно умер?

– Похоже, что Кац прострелил ему вторую почку, поэтому он и умер. – ответил Сергею Вернер, деловито посматривая на труп Влада Букки.

– Ловко ты попал в него, Дима. – похвалил Ветров Каца за меткость.

– Да брось, ерунда. Я чисто случайно попал ему в почку. Ну, как случайно, подсознательно-то я навёл всё-таки мушку туда.

– Слушайте, может, уже перестанем обсуждать покойника? – задал риторический вопрос Вернер, поскольку ему уже надоело глазеть на окровавленное тело своего некогда друга. – Чем мы ему можем помочь? (И действительно, чем?)

– Пожалуй, ты прав. – согласился с ним Сербинский и хлопнул крышкой холодильника, оставив труп в глухой темноте. – Мы точно не можем помочь ему ничем… Может, выпьем чего-нибудь? Кто согласен с моим предложением, м?

– О, неплохая идея, – проходя на выход ответил Юрию Григорьевичу Вернер, – идём тогда вниз, в комнату отдыха.

– А ты, Кац, пойдёшь? – спросил у Дмитрия Ветров.

– Нет, ребят, не смогу я присоединиться к вам, у меня слишком много дел впереди.

– Ну, я тогда, пожалуй, тоже пойду. – вздыхая сказал Сергей и неторопливо пошёл вслед за Сербинским и Вернером к дверям.

– Сергей! Я тебя прошу, не уходи. Я хочу с тобой поговорить кое о чём. Лады?

Подполковник искренне удивился предложению Каца остаться, но в то же время он был польщён, поскольку, видимо, Кац по-прежнему считал его своим другом и готов был вместе с ним обсуждать разного рода вопросы, то есть он всё-таки сильно доверял Ветрову. Тот, конечно же, не смог отказать Кацу в дружеской просьбе и с удовольствием согласился переговорить с ним с глазу на глаз.

– Хорошо, я останусь.

– Замечательно! – радостно сказал Дмитрий, чуть ли не ликуя (впрочем, это было типичным моментом для Каца). – Присаживайся тогда! – и выставил один из стоящих в комнате стульев прямо у своего рабочего стола, а сам уселся на своё место.

– А мне оставаться? – выходя из кабинета, спросил Вернер у своего нового шефа.

– Нет-нет, Коль, ты можешь идти спокойно. Я потом с тобой поговорю об одном очень важном деле… И я прошу не беспокоить меня в ближайшие сорок пять минут!

– Хорошо, понял. Ну, я пойду тогда… – Вернер закрыл дверь и удалился прочь.

– Так о чём ты хотел со мной поговорить? – сразу спросил Сергей Александрович у Каца.

– Не знаю даже, с чего начать… Давай я для начала налью нам по бокалу шампанского, которое пил когда-то я, не возражаешь?

– Да нет, я бы с удовольствием выпил шампанского, хотя и не Новый год сейчас.

– Что верно, то верно. До Нового года нам бы всем ещё дожить надо… – сказал в достаточно шутливой манере Дмитрий (хотя это звучало из его уст весьма двояко), доставая из стоящего рядом небольшого серванта бутылку игристого итальянского вина в шикарной упаковке.

Когда он вытащил бутылку из упаковки, то оказалось, что никто из неё даже и не пил ещё, она была с закрытой пробкой. «Ох, чёрт!» – спохватился в мыслях Кац и принялся судорожно искать специальный открыватель, чтобы вскрыть бутылку с шампанским.

– Получается, что бутылка стояла нетронутой? – опираясь подбородком на ладонь, слегка удивлённо спросил Сергей у него.

– Да я эту бутылку только недавно приобрёл, ещё не успел опробовать. Кстати, её привезли прямиком из Италии.

– Хм, неплохо. Совсем не плохо. Я почему-то думал, что ты обнаружил эту бутылку в том винном шкафу, около которого теперь пребывает Влад в морозилке. А ты, оказывается, купил её.

– О, нашёл! – радостно сказал Кац, вытаскивая откуда-то из ящика штопор для вскрытия бутылки. – Вот он, серебристый… – восхитился и усмехнулся Кац одновременно. – Ты смотри, какой он блестящий! Жаль, что я не знаю, где приобрёл его Александр Иванович… Ну, ладно.

– Так почему ты не стал брать вино из шкафа? Его же полно там, и такого, и сякого.

– А, да, извини, что недосказал тебе… Дело в том, что то, что пил наш дорогой шеф, пить совершенно невозможно. Как он вообще пил эту дрянь? Кислятина будь здоров! Такое пойло, извиняюсь за выражение, даже свиньям я бы не налил… – открывая бутылку, ответил Кац Ветрову.

– Ну, видимо, у вас разные вкусы.

– Да это всё понятно. Я же не говорю, что мы одинаковы, мы, конечно же, различаемся… У каждого свои какие-то тараканы в голове. На то мы и люди, что мы не можем быть похожими, не можем быть равными. Только перед законом, наверное, люди равны. А всё остальное – это глупейшие фантазии, которые отвергает сама человеческая природа, да и не только человеческая. – Кац стал разливать шампанское по бокалам. – Потому-то сейчас и господствует в мире капитализм. Социализм не прижился, как показала практика. Да и не мог прижиться, откровенно говоря. Ну, это моё мнение. Можешь соглашаться, а можешь нет.

– Ты, скорее всего, прав. О, спасибо, что налил мне первому.

– А я, что, разве мог налить сначала себе, а уже потом своему другу? Ну уж нет! Так настоящие друзья не поступают. Я буду делать по справедливости. Я тебя, Серёга, непросто так попросил поговорить с глазу на глаз. У меня к тебе есть важное дело.

– Слушаю тебя внимательно. – немного выпив игристого вина из бокала, произнёс подполковник.

– Так вот, меня очень беспокоит навязчивость Андрея Ивановича. Причём эта навязчивость имеет какое-то непонятное происхождение, для меня во всяком случае… – загадочно проговорил Кац, но Сергей его немного прервал, пытаясь уточнить, что же он имел в виду.

– Что ты имеешь в виду под «навязчивостью»? Я не совсем понимаю тебя.

– Он слишком сильно интересуется всеми нашими делами, особенно теми, которые касаются набора людей в мафию. Мы без его ведома ничего сделать не можем. Он постоянно требует, чтобы мы отчитывались! – отчаянно произнёс Кац, руки его заметно затряслись, и в итоге он чуть не пролил шампанское на себя.

«Ага, значит, Шляпник привёл Каца на должность главы мафии не только ради активов, как он мне сам сказал, но и ради полного контроля над мафией… – подумал в мыслях Сергей Александрович, услышав это откровение от Дмитрия. – Хитрая сволочь! Кац, получается, теперь обречён на тотальную зависимость от Андрея Ивановича… Господи, пока я внедрялся в банду, Шляпник с помощью меня фактически прибрал к себе мафию, а это означает, что он в этом противостоянии пока побеждает и явно вырывается вперёд. Если я сейчас ничего не предприму конкретного, Андрей Иванович будет контролировать всю территорию города! Надо же что-то делать. Для начала необходимо успокоить Каца, а то бедняга так инсульт получит, и вот тогда…»

Кац прервал его мысль, задав свой вопрос:

– Скажи, что мне делать?! – ещё сильнее занервничав, проговорил он.

Сергей Александрович стал срочно соображать, что конкретно он должен посоветовать Кацу. Наконец, прокрутив все варианты в голове, он всё же нашёл ответ на этот вопрос. Прижав указательный палец левой руки к скуле и серьёзно задумавшись, он принялся отвечать Дмитрию.

– А зачем ты ему, собственно говоря, отчитываешься? Тебя же никто насильно не заставляет идти у Андрея Ивановича на поводу.

– Хм, а ведь ты прав. Действительно, зачем я иду у него на поводу? Я, что, мальчик на побегушках?! – похоже, что Кац начал приходить в сознание после отрезвляющей фразы Ветрова. – Чёрт побери, как же ты, Серёга, прав! Тысячу раз! А я как дурак всё пытаюсь уместить у себя в голове какую-то очень сложную и шаткую конструкцию, а всё оказывается гораздо прозаичнее. – Кац договорил свой, можно сказать, монолог и воодушевлённо сделал второй глоток из бокала с игристым вином.