– Нет, он мне ничего не сообщал. Он только позвонил мне час назад где-то и сказал, что засёк Вернера в Парголово. Больше он мне ничего не говорил.

– Ладно… А, кстати, где тот самый водитель, что видел нашего предателя? Он же вроде обещал до сегодняшнего дня прибыть к нам. В итоге, не видно и не слышно никого. Что за дела?!

– Странно. Может, ещё до вечера подождать?

– Не надо никого ждать. Если он нам не звонит, то, значит, что-то с ним случилось… Как думаешь?

– Пожалуй, Вы правы. Это лишь может свидетельствовать о том, что наш крот разузнал о готовящихся показаниях и предусмотрительно грохнул водителя.

– А вот это уже весьма интересно… Получается, что это кто-то из узкого круга, которому я сообщал об этом шофёре.

– Кому Вы говорили об этом?

– Известна эта информация тебе и ещё шестерым: Мяснику, Калугину, Каменскому, Светлицкому, Шабанову и Журавлёву. Вот, кажется, и всё. Теперь понятно, что крота надо искать среди вас всех.

– Да, я тоже соглашусь с Вами, Андрей Иванович, что кротом является кто-то из них.

– Нам нужно во что бы то ни стало вычислить предателя и убить.

– Но как мы это сделаем? У нас же нет никаких данных.

– Ох, чёрт, пожалуй, ты прав. Ну, скажем так, если крот продолжит свою вредоносную деятельность против нас, то у нас появится больше шансов вычислить его.

– Думаете, он продолжит наносить нам ущерб?

– Безусловно, продолжит. Особенно если среди нас затесался засланный легавый. Вот тогда сто процентов он будет продолжать нам гадить. Чтобы остановить этого ублюдка, его нужно убить.

– Вы подозреваете, что кто-то из наших является сотрудником в погонах? – удивлённо нахмурил брови Темирланов. – Фантастическая, конечно, версия.

– Отнюдь. У меня есть небезосновательные подозрения на этот счёт.

– И какие именно?

– Очень умело крот добывает информацию и оперативно передаёт её нашим врагам. Этот человек или та организация, которая за ним стоит, явно заинтересованы в нашем ослаблении. Деньгами тут совершенно не пахнет. Никакой коммерческой выгоды я здесь в упор не наблюдаю. И организаций, которые могут преследовать цель по нашему уничтожению, нет так-то много. Это либо МВД, либо контртеррористический комитет при правительстве, либо контрразведка.

– МВД? Но ведь мы через Лесковца контролируем эту организацию…

– Да, ты прав. Остаётся либо контора, либо правительство. Что из этого хуже, я не знаю. Но, знаешь, Янычар, я бы ещё не стал исключать третий вариант.

– Какой же?

– Например, то, что это может быть полицейский-одиночка на пенсии, который решил поиграться в супергероя.

– Вы серьёзно так думаете? – усмехаясь спросил Янычар.

– Я бы совершенно этого не исключал. Слишком уж много странностей. То есть выходит, что в лицо этого легавого мы не знаем… Вот что весьма странно! Калугин, Каменский, Мясник вряд ли являются сотрудниками полиции. А, например, ты когда-то им был… – подозрительно поглядел на Темирланова Шляпник, смотря слегка искоса.

– Вы меня подозреваете что ли? – недоумённо вопросил Янычар, которому явно не понравилось, что его абсолютно безосновательно заподозрили в работе на правоохранительные органы.

– Скажем так, я бы не исключал, что ты двойной агент. Тебя же не зря назвали Янычаром.

– Это Вы верно подметили, но у меня есть алиби…

– Вот зря ты употребил ментовский сленг… Теперь я ещё больше заподозрил в тебе шпиона. Ладно. Говори, что ты хотел мне сказать по поводу твоей невиновности.

– Я, вообще-то, в тот день, когда мы собирались, после собрания оставался здесь.

– Чем можешь подтвердить?

– Я разговаривал с Гончаровым.

– И что? Гончар уже не в состоянии подтвердить это, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Хм, точно. Чёрт, как-то даже и не подумал сперва. Да, пожалуй, мне нечем доказывать…

– Ну, короче, если что вспомнишь, то немедленно сообщай. Понял?

– Хорошо.

Итак, тридцатого июля (ух какой насыщенный выдался денёк) во второй половине дня Андрей Иванович сделал немаловажный вывод в свете последних событий. Он, наконец, понял, что кто-то в его команде ведёт двойную игру, причём очень и очень умелую. Конечно, можно было просто взять всех подозреваемых и перестрелять, не выясняя, кто прав, а кто виноват. Но подозреваемые, к своему счастью, были весьма ценными для Шляпника кадрами, переоценить роль которых было невозможно. И потому расстрелять их всех не представлялось возможным.

Оставалось только ждать очередных проделок со стороны «крота», то есть подполковника Ветрова. И тогда, возможно, методом исключения Андрею Ивановичу станет ясно, кто раскачивает ситуацию в банде. С каждым новым таким случаем у Ветрова сужался бы коридор действий, которые он мог бы предпринять, потому что с каждым разом он бы становился всё более уязвимым. Теперь Сергей Александрович должен будет просчитывать последствия каждого своего «шахматного» хода, прежде чем что-то сделать, что было достаточно логично. Ветров, кстати, отдавал себе отчёт в том, что в какой-то момент он будет вынужден действовать ещё осторожнее, чем он действовал раньше, до краха мафии. И этот момент наступил.

V

Примерно полдевятого вечера 30 июля Мясник прибыл в штаб банды и доложил об убийстве Вернера. Андрей Иванович поблагодарил его за успешно проделанную работу и принялся расспрашивать о деталях. После того как Евстигнеев ему сказал, что Вернер заезжал в Парголово, то Шляпник искренне удивился этому факту, поскольку никогда ранее не слышал, чтобы Вернер околачивался на севере Выборгского района. Он немедленно спросил у Мясника, зачем Вернер заезжал в Парголово, на что тот ответил, что не знает, что погибший делал там.

Андрея Ивановича очень заинтересовала данная информация, и он потребовал от Евстигнеева сказать адрес места, куда приезжал Вернер. Мясник сказал, что Николай прибыл на своём автомобиле в жилой комплекс под названием «Шуваловский дуэт», который располагался по адресу Ольгинсксая дорога, дом семь, и зашёл в подъезд дома-точки. Евстигнеев поведал также шефу, что Вернер взял с собой какой-то пакет, а когда пошёл обратно, то в руках у него уже ничего не было.

– Значит, он приехал туда для того, чтобы передать некую вещь… Чтобы это, интересно, могло быть? – Шляпник нашёл эту информацию весьма любопытной, он принялся натужно думать, что Вернер мог завозить, а главное, кому это предназначалось. Вот в чём был весь фокус. – Как думаешь, что могло находиться в пакете?

– Судя по тому, что я видел, там явно лежал какой-то малогабаритный предмет… – Евстигнеев принялся вспоминать свои впечатления от слежки за объектом. – Возможно, устройство от чего-то. – стал он думать в верном направлении, как потом выяснится.

– Может, оружие какое-нибудь? – предположил Андрей Иванович.

– Хм, сомневаюсь я что-то. У меня-то сложилось впечатление, что там лежал предмет прямоугольной формы.

– Ты уверен в этом?

– Сто процентов. У меня зрение – единица.

– Я в курсе, что у тебя острое зрение, но это ни о чём не говорит. Кстати, судя по всему, Вернер немедленно поехал после передачи пакета в аэропорт. Вот что меня смущает…

– С чего Вы решили, что он отправился в аэропорт?

– А ты, что, разве не в курсе? Сегодня по новостям передавали, что полиция нагрянула в терминал «Пулково-2» в поисках Курикина и Петровича, но никого вроде бы им не удалось обнаружить. Я уверен, что Вернер должен был приехать туда тоже.

– Хм, нет, я об этом ничего не слышал. А во сколько это было примерно?

– Ну, по крайней мере, согласно официальной информации, их разыскивала полиция в промежутке между двумя и тремя часами дня.

– Да, он, похоже, действительно ехал в аэропорт. Вернера я подстрелил, когда на часах было 12:20.

– Вот видишь, всё сходится. Интересно, может быть, Петрович нам расскажет, с какой целью Вернер мотался через весь город, поехав сначала на север, а потом на юг?.. Это неспроста он ездил туда-сюда. Я более чем уверен.