Внимательно просматривая ванную комнату и, извините за подробности, туалет, Вернер прошёл на кухню и врубил свет. Единственным местом на кухне, где мог прятаться Борис, был шкафчик под раковиной. Тогда он подошёл туда и резко открыл дверцу, уже собираясь выстрелить в сидящего там Бориса, но там никого не оказалось. «Дьявол!» – сказал достаточно громко Николай. Это позволило выбравшемуся из шкафа Борису определить его местонахождение и направиться в сторону кухни. Он уже предвкушал, что убьёт «незнакомца» метким выстрелом в затылок.
Николай уловил своим слухом передвижение по коридору и, сообразив, что к чему (насколько это было возможно в данной ситуации), схватил немаленькую фарфоровую чашку, которая стояла на виду возле раковины. Борис возле прихожей, расположенной своеобразным квадратом, свернул налево и пошёл по прямой на кухню, слоняясь вдоль санузла и держа пистолет на прицеле. Борис был почему-то уверен, что неизвестный ему взломщик не слышал его шагов и ничего не понял толком. Борис самоуверенно влетел на кухню и, обнаружив там к своему немалому удивлению Николая, принялся стрелять в него. Но перед тем как он стал стрелять, Вернер преждевременно размахнулся и со всего маху бросил чашку ему в лицо.
Чашка, не выдержав твёрдости головы Бориса, разлетелась на несколько осколков, один из которых серьёзно порезал ему лицо. Преодолевая дикую боль от порезов на лице, Борис всё же принялся стрелять в Николая в надежде попасть. Вернер тоже начал стрелять в ответ и тут же попал ему в живот, после чего Бориса откинуло в сторону, и он упал за стиральной машиной, что стояла в углу рядом со входом на кухню. «Вернер, ты труп! Слышишь меня?» – начал угрожать Борис, отползая к двери ванной комнаты. Вернер начал осторожно подкрадываться к проходу в коридор, где валялся его противник весь в крови, кряхтя от боли.
Только он попытался выглянуть из-за угла, как тут же Борис выпустил две пули в его сторону. Вернер успел увернуться, поскольку несильно высовывался. У Бориса осталось четыре пули, у Вернера их осталось всего шесть, но в реальности это ничего не значило, поскольку в этом уравнении было, вдобавок, множество неизвестных. Николай схватил стоящую неподалёку кастрюлю и вслепую запрокинул её в сторону Бориса, он пытался его обезвредить. Кастрюля попала Борису по руке, повредив левую кисть, и он заорал от боли. «Чёрт тебя подери! Ублюдок! – крикнул, заметно нервничая, Борис угрожающим голосом. – Ты поплатишься за это! Что ты молчишь? Думаешь отмолчаться? Я заставлю тебя заговорить!» – начал он биться в припадке ярости и гнева.
Борис был очень зол на Вернера, он считал его покушение вероломным предательством в смеси с диким цинизмом. Он поверить не мог, что именно Вернер придёт его убивать. Борис был в бешенстве из-за столь подлого и беззастенчивого нападения на него. «Будь ты проклят!» – продолжал он кричать на Вернера, который в свою очередь всё это спокойно выслушивал, ничего не отвечая. Николай думал прежде всего о том, как действовать дальше, а не о том, как наорать на соперника. Он полностью сохранял ясность ума и своё хладнокровие, в отличие от своего оппонента.
Наконец, Борис успокоился и тоже принялся думать, как выбираться из этой ситуации. Его положение было гораздо тяжелее, чем у Вернера, всё-таки тот не был ранен. Борис, держа пистолет наготове, осторожно поднялся на ноги и стал проверять количество патронов. «Чёрт, всего четыре осталось!» – подумал про себя он, открыв рукоятку пистолета. Вернер воспользовался тем, что Борис отвлёкся и, высунувшись из-за угла, попытался выстрелить в него, но промахнулся, попав в стену. «Чёрт возьми!» – крикнул Вернер из-за своей неудачи.
Борис поспешил выстрелить в ответ, но эта попытка тоже оказалась безрезультатной, поскольку Вернер ушёл обратно на кухню.
– Вернер, тебе конец! – сказал громко Борис, готовясь вступить в прямое противостояние во второй раз.
– Это мы ещё посмотрим! – ехидно заметил Вернер, специально провоцируя тем самым соперника на активные действия.
Борис приготовился и быстро вышел из-за угла, пытаясь прицельным огнём убить Вернера. Одна из пуль попала Вернеру в левое плечо, от второй он увернулся. У Бориса осталась последняя пуля, и он уже был готов отправить её в голову Вернеру, которого повалило на колени. Николай понял, что он сам уже не успеет выстрелить в Бориса, и потому сбил его с ног, толкнув своим телом. Они оба свалились на пол и начали бороться друг с другом.
– Я тебя задушу, как собаку! – стал кричать Борис, явно выигрывая борьбу, а после принялся душить Вернера.
– Ну уж нет! – твёрдо произнёс Вернер и принялся давать отпор.
Он, вцепившись правой рукой в глаза Борису, пытался выдавить их из глазниц. Тот закричал от боли и рефлекторно схватился за глаза, так как боль была невыносимой, и выпустил из рук покрасневшую от удушения шею. Вернер, откашливаясь, дотянулся лёжа до пистолета и поднял его с плиточного пола. Он хотел пристрелить Бориса, но тот не позволил этого сделать, схватив Николая за руку, в итоге ещё одна пуля улетела куда-то в сторону. «Твою дивизию!» – ругнулся в мыслях Николай.
– Убить меня хотел? Ничего у тебя не выйдет! – угрожающе произнёс Борис, выхватывая пистолет у него из руки.
Второй рукой он со всей дури врезал Вернеру по лицу, разбив нижнюю губу, и тот на время отправился в нокдаун. Борис взял пистолет и поторопился выстрелить в слегка контуженного Вернера. Но поскольку Вернер всё-таки прошёл первую российско-чеченскую войну, то он быстро пришёл в себя и мощно выбил из рук свой пистолет, да так, что тот закатился под кухонную мебель, откуда его рукой достать уже не представлялось возможным. Борис вновь врезал Николаю, теперь по носу, и полез, не поднимаясь, за собственным пистолетом, который отбросило ранее в коридор. Вернер увидел это и что есть силы схватил Бориса за ноги. Борис к тому моменту практически дотянулся до пистолета и продолжил из-за всех сил хвататься кончиками пальцев за него.
– Я не дам тебе этого сделать! – сказал ему Вернер, продолжая крепко держать его за ноги.
– Только попробуй! – грозно произнёс Борис.
Он, в конце концов, отпихнул Николая своей ногой, ударив ему по голове. Борис дотянулся до пистолета и моментально выстрелил в Вернера, и тот вырубился. Борис не верил, что ему удалось наконец-таки убить Вернера, причём, последней пулей, и полез проверять пульс у него. Ощупав шею, Борис убедился, что пульса нет. Тогда он проверил зрачки, они были слегка суженными и не двигались. «Ха-ха, я грохнул его! – радостно воскликнул Борис, поднимаясь с пола. – Я тебе говорил, сволочь, что ты сдохнешь!» Борис, продолжая смеяться, пнул бездыханное тело ногой и пошёл прочь, к себе в спальню, чтобы вытащить из своей раны пулю, которая застряла внутри.
Хоть Борис и решил, что Вернер мёртв, но на самом деле тот был в состоянии клинической смерти, когда человек находится без сознания и не реагирует на внешние раздражители, а сердце перестаёт биться и перекачивать кровь. Зрачки при этом уменьшаются и перестают двигаться при воздействии света. Сознанию Николая мерещилось, что он попал в какое-то замкнутое помещение, наподобие тоннеля, где было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо. Пройдя по нему, Вернер обнаружил, что с каждым его шагом становится светлее. Наконец, он увидел своё окровавленное тело, лежащее где-то на обочине тоннеля. Всё выглядело очень натурально и достаточно жутко, после он как бы бросился бежать туда, где сиял яркий ослепительный свет.
На этом его «сон» прервался, и он вернулся в свою реальность. Открыв глаза, он в слегка размытом виде увидел потолок кухни, где светила лампа. Потом Николай осмотрелся вокруг и понял, что он лежит на кафельном полу в луже собственной крови, которая сочилась из его открытой раны. Он почувствовал дикую боль в голове, через которую насквозь пролетела злосчастная пуля. Вернер чудом выжил, ведь обычно после выстрела в голову человек в подавляющем большинстве случаев погибает. Но Николай каким-то образом выжил, возможно, что ещё чуть-чуть бы пуля пролетела правее или левее, и он бы точно умер. Вернер потихоньку встал с пола и принялся вспоминать, что с ним стряхнулось и почему он лежит в луже крови.
