Треск костра напоминал о доме, о походах и странствиях. О друзьях и соратниках, павших в битвах. Мужчина растёр лицо ладонями и лёг на землю, заложив руки за голову.

Чудные тут звёзды. Незнакомые и чужие. Да и мир чужой. Но люди везде одинаковые…

***

Я открыла глаза, сощурилась и несколько раз проморгалась, привыкая к яркому свету. Очередное утро наступило. Какое из? Сколько я провалялась с лихорадкой? А вдруг уже каникулы закончились и мне пора в школу?

Как же глупо всё выходит, Всевидящий. Как глупо и как медленно. Я вынуждена ходить в школу с другими детьми, заниматься бесполезными занятиями и притворяться. Вот уж не думала, что через сотни прожитых лет отправлюсь в школу.

В детский сад бы ещё определили, было бы смешнее. Когда мой мир умирал, я сражалась. Сражалась и защищала тех, кто слабее меня. И чего достигла?

Руки привычно потянулись к телефону, чтобы посмотреть время и дату. Под подушкой было пусто, как и на тумбочке у кровати. Не сразу я вспомнила, что разбила телефон в пещере. Интересно, отец купит новый или откажется, так сказать, в назидание?

– Проснулась, Яринушка? Вставай, хорошая моя, надо умываться и завтракать.

Услышав голос Ириды, я даже не сразу поверила, что служанка и по совместительству кормилица Ярины вернулась. Она была в отпуске по семейным делам. Вроде как кто-то из родных заболел.

– Ирида? Ты? Откуда? Как?

– Померла сестрица моя, оплакали как полагается, ну я и вернулась. Чего ж сопли на кулак мотать, жисть это… просто жисть как она есть, – женщина промокнула уголки глаз передником и запричитала надо мной. – Исхудала ты тут без меня, Яринушка, не кормили тебя, деточка?

– Кормили, но не так, как ты. Спасибо тебе, – голос сел на последнем слове, глаза зажгло.

– Да за что же, хорошая моя?! Я же ради тебя! Да я тебя на этих самых руках качала. Как же по другому-то? – Ирида покачала перед моим лицом огромными мозолистыми ладонями, погладила меня по голове, как маленькую, и улыбнулась. – Ты за травки свои не переживай, я проследила за ними, всё как надобно сделала.

Ирида принялась хлопотать, проводила меня в ванную и, пока я умывалась, расставила на столике завтрак. Ароматная каша с кусочком масла как я люблю, несколько пышных оладий со сметаной и свежий морс, холодненький и без ягод.

Я уминала кашу и слушала новости, которыми Ирида щедро делилась. Оказывается, провалялась я почти неделю, отец вызвал столичного целителя за большие деньги, и тот провёл полную диагностику моего организма. Заодно и Николая в чувство привёл.

Через полчаса мне нужно явиться в кабинет отца пред ясные очи и рассказать о своих приключениях. Я благодарно кивала, жевала и вспоминала свой путь домой. По всему выходило, что помнила я его очень смутно.

Уже у дверей в кабинет отца я ощутила чувство дежавю. Всё повторялось. Только в этот раз у меня не было заготовлено семян астарты.

– Яра, – кивнул мне отец и указал на кресло.

В прошлый раз он мне сесть не предлагал. Значит, разговор будет долгий и трудный. Я вздохнула и села.

– Я послал запрос в семьи Наумовых и Аристовых. Их сыновья вернулись домой и даже почти здоровы, – отец нахмурился и посмотрел на меня. – Алексей Наумов утверждает, что ты помогала нести раненого Аристова к выходу, а сам Аристов почти ничего не помнит, так как был без сознания.

Я пожала плечами. Про бой с тварями парни ничего не сказали, как и про мой разговор с вожаком. Хотя бы от этих вопросов не придётся отбиваться.

– Как ты смогла спуститься с горы и дойти до деревни?

Напряжённый взгляд отца впился в моё лицо. Я ощущала его почти физически.

– Я просто очень хотела попасть домой, папа, – тихо сказала я, понимая, что игры кончились, и сейчас Андрей Войтов ждёт ответов.

– Просто что?..

Недоумение и удивление на миг проявились через непроницаемую маску отца. Не такого ответа он ожидал.

– Просто хотела домой, – повторила я твёрдо. – Это единственное, о чём я думала и что помню о своём спуске с горы.

– Хотела домой… – ошеломлённо проговорил отец и сглотнул. – Почему?

– Здесь моё место. Здесь близкие люди и… другой семьи у меня нет.

Я не лгала ни словом, ни мыслью. Я сказала правду, в этом мире у меня нет другой семьи, нет других людей, которых я могла бы назвать близкими. Куда же мне ещё идти? Клятва девочке Ярине была важна, но теперь я могла признаться себе: я срослась с этим миром, с этой страной и с этой семьёй.

Четыре года назад я пришла в этот мир. Дух Ярины ощущался очень слабо, она почти ушла на перерождение, но успела стребовать с меня обещание позаботиться о её родных. Взамен она поделилась воспоминаниями.

В основном это были радостные моменты её жизни, связанные с семьёй. Сейчас глядя на Андрея Войтова, я не могла понять, куда же делся тот любящий добрый отец, что баловал дочь подарками и дарил ощущение безопасности. Девочка боготворила его, а я не видела от него ни капли тепла.

Отец отослал меня, оставшись в глубокой задумчивости. Похоже, произошедшее не слабо его встряхнуло. Мои слова о доме и близких людях упали на благодатную почву, и я очень надеялась, что он задумается о моей преданности.

После разговора с отцом я собиралась проведать свой мини-сад, но слуга сообщил о визите её сиятельства виконтессы Жанны Луизы де Берри. С тяжёлым вздохом я поспешила встретить свою подругу, пока она не разнесла дом.

– Жанна!

Я хотела поприветствовать виконтессу по всем правилам приличия, но неугомонная девчонка сначала обняла меня, а потом принялась крутить во все стороны. Она осмотрела меня сзади, слева, справа и, наконец, спереди. Только после этого Жанна, наконец, успокоилась.

– Ты не звонила целую неделю! Я писала, звонила, но ты была вне сети. Ты хоть представляешь, что я успела напридумывать за это время?!

Ох, я и забыла, сколько энергии в этой миниатюрной девушке. Жанна походила на жерло вулкана. Вроде бы стоит себе такая безобидная с виду гора, а потом – бац! – и во все стороны сыплются искры, погребая оказавшихся в опасной близости под жидким огнём. Впрочем, это и неудивительно, учитывая, что моя подруга из древнего рода повелителей огня.

– Я не могу отвечать за твою буйную фантазию, Жанна, – я выставила ладони в защитном жесте, пытаясь успокоить подругу. – Всё хорошо.

– Твой отец дважды отказал в посещении вашего поместья. Ты понимаешь? Дважды, Яра!

Аура виконтессы де Берри вспыхнула маленькими язычками пламени. Я сгребла Жанну в объятия и прижала к себе так крепко, как могла.

– Угомонись уже, – я покосилась на стоявший рядом журнальный столик из красного дерева, проверяя, не попал ли он под воздействие огненной ауры. Вроде успела. – Чаю, кофе?

– Какой чай! Мне нужны подробности, – Жанна выдохнула сквозь зубы, утихомирила рвущийся наружу огонь и закусила губу. – Что произошло?

– Пойдём в сад, я покажу тебе своего нового питомца. Ты знала, что в предгорьях Вардановой Гряды растёт эгерия, она же адамова голова? Представляешь, я нашла целую полянку и даже добыла росток.

Я тараторила без умолку, таща Жанну в сторону сада. Она умничка сразу поняла – раз мы идём в сад, значит, разговор должен пройти без лишних ушей. Для слуг и соглядатаев отца мы изобразили пустой разговор о травках, полезных для красоты зелий и прочей чепухе.

Мне пришлось громко посетовать на то, что телефон я потеряла, когда выискивала интересные растения в предгорьях Вардановой Гряды. На той же громкости я выразила надежду на то, что отец будет так любезен и купит мне новый. Желательно последней модели.

Мы щебетали и обсуждали окончание каникул, перемывали кости знакомым и фыркали над потугами баронессы Ермолаевой привлечь внимание Евгения Макарова – самого смазливого парня в классе. Девочка была безнадёжно влюблена, но ей ничего не светило – графский род Макаровых никогда не опускался до брака с баронскими родами.

Вышагивали мы очень степенно, чтобы у информаторов отца сложилось верное представление – две девушки сплетничают и играют во взрослых. Только когда почти дошла до сада, я поняла, что что-то не так.