– Прям все так гладко? Дешевенький бордель сопровождает своих девушек? – недоверчиво сузила глаза Ива, на что Эльги пожал плечами и ответил:

– Дешевенький или нет, а хозяйка борделя печется о своей репутации и особых тружениц, так скажем, бережет. Ренесме была из этих. Сказать, по правде, Кэтрин – хозяйка «Красной жемчужины» – даже расстроилась.

– А в остальных?

– В остальных не так уж опечалены, но ситуация неприятная. В бордели ходят за расслаблением, приятной компании красивой женщины, а знать о том, что где-то за углом стоит убийца – не очень добавляет очков заведению, – философски заметила Элис, а Ива покачала головой:

– И что же, рядом с телом и на теле ничего не обнаружено? Следы насилия, например?

– Почему же, – качнул головой Эльги: – Девушки все отравлены ядом растительного происхождения, да таким, что любая травница способна сварганить, даже самая плохонькая.

– На основе чего?

– Морозника, полыни и сон-травы, – ответила Элис.

– Всем вместе? – изумленно переспросила Ива: – Тут два серьезнейших компонента, как же так вышло, что девушки не упали замертво? От одной только сон-травы паралич мышц и галлюцинации…

– Вот и Питер то же самое нам сказал, – согласно покивал Эльги: – Прям почти слово в слово. Мол, девица, которой это подмешали, должна была уже через две с половиной минуты валяться в наркотическом бреду, а еще через две – умереть. Слишком высокая дозировка. Так нет же! Как ни в чем не бывало вышла на улицу, прошла пару, а когда тройку, кварталов и упала замертво.

– Это невозможно, – твердо произнесла Ива и Элис ей вторила, кивнув, а затем добавила:

– Нам бы раздобыть оригинальный рецепт. Проблема в том, что, да, действительно существуют яды отложенного действия, они могут бродить в организме от шести до восьми часов и это не новшество, но не при таком исходном наборе сильнодействующих трав, между ними должно иметься связующее звено, иначе бы жертвы не прожили дольше пяти минут. Питер говорит, что в крови никаких связующих элементов не обнаружено, а это значит, что они успешно всасываются в кровь и расщепляются организмом. Что это может быть – ума не приложу. Всю библиотеку перерыла, даже в Академию написала, но там ответ такой же – нет таких растений.

Ива задумчиво повертела в руках бумажный стаканчик, в котором осталась только плотная пенка от капучино и, неожиданно для самой себя, спросила:

– А не может ли это быть как в зимнем деле? Может, ничего девушкам не подсыпали, а просто обмакнули иглу в этой бодяге и выстрелили куда-нибудь в вену на ноге? А что – маленькая неприметная точечка, кто ее заметит? Даже глаз-алмаз Питера мог бы пропустить…

С минуту Эльги молчал, а затем задумчиво протянул:

– Тогда, выходит, нет никакого связующего компонента… Мы проверили личные вещи убитых девушек и нигде не нашли следы яда. Надо бы Питеру позвонить, сказать, чтобы проверил оставшееся у нас тело… Ренесме – сирота, за ней некому прийти.

Ива со вздохом посмотрела на кипу бумаг и принялась ее разбирать: лучше сейчас, чем когда она станет еще больше. На фоне Эльги беседовал с Питером, объясняя ему их догадку, и было понятно, что коронер не особенно верит в перспективу найти на теле крошечную точку, но все же нехотя согласился.

– А где Эрих? – спросила Ива, глядя на пустующий стол.

– К сестре на свадьбу на Юг уехал, – ответил Эльги: – Через пару дней должен вернуться. Он, кстати, заполнял протоколы допросов, можешь почитать.

Эльги кивнул в сторону увесистой папки и Ива, качнув головой, ответила:

– Разберу свое и к нему приступлю.

К обеду глаза уже слезились от букв, и Ива вдруг ощутила, что совсем за полтора месяца расслабилась от рутинной и бумажной работы. Даже ответы на запросы давались ей с большим трудом и почти преодолением. Обедая вареной курицей и макаронами, она с тоской посмотрела на кипу бумаг, которая едва ли уменьшилась вполовину. Также Ива отвыкла от вечного щебетания Хельги по телефону, и уже к концу рабочего дня голова раскалывалась от постоянных звонков и разговорами над ухом. Солнце уже закатилось почти за горизонт, уступая место сумеркам, а Ива, покончив с последней бумажкой, устало откинулась на стул и посмотрела на часы: половина одиннадцатого вечера. Спина ныла и просила пощады, а правая кисть затекла. В кабинете к этому времени она осталась уже совсем одна: Хельга убежала на пятый этаж в отдел, где с недавнего времени работала ее давняя подруга, а Элис и Эльги отправились по своим делам: один на полигон, вторая в зал для оттачивания боевой магии. Широко зевнув, Ива с удовольствием размяла спину и уже собиралась было уходить, подхватив рюкзак, как раздался телефонный звонок. Она устало закатила глаза и невольно вздохнула, а затем подняла трубку, буднично отрапортовав:

– Главное сыскное Управление Норфолка, слушаю вас…

В ответ в трубке испуганным дрожащим голосом, сквозь слезы зашептали:

– Пожалуйста, помогите мне! За мной следят и хотят убить, я нахожусь на пересечении короля Эмберта и королевы Маргарет, десять. Пожалуйста, поторопитесь!

– Там есть места, чтобы укрыться? Кафе, магазины? – спокойно отозвалась Ива, лихорадочно записывая имя и адрес, на что девушка лишь отозвалась:

– Нет-нет-нет… Пожалуйста, быстрее. Я очень боюсь.

– Не выходите из телефонной будки, запритесь там и ждите.

В ответ девушка лишь сильнее зарыдала, а Ива, бросив рюкзак на пол, со всех ног бросилась по адресу, что указала девушка. Она бежала, почти не разбирая дороги, в голове бешено стучала кровь и ухало сердце: непременно надо будет отправить Валери букет в знак благодарности – Ива бы точно рухнула где-то через километр. На этот раз она решила сократить путь через дворы и ловко взобравшись на мусорные баки, перемахнула через каменную ограду, довольно больно приземлившись на ноги и бросаясь через улицу, через десять минут она была уже на месте, что указала Бекки. Иве предстала картина: коренастый мужчина пытался выломать дверцу телефонной будки, а Бекки сидела, вжавшись в ее стенку, расширенными от ужаса глазами глядя, как неизвестный ломает дверь. Краткий импульс и вот нападавший уже лежит, скрючившись на земле и рыча от боли, прижав ладони к глазам, из которых тонкими струйками стекает кровь: Ива машинально и жестко уложила его лицом в пол, придавив спину своим весом и ловко заключила руки в наручники: повезло, что нападавший шатался, иначе бы Ива не смогла бы его уложить – он был выше на две головы и больше весом. О том, что она переборщила с ментальным импульсом, Ива догадалась не сразу, а лишь тогда, когда девушка, дрожа от ужаса, прижалась к ней.

«Ну и глухомань»

Невольно подумала Ива, оглядывая перекресток: ничего кроме абсолютно гладких стен домов, телефонной будки и фонарей. Укрыться Бекки, действительно, было негде.

– Убью! Убью! – только и мог взвыть парень, когда Ива вызвала подкрепление и уже присела перед ним на корточках, оглядывая лицо: молодой, бледный, мешки под глазами, расширенные красные зрачки, оранжевые белки глаз и слюна, белесой нитью, спускающаяся от дрожащей нижней губы до земли.

– Лежи, давай, пока еще не досталось, – буркнула Ива и одним сильным движением руки схватила его за подбородок, разглядывая лучше: – Что употребляете?

В ответ было лишь утробное рычание, парень не мог и двух слов связать, только мычал и пытался перевернуться на бок, но сил ему явно не хватало.

– За оказание сопротивления или оскорбление сотрудника при исполнении наказание может оказаться сильно больше, чем вы можете предположить, – флегматично напомнила она: – Ваш парень? Как вас зовут?

Этот вопрос был обращен к девушке, которая нервно закуривала: зажигалка плясала в ее руках, и она все никак не могла затянуться.

– Бывший, – резко бросила она: – Расстались три месяца назад. Он сидит на смесях. Зовут… Меня зовут Бекки Хаммонд.

– Смесях чего? – спокойно спросила Ива, когда они вместе с Бекки присели на тротуаре. Девушка лишь качнула головой и нервно бросила: