— Вот я и удивляюсь, — покивал Снейп.

— А мы на Блэка благотворно влияем, — радостно сказал Трэверс и тут же озабоченно нахмурился.

— А сад где будем делать? И надо хижину для Кандида построить.

— Сад — на той стороне острова, — махнул рукой Снейп. — На северной. Разница невелика — но хоть что-то. Но спешить не стоит — там нужна система чар. Я собираюсь проконсультироваться с Руквудом. Что до хижины — мы, мне показалось, собирались его дом перенести?

— А сил хватит? — усомнился Трэверс. — Да и в каменном доме в здешнем климате как-то...

— А чем плох каменный дом? — спросил Снейп. — Поставим его в тень, если будет нужно — наложим чары охлаждающие... но как пожелаешь — можно и хижину построить. Одной больше, одной меньше...

— Мы его спросим, — предложил Гарри, — как лучше: хижину или дом.

— Действительно, — с некоторым удивлением сказал Трэверс. — Хорошая мысль.

Так, решив вопрос с размещением и оставив строительство профессионалам — то есть Большому Киану и его парням, они стали готовиться к ритуалу упокоения Лорда.

Очень надеясь, что больше такие ритуалы им не понадобятся.

В какой-то момент Мальсибер, дождавшись, когда Гарри куда-то отошёл, сказал остальным:

— Я должен предупредить, что могу вернуться далеко не сразу — или вовсе не вернусь. Я не представляю, как собирают душу воедино — но я пообещал и должен это сделать. Ваша задача — удержать Гарри от того, чтобы он пошёл за мной. Толку всё равно не будет — он просто там заблудится, и всё.

— Семь привязок к жизни, семь обманов смерти, — забормотал вдруг Трэверс, — одна сломана, две живы, четыре целы. Кольцо, медальон, диадема, Гарри. Четыре. Змея и чаша. Шесть. Мы потеряли одну часть, — сумрачно сказал он. — И неизвестно, как приманить кусочек души, который был в Нагини.

— Они обе где-то там, — сказал Мальсибер. — Между мирами. И как их найти — я не представляю. Но я должен — я дал слово. Пока душа Лорда не соберётся воедино, я оттуда не вернусь. Обещайте, что удержите Гарри здесь. Да и ты, — сказал он Трэверсу, — не ходи туда за мной. Застрянем оба — никому лучше не станет.

— Мне кажется, — смущённо сказал прибывший с ними на остров Эйвери, — что нужна какая-то подстраховка. Потому что идти туда смертельно опасно, даже для Проводника, тем более неопытного.

— И для Гарри, — мрачно сказал Сириус, — он же опять бросится этого болвана вытаскивать. Прошлый раз чудом обошлось.

— А вы на что? — спросил Мальсибер. — Вы его не пустите — не должны пустить. Я поговорю с ним сам — но он всё-таки подросток. Если что — вы должны его удержать здесь. В конце концов, без привратника держать дверь открытой просто не получится — кто-то должен за ней приглядывать. Изнутри её открыть сложнее — хотя тоже можно. А вот подстраховка... я просто не представляю, что бы это могло быть.

— Клубок ниток, — предложил Трэверс, — будешь, как Тесей в Лабиринте.

— А привязывать нитку будем к твоей дурной башке? — огрызнулся Блэк. — Он там опять застрянет! Ты бы ещё приманку предложил разложить!

— Клубок можно, — неожиданно согласился Мальсибер — и вдруг улыбнулся. — А я знаю! Нужно просто помечать дорогу. Мне же говорили в детстве! Я не знаю, что там произойдёт с клубком — хотя я его возьму, почему нет — но дорогу я отмечу.

— Чем? — с интересом спросил Трэверс.

— Кровью, разумеется. Больше ничего там не удержится. — ответил Мальсибер с лёгкостью.

— Приманку, — задумчиво сказал Эйвери, — Ойген, часть должна стремиться к целому.

— Приманить кусочки на бОльший остаток? — спросил Мальсибер. — Да, пожалуй, — благодарно улыбнулся он. — Я попробую. По идее, должно сработать... ну и, может, змеи их учуют.

— Сквозное зеркало возьми, — предложил Блэк, — чтоб до тебя дозваться можно было.

— Я бы взял, — сказал Мальсибер с сожалением, — если бы было. Не уверен, правда, что оно там будет действовать — но я попробовал бы.

— А не было бы, так я бы не предлагал, — огрызнулся Блэк, протягивая ему небольшое зеркальце, — парное я Гарри отдал.

— Спасибо, — Мальсибер взял зеркальце и заглянул Блэку в глаза. — Я надеюсь, что верну. Я не знаю, как там течёт время — я его там не ощущаю вовсе. Так что могу задержаться. Ну что, — он оглядел их и вернувшегося Гарри. — Нам, наверное, пора. Незачем тянуть. Блэк, давай ловушку.

Блэк молча протянул ему кувшин и шагнул к Гарри, крепко беря крестника за плечо.

— Гарри, — Мальсибер поставил кувшин на землю и встряхнул кадуцей, будя его. — Обещайте мне, что даже если я оттуда не вернусь, вы не попытаетесь пойти за мной. Вас не будет — дверь захлопнется, и мы там застрянем навсегда уже вдвоём. Обещаете?

— А если я опять тебя потеряю? — спросил Гарри.

— Значит, потеряете, — жёстко сказал Мальсибер. — До тех пор, пока вы здесь, в этом мире, у меня будет шанс отыскать дорогу, а у вас — меня дозваться. Не нужно делать этого всё время — достаточно просто в одно и то же время каждый день звать меня. Но отсюда. Обещайте мне. Пожалуйста.

— Потому, что иначе за тобой туда пойдем мы с Трэверсом, — так же жёстко добавил Блэк, — так что считай, сколько жизней будет стоить твоя поспешность.

— Гарри? — вопросительно и требовательно произнёс Мальсибер, и тот крайне неохотно проговорил:

— Ладно. Обещаю.

— Вот и славно. Ну, увидимся, — подмигнул Мальсибер — и поднял крышку у ловушки.

Оттуда сразу вырвалось чёрное облако — но едва оно оторвалось от горлышка, две золотых змеи метнулись к нему и вцепились в него с двух сторон, почти сразу оплетя его своими тонкими телами. Крылья на конце кадуцея затрепетали всё быстрее — а затем Мальсибер вместе с ним и с призраком пропал, словно растворившись в воздухе.

— А теперь ждём, — Блэк почти силой усадил крестника на широкую скамью и сел рядом.

* * *

Едва Мальсибер ступил в тот серый мир, где единственным цветным и тёплым пятном был кадуцей и змеи, как чёрное облако, что они держали, превратилось в странное подобие то ли младенца, то ли взрослого мужчины, обожжённого и изуродованного. Остановившись, Мальсибер вынул из кармана нож и уверенно уколол его острым концом средний палец своей левой руки. Капля крови, упавшая на ту странную поверхность, что Ойген для простоты называл для себя "землёй", светилась ярким красным светом — словно лампочка или драгоценный камень в солнечных лучах. Мальсибер облегчённо улыбнулся и прижал палец к ладони, унимая кровь.

Странный взрослый младенец огляделся — и захныкал, испуганно и жалобно.

— Не плачь, — успокаивающе проговорил Мальсибер. — Скоро всё закончится. Не плачь.

Существо — полупрозрачное, но значительно плотнее призрака, больше напоминающее туман — продолжало плакать и беспорядочно махать тоненькими и неестественно длинными ручками. Мальсибер двинулся вперёд, вполголоса утешая того, кого уже не знал, как называть, и время от времени останавливаясь, чтобы уронить на землю каплю своей крови. Теперь за ним тянулась неровная сверкающая красным цепочка этих капель, отчётливо различимая в серости здешнего мира.

Как ни странно, на сей раз Мальсибер очень быстро вышел к валунам на берегу реки — и растерянно остановился рядом. Чтоб извлечь из чаши последний кусочек души, ему требовался кадуцей — но что будет, если змеи выпустят свою добычу? Постояв немного, он сделал то единственное, что пришло ему в голову: притянув к себе туманного полумладенца, приобнял его левой рукой и, прижав к себе, осторожно проговорил:

— Отпустите. Я держу его.

Змеи, как ни странно, подчинились, а младенец и не думал вырываться — напротив, он вцепился в Ойгена своими обжигающе ледяными тоненькими ручками и почти перестал плакать.

Управляться одной рукой было неудобно, и на сей раз у него ушло немало времени на то, чтобы справиться с хоркруксом — хотя, казалось бы, всего и нужно было достать коробку с ядом василиска и ополоснуть в ней чашу. Наконец, ему это удалось, однако змеи почему-то не накинулись на выплывшее из него крохотное облачко, просто напряжённо наблюдая вместе с Мальсибером за тем, как оно плывёт к созданию на его руках.