– Я тебе больше скажу, – Генка Сердюков, до сих пор сидящий перед центральным идолом на корточках, вдруг выпрямился. – Они в эти сказки верят настолько, что даже жертвы свои богам приносят.

– Что? – Нинель показалось, что она ослышалась.

– Жертвы. Тут, под снегом – птица без головы. Тетерев, если не ошибаюсь. А голова рядом лежит.

– Фу! – Люба скривилась. – Зачем ты вообще туда полез?

– Да перья из-под снега торчали, я и начал копать. Но вы лучше не подходите, зрелище – не очень. Под снегом всё кровью залито. А ещё мне кажется… – Генка поднялся и посмотрел на идола. – Мне кажется, они этим своим божкам кровью губы мажут. Кормят, как будто.

– Так и делают, – кивнул Женька, – я читал. В том же журнале было написано, что это обряд такой. Если тут ещё порыться, думаю, и не то найдём.

– Никто больше ничего рыть не будет, – строго сказал Олег. Нинель вдруг поняла, что после Генкиных слов ему тоже стало не по себе. – Всё, конец привала! Собираемся и уходим. И так от графика отстали.

– Погодите, я хоть сфотографирую! – Игорь снял крышку с фотоаппарата. – А то ж, рассказать кому – не поверят. Двадцать первый век на носу, а тут такая дремучесть.

Веронику разбудил звонок.

– Руки-ноги слушают, – не открывая глаз, вздохнула она. – Ты уже выспался, что ли?

– Тебе нужно будет полететь в Свердловск.

Вероника задумалась – пока ещё в полусне.

– Не вопрос. Как только раздобудешь машину времени, так сразу.

Секундная пауза.

– Не понял тебя.

– Тиша. Я, конечно, не историк, но Свердловск – это точно что-то из советских времён. – Вероника мучительно зевнула. – Сейчас такого города нет.

Ещё одна пауза – сопровождаемая чуть слышным стрекотом клавиатуры.

– Тебе нужно будет полететь в Екатеринбург.

– Ну, вот. Это уже хотя бы осуществимо. – Вероника отняла смартфон от уха, натыкала: «Екатеринбург». И подскочила на кровати. – Тиша. Ты охренел? Там холодно! Снег показывают…

– В Москве тоже бывает холодно, и идёт снег. Полагаю, у тебя должна быть тёплая одежда.

Вероника выругалась. И поняла, что проснулась окончательно.

– Что там делать-то, в Екатеринбурге?

– Что обычно. Собирать информацию. Насколько я понимаю, основных поводов притянуть к этой истории мистику два: гибель Григория Маврина, который замёрз на горе, и несчастные случаи, произошедшие с Евгением Морозовым и Геннадием Сердюковым. Я изучил доступные материалы…

– На хрена? Вован уже изучал.

– Очень смешно. Так вот: технически придраться не к чему. Маврин погиб в результате обморожения, Морозов разбился о лёд при падении с моста, Сердюкова сбил самосвал. К результатам вскрытия у меня вопросов нет, отработано на совесть. Что, впрочем, неудивительно, дело находилось на контроле у прокуратуры. Всё именно так, как есть. Первый случай – воздействие низкой температуры, два других – травмы, не совместимые с жизнью. Таким образом, всё, что нужно сделать тебе – собрать доказательства. В идеале – найти свидетелей.

– Того, как голый парень замерзал в горах на снегу? – буркнула Вероника. – Горные козлы в качестве свидетелей тебя устроят?

– Горные козлы на Северном Урале не водятся. И даже если бы водились, продолжительность жизни этих животных – около десяти лет. У них уже четыре поколения сменилось. Так что на козлов я бы не рассчитывал. А вот гибель Морозова и Сердюкова – другое дело. Понятно, что ни дорожных камер, ни авторегистраторов, ни даже смартфонов в те годы не было, фотографиям происшествий взяться неоткуда. Но есть вероятность, что ещё живы свидетели. Если отыскать этих людей, по их словам восстановить картины происшествий и сделать демонстрационные ролики с наложением интервью, может получиться вполне убедительно. Мы наглядно покажем, что мистика здесь не причём. Да и с Мавриным, если начать копать детали биографии, что-то наверняка отыщется. Ведь по какой-то причине он вытоптал площадку, разделся – а в том, что сделал это сам, у меня после изучения материалов сомнений нет. Следовательно, предпосылки были.

– Этому Маврину сейчас было бы шестьдесят лет! Там уже и родители наверняка умерли. И вообще…

– У Маврина могли остаться друзья. Сокурсники. Девушка. Возможно, кто-то из университетских преподавателей ещё жив… Вероника. Ты всё прекрасно знаешь и без меня, мы расследуем не первое архивное дело. Чем это отличается от предыдущих? Формально, оно даже проще. В предыдущих случаях мы искали убийц, сейчас нам надо всего лишь представить доказательства того, что людей погубили не горные духи, не инопланетяне, не лучи смерти и прочая чепуха. Уверен, что ты управишься максимум за два дня. Не понимаю, почему так упираешься.

– Не знаю, – вырвалось у Вероники. Она вдруг поняла, что действительно ищет любой повод, лишь бы отказаться от дела. – Просто не хочу в это лезть. Можешь списать на женскую интуицию.

– Я скорее готов списать на твою усталость после дороги. Если хочешь, возьми с собой Вована. Будет тебя развлекать.

– Вот только Вована мне не хватало. И так уже развлёк в полный рост.

Вероника с тоской взглянула на неразобранный чемодан. Где-то на дне – пакет с купальником, который не успела просушить. Подумать только: сутки назад она плавала в тёплом море! А сейчас, не приходя в сознание, будет собираться на полярный Урал.

– Чтоб ты подавился! – это вырвалось непроизвольно.

– Да. Я помню, что ты меня любишь. – Тимофей отключился.

– Я вообще-то не про тебя, а про Вована, – буркнула Вероника загудевшей трубке.

Вздохнула, вылезла из кровати и расстегнула чемодан.

005.

Прошлое. 29 января 1988 года

– Ниночка, – на очередном подъёме Олег, идущий впереди, остановился, подождал её. – С тобой всё в порядке?

– Нет.

На пригорок Нинель карабкалась с трудом. Задыхалась, ноги – пудовые. И это на небольшом подъёме. А что же будет, когда придётся взбираться на гору Мертвецов?

– Не всё в порядке. И не только со мной. И не говори, что об этом не думаешь.

В этот раз с самого начала всё шло не так. Осенью, когда Олег планировал поход, собиралось идти двенадцать человек. Большинство – из тех, с кем они уже ходили, опытные, хорошо знакомые ребята. Потом один завалил сессию и засел готовиться к пересдаче, к другому приехала из Челябинска мать, у третьего начался бурный роман, а перед самым выходом заболел Мишка Рыжов. Тут уже пришлось срочно искать замену, ведь даже по спальникам всё решили! Берут шесть штук, ложатся по трое в сдвоенные. И груз распределяли на девятерых. Замена Рыжову нашлась, Гришка Маврин. Но шли всё равно тяжело. Несхоженные, не привыкшие друг к другу. Подолгу возились со слетающими креплениями, тропу прокладывали в час по чайной ложке. Когда останавливались на ночёвку, элементарные вещи – утоптать площадку для палатки, выкопать яму под костёр, связать треноги, чтобы повесить котелки – каждый раз отнимали кучу времени. Из графика, соответственно, выбились сразу и с каждый днём отставали всё больше.

Но дело было даже не в этом. А в том, что Нинель давно не чувствовала себя такой подавленной. Особенно сейчас, после встречи со стариком. Его равнодушные слова будто до сих пор звучали в ушах.

«Гора Мертвецов не отпустит живых. Вы не вернётесь».

– Ну, чего ты? – Олег улыбнулся Нинель, заглянул в глаза. – Неужели из-за Гришки так расстроилась? Я ему уже навтыкал, не переживай. Больше никуда без спросу не полезет.

– Олежек. Давай вернёмся.

Это вырвалось нечаянно. Нинель сказала, и тут же мысленно обругала себя. Вот же дура, надо было так раскиснуть! Подумаешь, какой-то полоумный старик! Из-за его бредней отказаться от похода, поломать Олегу давнюю мечту?

Кому, как не ей, знать, о чём мечтает любимый парень. Снова, как в предыдущие годы, успеть сделать за зиму два маршрута. Сейчас Олег ведёт группу в тройку, в марте сможет замахнуться на четвёрку. В следующем году, на пятом курсе – ещё два зимних похода, и сбудется мечта! К окончанию института Олег сможет уже пятёрки водить, а там и мастера закроет. А мастер – это уже ого-го какие перспективы. Можно хоть в экспедицию к полюсу холода проситься, хоть в Арктику. А она сейчас о чём думает? О том, чтобы вернуться и объявить: «Мы не прошли маршрут, потому что напугались духов»? Идиотизм чистой воды. Она просто устала, вот и всё.