Сергей вдруг понял, что ни в коем случае не станет рассказывать здесь о похищении Костика. Надо было срочно что-то выдумывать.

- Вы извините мое удивление, – сказал Сергей. Извиняться ему было не за что, просто он хотел потянуть время. – Я ведь у вас впервые. Никогда в жизни не видел такого спортклуба. Я всегда полагал, что в спортивных клубах должны быть залы, там кто-то чем-то занимается, слышатся звуки – беготня, шлепки по мячу, выкрики и все такое прочее. А у вас здесь тихо, безлюдно, просто курортное агентство в мертвый сезон. Да и залам просто негде разместиться.

- Курортное агентство? – воскликнул Тимур Анатольевич. – Это надо же! – Он даже покрутил головой. – Вот уж никогда не подумал бы, что нас можно сравнить с курортом. А насчет мертвого сезона… Что же, интересная мысль. Дело в том, Сергей Владимирович, что это здание – всего лишь офис. У нас несколько залов, два размещаются поблизости, еще два довольно далеко. Кто сказал, что спортивный клуб должен концентрироваться в каком-то одном месте?

- И в каком зале занимается Костя? – поинтересовался Сергей.

- Отсюда пять минут пешком.

- А чем он там занимается, можно спросить?

- Вы и этого не знаете? – удивился Тимур Анатольевич. – Странные нынче пошли отцы.

Сергей покраснел:

- Видите ли, Костя как-то не любит распространяться о своих спортивных достижениях, я сам не знаю почему.

- Ах, Костя, Костя, – укоризненно, но в то же время с каким-то необъяснимым удовлетворением сказал Тимур Анатольевич. – Весьма одержанный мальчик, как и полагается хорошему спортсмену. То есть до настоящего спортсмена еще далеко, но перспективы очень хорошие. Он занимается преимущественно кикбоксингом.

- Как? – оторопел Сергей.

- Не как, а чем, – нахмурился старший менеджер Марков. – Я сказал – кикбоксингом. Это для вас что-то предосудительное? Между прочим, прекрасный вид спорта. У Кости есть свой кумир – Чак Норрис, он старается во всем ему подражать, в том числе и сдержанностью. Вы, похоже, даже этого не знаете. Как же так, Сергей Владимирович? Впрочем, что это я? Вы, наверное, пришли, чтобы в чем-то обвинить наш спортклуб, а я переношу на вас огонь критики. Простите, пожалуйста.

«Сдержанность, – подумал Сергей, – вот за это можно зацепиться».

- Что вы, что вы, – сказал он. – Я и не думаю обижаться. И я пришел вовсе не обвинять, а, скорее, обратиться за помощью.

- Я весь внимание. – Тимур Анатольевич даже встал и вышел из-за стола.

- Мне кажется, – задумчиво начал Сергей, – что сдержанность Кости, или то, что вы называете сдержанностью, перешла определенные границы. Вот вы говорите, что он пропустил несколько тренировок. Между тем нам с женой он говорит, что пропадает именно в спортклубе. Приходит домой поздно, очень усталый, уроки делать не успевает, отметки стали хуже. Если он не в спортклубе, то где проводит время? Может быть, какая-нибудь дурная компания? Просто не знаю, что и думать…

- Очень хорошо, что вы пришли и все мне рассказали, – заявил Тимур Анатольевич. – Я обязательно разберусь с этой ситуацией. Понимаете ли, мы ведь не только тренеры, но и в большой степени воспитатели. Нам важно, чтобы из наших воспитанников получались сильные, целеустремленные личности. И, разумеется, школу запускать ни в коем случае нельзя. Как только Костя появится, я обязательно проведу с ним беседу. Будьте уверены, дурной компании мы не допустим. Но и вы, как отец, должны быть… ну, повнимательнее, что ли.

- Большое вам спасибо, – с чувством сказал Сергей. - Я обязательно учту все, о чем вы мне сегодня говорили.

- Если что – заходите, – предложил Тимур Анатольевич. – Где мы располагаемся, вы теперь знаете.

- Обязательно, – с еще большим чувством сказал Сергей.

Он пожал старшему менеджеру руку и направился к двери.

- Да, вот еще что. – Сергей остановился и обернулся к Тимуру Анатольевичу. – Скажите, метать нож Костя не у вас ли в спортклубе научился?

- Метать нож? – изумился Марков. – С чего вы это взяли?

- Мне как-то пришлось удостовериться, совершенно случайно, что Костя очень умело метает ножи. Вот сейчас я вдруг и подумал, что…

- Нет, Сергей Владимирович, метание ножей – не по нашей части, – твердо сказал Тимур Анатольевич. – Это скорее всего самодеятельность. Знаете, мальчишки такими вещами часто увлекаются. И, честно говоря, я в этом ничего плохого не вижу. Бывают случаи, когда умение метать нож может очень пригодиться.

- Знаете, я прожил на свете сорок пять лет и как-то без этого обошелся, – улыбнулся Сергей.

- Я вам очень завидую, – в свою очередь улыбнулся Тимур Анатольевич, только на этот раз его улыбка соединилась-таки с колючим прищуром глаз, и в лице старшего менеджера мелькнуло что-то волчье.

Сергей почувствовал легкий озноб.

Я сошел с поезда на Ленинградском вокзале в Москве пятнадцатого мая в восемнадцать двадцать пять.

Поездка была для меня довольно нервной, потому что во внутреннем кармане пиджака лежал конверт с пятью тысячами долларов. Как известно, я человек небогатый и такую сумму имел при себе впервые в жизни. Мне все время мерещились фантомы – люди в масках, которые врываются в купе и стреляют мне в голову; проводник, который подсыпает в чай тетродоксин; попутчик, который вынимает из портфеля обмотанную тряпкой монтировку и бьет меня ею по голове… Фантазия у меня не то чтобы очень богатая, но разнообразная.

Страхи были глупые, я доехал благополучно и в половине седьмого уже стоял на Комсомольской площади, ловя такси. Мне казалось очень важным попасть к Сергею как можно быстрее и передать ему деньги.

Около меня остановилось не меньше десяти частников, но, будучи человеком подозрительным, я от них поочередно отмахнулся и дождался такси. В скобках замечу, что такси сейчас тоже как бы частные, поэтому особой разницы нет. Однако береженого Бог бережет – я все-таки предпочел «официальную» машину с большим желтым пластиковым гребнем на крыше.

- Калибровская улица, – назвал я таксисту место назначения.

- Пятьдесят тысяч, – безмятежно ответствовал он.

- Побойся Бога, мастер, – сказал я. – Это ведь совсем близко, не доезжая до Останкино.

- Я же сказал: пятьдесят тысяч, – повторил таксист.

- Ладно, едем, – согласился я, проклиная в душе московское жлобство.

Естественно, я предпочел самый короткий маршрут, тем более что он был мне хорошо известен: с Комсомольской площади на Каланчевку, далее по Большой Переяславской, нырок мимо церкви Знамения под Рижскую эстакаду, выезд на проспект Мира, за Крестовским мостом разворот, затем направо по Мурманскому проезду, еще раз направо на улицу Годовикова и резко налево на Калибровскую, где стоит двенадцатиэтажная башня – дом Сергея.

Мы уже доехали почти до конца Большой Переяславской, как вдруг на левой стороне улицы я увидел трех человек, которые быстрым шагом шли в сторону Комсомольской площади. В центре шагал… Костик!

- Стой! – заорал я таксисту.

Он недоуменно посмотрел на меня.

- Извини, мастер. Сбавь ход, пожалуйста, и прижмись к тротуару. Я тут увидел кое-кого. Подождешь несколько минут?

Таксист пожал плечами и кивнул. Плавно перестроившись, он затормозил у правой обочины, возле института ВНИИАЛМАЗ. Я выскочил из машины.

- Минута – тысяча, – бросил мне вслед таксист

К сожалению, счетчики давно исчезли из таксомоторов как в Москве, так и в Петербурге. При бурной инфляции они действительно бессмысленны, а когда инфляция стихает, никто не знает, надолго ли, поэтому технические средства стабильной экономики пока не для нас.

Троица удалялась по противоположной стороне улицы. Я перебежал дорогу и пошел следом. Мне хорошо запомнились лица двух мужчин – толстого и тонкого, – шедших рядом с Костиком. Тонкий совершенно замечательным образом походил на немецкого генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля. Толстого, как ни парадоксально, можно было счесть двойником… Сергея Андреенко. Нет, конечно, это был не Сергей, но рост, грузность фигуры, бальзаковский тип лица, длинные волосы, усы – все соответствовало. Возраст и того, и другого я бы определил как сорок – сорок пять.