– Игорь! – Ника уже не на шутку разозлилась.

– Прости, – он отмахнулся и отпил кофе. – Не выспался.

– И что же, извини, ты делал всю ночь? – возмутилась она.

– Просто плохо спал, Ник, – ответил Игорь сурово. Ему никогда не нравились эти уколы якобы ревности. – Вам как будто было легче. Я почти не сплю с того дня, как мы согласие дали.

Он не сразу подобрал слова, чтобы не привлекать внимание окружающих и чтобы самому лишний раз не озвучить «с того дня, как мы связали души с адом». Если ад вообще существовал. В этом Игорь до недавних пор сомневался, несмотря на то что его дядя был из максимально религиозной семьи. Интересно, бабушка вертится в гробу, держась за крестик?

– Ну уж не знаю, что там происходит с тобой, брат, – заговорил Арс, – но я несколько ночей подряд спал как убитый, всегда бы так, даже снов не было.

Друзья переглянулись и замолчали. Игорь чувствовал, что каждый хотел задать вопросы, мучившие их последние четыре дня. А как спросить?

Вы помните, как мы убили Александра Васильевича?

Вы помните Владимира?

Он точно умеет изменять реальность?

А мы теперь?.. Как там, «двоедушники»?

Держать бесов в ежовых рукавицах по приказу Велеса?

Это правда БЫЛО?

Стоп, прошло уже четыре дня?

Наутро после встречи с Владимиром они делали вид, что ничего не случилось. Гуляли, веселились, танцевали, стояли в длинной очереди за пышками «бабы Стеши» Степаниды Антоновны, пугали детей, колядовали, снова гуляли, смеялись. Не подходили к частному сектору.

Но что-то было не так. Иногда между ними повисала странная и недолгая пауза, заполнить которую очень хотелось всеми этими вопросами, но никто их так и не озвучил.

Все было как обычно, но не совсем.

Накануне их вызвали на допрос касательно смерти Александра Васильевича. Все в городе знали, что каждый год над ним шутят бывшие ученики – их не могли не вызвать. Как сказал Арс, они должны были пройти через эту процедуру, тогда их бы точно не заподозрили. Они рассказали общую заученную легенду: в этом году прошли мимо частного сектора, гуляли рядом, были в таких-то барах. Арс, тем не менее, удивлялся, как им удалось так легко соскочить, что даже отец практически сразу перестал доставать его расспросами.

Что-то точно было не так.

– А Владимир же нам не приснился, верно? – не выдержал Ярослав.

– Скорей всего, нет, – тихо сказал Арс и огляделся по сторонам. – Я слышал разговор отца с коллегами. – Он придвинулся ближе к друзьям и чуть махнул рукой, призывая сделать то же самое. – Ему сказали, что крыльцо было чистое, без льда. Что дядь Саша напился и не рассчитал с вывихнутой ногой. Упал сам, умер сам. И никто не виноват.

– Думаешь, Владимир постарался? – спросил Игорь.

Арслан кивнул.

– Он как раз говорил, что меняет окружение под себя, – прошептала Ника, собрав длинные тяжелые волосы в хвост, который тут же принялась теребить и наматывать кончик на пальцы. – Он же изобразил дядь Сашу, видимо, убрал лед со ступенек, когда полиция приехала. Интересно, а что сможем мы? – добавила она с энтузиазмом, постукивая ногтями по кружке.

– Тебя серьезно это волнует? – удивился Игорь. – Конечно, радостно, что на нас не повесили убийство, – заговорил он шепотом, склонившись к центру стола. – Но вас вообще не смущает, на что мы подписались? А вдруг это ловушка какая-то? Ни в одной из книг моего дяди не сказано, что двоедушники бесов в узде держат. Вдруг нас заставят людей убивать? – спросил Игорь едва слышно. – Нехорошо это.

– Что-то твое «нехорошо» недавно очень быстро испарилось, – Арс посмотрел на него снисходительно. – Ты ж спасать жизни хотел, а в итоге как себя повел?

Игорь зло поджал губы. Хуже всего, что Арслан был прав. В критической ситуации Игорь сделал выбор в пользу своего будущего и будущего своих друзей, вместо того чтобы спасти человека. Теоретически они ведь могли его спасти. Великолепный задаток для будущего врача, ничего не скажешь.

– Тогда не читай нам мораль, что хорошо, а что – нет, – подытожил Арс.

– Парни, угомонитесь, – вздохнул как всегда более легкомысленный Яр. – Владимир же сказал, что это тест-драйв, – пожал он плечами. – Значит, надо тестировать. Игорян, разве тебе не интересно? Он же обещал суперсилы.

– Яр, мы не супергерои, – скривился Игорь. – Хоть кто-нибудь понимает, что это контракт с Велесом?

– Ты драматизируешь, – Арс закатил глаза. – Сказок дяди своего начитался. Тебя спасают от тюрьмы и предлагают нечеловеческие способности с возможностью отката – да мы как будто в лотерею выиграли. Мы все равно согласились все вместе, значит, тебе тоже интересно, – он ухмыльнулся. – Мы только недавно обсуждали, что нам уже скучно на святки. А это может оказаться весело, да еще и для города полезно. Потом, если что, забудем. Что скажешь? Когда еще выпадет такой шанс.

Тоже интересно.

Может оказаться весело.

Для города полезно.

Забудем.

Шанс?

Игорю не нравилось, как Арслану так легко удавалось убедить его. Была у него эта противная вездесущая харизма. Арс всегда располагал к себе людей, не прикладывая особых усилий, несмотря на пугающе высокий рост и богатырское телосложение. Игорю было странно использовать при описании друга именно слово «богатырское», учитывая то, что внешне он больше походил на какого-нибудь печенега – и никогда на это сравнение, к слову, не обижался, – но мускулатура у него была как у Ильи Муромца.

Этот печенег-богатырь знал, как правильно улыбаться, находить правильные слова и переманивать на свою сторону так, что ты уже и забыл, что хотел поступить как-то иначе.

Игорю нравилось то, что им давали возможность «откатиться». Это значило, что они могли делать все, что угодно, и он за это зацепился. Пожал руку Арса в ответ, как будто даже радуясь.

Может, они и правда сделают что-то хорошее?

– С чего начнем? – Ника заерзала, покусывая губы от предвкушения. – Это же, наверное, надо дождаться темноты? Когда там у нас бесы наружу выходят, господин эксперт по нечисти? – она обратилась к Игорю.

– Кто как, на самом деле, – он задумался. – Походим по городу, посмотрим, может, встретим кого. Не очень представляю, как вообще бесов искать, если честно. – Игорь пожал плечами.

– Значит, пойдем по стандартному плану, – подытожил Арс, – пройдемся по ярмарке с песенным отрядом, а потом к Пашке в «танцы» зайдем.

– А можно отказаться? – застонал Игорь и тут же прикрыл рукой ребра, за секунду до того, как туда прилетел такой предсказуемый удар от Ники. Игорь танцы не любил как минимум потому что очень плохо танцевал. Как максимум, потому что Ника пыталась его заставить ходить на различные парные занятия, но он быстро придумал отмазку в виде дополнительных смен в магазине дяди, из-за чего они часто ругались. Тем не менее Игорь обещал хотя бы раз за эти святки пережить танцевальную пытку, а дядя учил слово держать.

К концу праздников город шумел, но уже не так, как после Рождества. С каждым днем празднование становилось камернее. Все меньше людей гуляло на улицах, и все больше – в «избах»: специально построенных для гуляний домах. В одной кормили, в другой – танцевали, в третьей – искали себе женихов и невест, в четвертой – пели песни, в пятой – гадали. Всего таких «изб» в городе было порядка пятнадцати, и каждый год в них менялась тематика, украшения и даже вводились правила на вход. В один год, например, в песенную избу можно было зайти, только спев тайную песню, а на танцы можно было попасть, только если гость надел что-то красное.

В этом году друзья обещали поддержать Пашу и его «бесовской перформанс»: не привычные всем народные танцы или смесь старо-славянских мотивов с каким-нибудь техно, а, как обещал Паша, настоящая бесовская дичь. В танцевальную избу пускали только в масках ряженых.

Чем ближе было Крещение, тем меньше следили за происходящим в избах. Первые дни праздновались максимально канонично: колядки, гуляния, гадания, ярмарка. Чем дальше святки уходили от Рождества, тем больше жители пускали в дома и сердца настоящих бесов.