Рядом раздался хлопок.
И еще один.
Все тут же надели маски ряженых и обернулись. Рефлекс сработал, как часы: как будто они уже не первый раз убивали людей на святки и специально участвовали в гуляниях, чтобы было удобно скрываться. Хотя в их случае маски скорей были опознавательным знаком. Если старшему следователю Сатаеву доложат, что рядом с местом преступления видели черного медведя, ярко-оранжевого кота, красную лисицу и серо-золотого волка, он безошибочно угадает своего старшего сына и его вечно попадающих в передряги друзей.
К крыльцу приближался человек в черном пальто и простой черной маске на половину лица и аплодировал.
– Я думал, вы будете ломаться дольше, но вы оправдали мои ожидания. – Мужчина широко и довольно улыбался. – Вы сильно не переживайте, хотя, судя по всему, вы не очень-то переживаете: он умер не из-за вас. Точнее, из-за разлитой воды на крыльце, конечно, но он не удержал равновесие из-за вывихнутой ноги.
– Не понимаем, о чем вы. – Арс вышел вперед, прикрывая собой остальных и скрещивая руки на груди. Он был высоким и крупным – спасибо генам, греко-римской борьбе и боксу – и часто этим пользовался.
– Не доверяете мне, похвально, – мужчина снова улыбнулся. – Я поясню. Ваш Александр Васильевич, повторюсь, вчера вывихнул ногу, – он указал на все еще лежащего и не подававшего признаков жизни старика. – Пошел непривычным путем в продуктовый, видите ли, черная кошка дорогу перебежала да мяукнула. А еще он к врачам ходить не любит, боль заглушил алкоголем. Когда пошел на задний двор, забыл про ногу и ступил ею на лед, не удержался, и вуаля! – Казалось, что внезапно появившийся неизвестный радовался такому стечению обстоятельств. Не хлопают люди в ладоши, рассказывая другим о чьей-то случайной неслучайной смерти.
– Ты что за отморозок? – громко и с наездом спросил Арс. Мужчина шагнул еще ближе, чтобы его было лучше видно в свете одинокого фонаря. Он сделал странное движение рукой, снимая маску, и Арс мог поклясться, что она растворилась в дымке. Лицо у незнакомца было бледноватое и вытянутое, нос – длинный и острый, глаза – слишком светлые для такого странного темного образа, чуть зауженные. Эдакий Джокер, даже улыбка казалась презрительно широкой.
– Действительно, я не представился, – мужчина протянул руку для рукопожатия. – Владимир Третьяков, одинокий, надеюсь ненадолго, исполнитель воли Велеса и ваш будущий наставник.
Друзья переглянулись и нервно рассмеялись.
– Исполнитель воли Велеса? Наставник? – усмехнулся Яр, выглядывая из-за плеча Арса. – Мужик, ты бы шел отсюда. Давай мы тебе водки купим да разойдемся по-хорошему.
– Откуда вы знаете, что он ногу вывихнул? И что другой дорогой из-за кошки пошел? – Игорь вышел чуть вперед. Владимир просиял.
– А ты внимательный, – он снова улыбнулся. – Скажем так, я поставил этого человека перед выбором: идти привычной дорогой или отдаться на милость суеверию. Работа у меня такая: корректирую реальность, чтобы людей смущать. Наш прекрасный труп выбрал второй вариант, а дальше историю вы знаете. Вы ведь читали «Мастера и Маргариту» в школе? Тогда можно сказать, что я та самая Аннушка, которая разлила масло. В нашем случае – воду.
– И где же Воланд с Бегемотом? – спросила Ника с иронией.
– Они не любят светиться, – Владимир рассмеялся. – Здесь только я. Но я очень долго делаю всю работу один и очень от этого устал.
– А при чем тут мы? – спросил Арслан, чуть нависая над ним.
– При том, – Владимир заговорил другим голосом, более глубоким и скрежещущим одновременно, заставив Арса сжаться, – что я могу решить вашу проблему. – Он прислушался к звукам позади: сосед вышел на шум.
– Эй, балбесы! – закричал сосед. – Опять старика мучаете? Чего молчите? Доигрались там небось? Оставьте человека в покое, а то я полицию вызову! – Он угрожающе помахал кулаком, а потом тряхнул головой. – Васильевич, ты там один или нет, понять не могу!
– Ты чего раскричался, Михалыч? – ответил ему Владимир, который внезапно превратился в ожившего и вполне себе здорового дядь Сашу. – Нормально все, бездари в этом году наконец про меня забыли, – и посмеялся он совсем как Александр Васильевич.
– Ты все равно смотри аккуратнее с ногой-то! – крикнул сосед. – А то не дай Бог навернешься, и поминай как звали.
– Нормально все будет, Михалыч, – усмехнулся Владимир, помахал соседу рукой и коротким кивком поманил четверку в дом. Те, ошеломленные, тихо пошли за ним.
За порогом Владимир снова стал самим собой, потер руки, согревая их, и взял с плиты чайник, чтобы налить воды.
– Вы садитесь, нам с вами многое стоит обсудить.
Игорь сначала хотел возразить, что им обсуждать нечего, но невозможно было сопротивляться растущему любопытству. Как этот Владимир их нашел? Откуда он их знал? Как ему удалось обмануть соседа Александра Васильевича? Почему он решил им помочь? Кто он вообще такой?
Игорь смотрел на друзей и понимал, что они задаются теми же вопросами, поэтому и послушно сели и замолчали. Как строить беседу с таким человеком?
– Кто вы? – осторожно начал Арс, уже несколько раз пожалевший о том, что пытался угрожать Владимиру. Нутро подсказывало, что не стоило спорить с тем, кто только что выглядел, как оживший труп старика на крыльце.
– Человек, – буднично ответил тот и поставил чайник греться . – Но и не совсем человек, как вы должны были заметить, – он повернулся к ним и снова довольно улыбнулся. – Простите за сумбур, мне еще не приходилось передавать кому-то дела, немного волнуюсь. – Он пожал плечами и сел во главе стола. – Если по-научному, то таких, как я, называют двоедушниками.
– Свят-свят-свят! – закричала Ника и перекрестилась, вжимаясь в Игоря. Он инстинктивно обхватил ее руками и про себя отругал за такую реакцию. Уж им-то не стоило поминать никаких святых духов.
– Не поможет, – Владимир наиграно поджал губы.
– Двоедушники ночами в зверей обращаются, – чуть напряженно сказал Арс.
– Правильно, пятерка, Сатаев, запишем в журнал, – продолжил Владимир, шутя. – Но я сегодня просто не засыпал. С годами научитесь. Важная ночь. Повторюсь: еще не приходилось мне выбирать себе преемников. Надеюсь, вы уже догадались, что мой выбор пал на вас.
– Почему? – Ника вцепилась в Игоря.
– Потому что вы верите. Чтите традиции. Вам не нужно проводить ликбез о святках и бесах. – Владимир снова посмотрел на Арса.
– Под эти критерии каждый второй в городе подходит, – не выдержал Игорь.
– Но не каждый второй из года в год поливает крыльцо старика и радостно ждет, что он поскользнется, – Владимир перестал улыбаться. – И даже не каждый десятый оставит своего бывшего учителя умирать, потому что верно рассчитал, что он никому не нужен.
– Это вы так намекаете на то, что мы ужасны настолько, чтобы стать… нечистью? – с нервной усмешкой спросил Яр.
– Нет, ни в коем случае, – Владимир оскорбился. – Вы – хорошие ребята. Но способны пересекать черту. Делать сложный для многих людей выбор. В нашем деле не нужны моралисты, но передавать силу маньякам тоже будет неправильно. К тому же удобнее сразу выбрать четверых друзей, а не искать по иголке в стоге сена в надежде, что команда впоследствии сработается.
– Не сходится, – заговорил Игорь. – Вы сказали, что вы один. Зачем вам четверо?
– Отлично подмечаешь детали, весь в… – Владимир осекся и быстро продолжил: – Двоедушников всегда четверо. Пропустим шутки про всадников Апокалипсиса, они неуместны и перестали меня радовать на году эдак шестом, – добавил он. – Но так вышло, что мои товарищи умерли, и я остался один. Отработал двадцать два года и попросился на пенсию. Но это все пока не нужная вам математика. – Владимир отмахнулся, как будто рассказывал скучные и обыденные вещи из мира стереотипных клерков и бухгалтеров. – Вы мне лучше вот что скажите… – чайник закипел, и Владимир принялся искать кружки.
– В левом ящике сверху, – направил его Игорь, невольно задумавшись, что по привычному за много лет сценарию это дядь Саша должен был наливать им чай, кормить вкуснейшими конфетами и сетовать, что они никак не вырастут и не перестанут «чудить на праздники». Где-то внутри екнуло, но очень коротко, как будто труп на крыльце никак не касался Игоря. Это так выглядит шок?
