– Не реви, – остановил его Климентий. – Сам дел натворил, сам и разгребай. Но реветь не смей, я тебя не так воспитывал. – Игорь шумно втянул носом. – Иди сюда. – Он смягчился и коротко обнял племянника. – У тебя способности какие-то проявились уже?

– Мне кажется, я могу видеть бесов. – Игорь моргал все медленнее. Мозг резко начал отказывать и выключаться. – В смысле, когда обычные люди их не видят. А еще нити. Как петли. Между бесом и… – Он облокотился на диван и замолчал.

– Игорь? – Климентий потряс его за плечи. – Какие нити? Какие петли?

Игорь дернулся, просыпаясь. Посмотрел на часы.

– Полночь, – тихо сказал он и окончательно вырубился.

4 ГЛАВА – 17 ЯНВАРЯ

«Двоедушник держит в одном теле две души, которые лишь изредка ужиться могут, потому что живут в одном теле, но порознь».

«Святочный бестиарий города М», Климентий Бодунов

Арслан попросил врача позвонить ему, как только Юра придет в себя и будет в состоянии говорить. На его удивление, врач записал номер телефона и пообещал тут же сообщить о состоянии Юры. Арс, конечно, привык к тому, что мог уговорить кого угодно, но последнее время он для этого не прикладывал практически никаких усилий. Арс очень переживал, что никто в здравом уме не поверит, что молодой крепкий парень мог так вывернуть себе конечности при простом падении, но то ли врачи привыкли, что на святки в городе М может произойти что угодно, то ли его дар убеждения стал бесовской способностью.

Попробовать доказать теорию на практике захотелось сразу же. Нужно было сбросить адреналин, остудить голову. Обычно Арслан использовал для этого подпольные кулачные бои, но перспектива заставлять людей делать то, что ты хочешь, привлекала куда больше. Ярослав вызвался проводить Нику до дома – Арс даже не стал читать мораль, что Игорь снова будет беситься, потому что Игорь и без того стал непредсказуемой переменной. Может быть, Нике стоило побыть рядом с кем-то другим. Сам Арс оставил машину на парковке недалеко от больницы и пошел пешком. Решил, что ноги приведут, куда надо.

Город М уже начинал потихоньку засыпать. Первая неделя святок отгремела, жители все раньше расходились по домам, туристы быстрее разбредались по гостиницам или торчали до последнего в барах. В один из них Арс и решил зайти – домой идти точно не хотелось.

Народу было действительно немного, по большей части и правда заезжие. Те, которые заходят пропустить «точно по последнему стаканчику, точно-точно», а потом шумно отправляются «в номера». Арс не очень любил туристов, потому что они не понимали истинной ценности святок – как будто он сам понимал до этого года, – но они помогали городу на зачахнуть в течение года, когда праздники заканчивались.

– Я могу предложить тебе выпить, или двухметровый качок-красавчик занят? – пьяно протянула девушка, как только он сел у барной стойки. Арс со смешком повернулся к ней. Если уж к нему и пытались подкатить, то даже в максимально не столичном городе М это делали чуть тоньше и менее слащаво.

– Занят, если приглашающей даме меньше восемнадцати. – Он рассмеялся от того, насколько назидательно и сурово это прозвучало. Но девчонка и правда была похожа на раскрашенную малолетку, а жизнь под одной крышей с отцом-следователем не позволяла подобных промашек.

– Ты скучный. – Девица закатила глаза и отсела подальше, делая большой глоток явно не первого коктейля.

– А я все думал, замутить с ней или нет после смены, как раз пять минут осталось, – заговорил бармен, недовольно глядя на Арса и протягивая заказанный виски. – Теперь тоже заметил, что надо было все-таки попросить паспорт.

– Так замути, в чем проблема, – усмехнулся Арслан. – Это мне нельзя, меня папаша в тюрьму упрячет.

– Мент, что ли? – хохотнул бармен.

– Старший следователь Сатаев.

Бармен округлил глаза и замер. Арсу нравилось, как имя отца заставляло цепенеть от ужаса даже самых благочестивых граждан. А он с этим человеком жил.

– Теперь понял, да? – Арс рассмеялся.

– Тебе самому-то можно крепкое пить?

– Ну, ты никому не скажешь, и я никому не скажу. – Он демонстративно сделал еще один глоток виски. – А девчонка-то красивая, сама в руки идет, чего не взять.

Арслан наблюдал, как бармен уводит малолетку в подсобку, и широко улыбался, чувствуя, как его наполняют азарт и радость. Даже дышать стало тяжелее, потому что он уже представил все возможные последствия, как будто видел будущее: и то, что у девчонки папа в мэрии работает, и то, что она залетит; что парень этот все сбережения для побега в столицу отдаст на аборт, после которого у девочки больше не будет детей, – такой мизерный шанс на разрушение жизни, а они взяли джекпот.

Арс сделал глубокий вдох, а после – медленный выдох, приятно разошедшийся по всему телу. Ему было хорошо.

Но стоило задуматься о более важных вещах. Например, о друге, зарубившем амбарника топором. Так учил отец: веди главного подозреваемого, держи второстепенное поблизости.

Игорь ведь никогда не был истинным моралистом. Учился на грани хорошиста-отличника, поступил в медицинский колледж, чтобы пойти по стопам какого-то родственника, собирался жениться на Нике, потому что вроде как пора семью создавать. Но в то же время Игорь мог поставить подножку пробегающей мелюзге, Игорь мог красиво улыбнуться другой девушке на глазах у Ники, Игорь мог обмануть, чтобы получить желаемое, именно Игорь придумал поливать крыльцо Александра Васильевича.

Игорь принял решение не вызывать скорую помощь.

И Игорь же мог отругать своих друзей за бесчинства на грани фола.

Поэтому он Арслану никогда до конца не нравился: вроде бы свой человек, отличный парень, но с какой-то альтруистичной гнилью, которая проявлялась в самых разных и зачастую неожиданных ситуациях.

А теперь он еще и рубит нечисть топором. Он же собирался спасать жизни, что в нем пошло не туда? Внутренний голос подсказывал, что дело, естественно, было во второй демонической душе, но Арслан чувствовал, что загвоздка таилась в чем-то еще.

Он поставил будильник и на всякий случай напоминание написать Игорю с утра.

Арс 10:21

Ты как там, брат? Живой? Может, обсудим вчерашнее?

– Интересно, я могу ответить, что не хочу? – вслух спросил Игорь, полуразвалившись на кухонном столе.

– Смотря чего не хочешь, – хмыкнул Климентий, копошась с какими-то травами. – Друзья проснулись?

– Проснулись, – пробурчал Игорь. – Позже отвечу.

Он отложил телефон экраном вниз и в очередной раз взлохматил волосы обеими руками, пытаясь привести себя в чувство. Утром дядя накачал его снотворным, чтобы он смог хоть немного поспать без всяких бесовских похождений. Игорю казалось, что еще никогда он не ощущал такой приятной черной пустоты. Абсолютная тишина, где затихли даже собственные мысли. Правда, как оказалось, в этой тишине очень быстро становится одиноко, но Игорь списал это на недосып.

– А пару дней назад уже бы нервно строчил Нике, – усмехнулся Климентий и сел напротив. – Как чувствуешь себя?

– Как будто трактор переехал, – устало ответил Игорь и замолчал, закусив изнутри щеку. Часто так делал, когда волновался и не знал, как задать неудобный вопрос. – Не хочешь ничего рассказать?

– Не горю желанием. – Климентий снова усмехнулся и почесал короткую щетину. – Но, похоже, у меня нет выбора. С чего начнем?

«Хороший вопрос», – подумал Игорь. Прошлым вечером на него свалилось столько информации, что сложно было определить, к чему подступиться в первую очередь. Конечно, его интересовали родители. Но не настолько, чтобы тратить на них время. Игорь с детства уяснил, что сложно хранить память о тех, кого ты никогда не знал, еще сложнее – беспокоиться об их судьбе уже постфактум, когда их нет и уже ничего не исправить.