Арс написал в общем чате, что вопрос с Юрой решен. «Не понимаю как, но они поверили всему, что я им нагородил», – значилось в сообщении. Игорь этому даже не удивился, потому что Арслан мог даже мертвого уговорить встать из могилы и помахать рукой церкви.

Возвращался Игорь домой быстро: в голове снова начал звенеть внутренний будильник, что нужно успеть до полуночи. Пока ехал в такси, прикинул, что с момента обращения он еще ни разу не уснул позже двенадцати.

«Полночь – мое время. Пока не привыкнешь, будешь падать, как медведь в зимнюю спячку».

«Спасибо, что предупредил. Раньше не мог?»

«А ты не оборзел ли?»

«Почему ты вообще в моей голове?»

«Потому что ночью ты в моей. Тоже мало приятного, знаешь ли».

– Молодой человек, у вас все хорошо? – окликнул его таксист. – Выйти из машины не хотите? На точку приехали.

– Чер… – Игорь осекся. – Точно. Простите, задремал, видимо.

Он случайно сильно хлопнул дверью, сделал вид, что выслушал гневную тираду таксиста, и еще раз прошелся снегом по парке. Если дядя не спал, а он скорей всего не спал, нужно было придумать какую-то легенду.

– Ты рано. – Климентий вышел не сразу.

Игорь заметно выдохнул: куртку можно снять и спрятать. Почистит, когда дядя уйдет работать. Уже легче.

– Да что-то разошлись быстро сегодня. – Игорь пожал плечами, отставил ботинки, в ужасе отмечая, что при свете лампы видно кровь на шнурках. – Твою мать, – не удержался он.

– Точно все в порядке? Чего суетишься? – спросил Климентий, внимательно глядя на племянника.

– Нормально все. – Игорь встал и поправил свитер. – Устал просто, спать очень хочу. – Он бросил взгляд на часы на противоположной стене. Без двадцати двенадцать. Успел.

– Чего на часы глядишь? – настороженно спросил Климентий. Подошел вплотную к Игорю, внимательно вглядываясь в его лицо. Игорь напрягся и даже, кажется, задержал дыхание, как будто оно тоже могло его выдать.

Климентий недовольно покачал головой. Открыл шкаф, достал парку и внимательно рассмотрел со всех сторон.

– Клим, ты чего?

– Тебя кто-нибудь видел?

– В смысле? Конечно, я же с друзьями был.

– В крови тебя кто-нибудь видел? – сурово уточнил дядя. – Что вы учудили опять?

– Не понимаю, о чем ты, – Игорь решил, что будет молчать до последнего и придумает, как разобраться с этим в ближайшие пятнадцать минут.

– Сними свитер.

– Не понял.

– Игорь, твою мать, сними свитер и не спорь. – Он развернул его к зеркалу и показал на пятна крови. – Чья?

– Не моя.

– Это я вижу, – дядя начал заметно раздражаться. – В зал иди. В зал иди, я сказал. – Он отвесил ему подзатыльник и пихнул в комнату.

Игорь снова посмотрел на часы. До полуночи оставалось мало времени. Интересно, а что будет? Он просто вырубится, и все?

«Признавайся уже».

– Ну уж нет, – ответил Игорь волку вслух и тут же закрыл рот, заметив сверлящий взгляд дяди.

– Ты чего натворил, окаянный? – Климентий нахмурился. – Что вы наделали с друзьями?

Игорь то зачесывал волосы назад, то заламывал руки, то просто держал их в карманах, оттягивая джинсы. Закусывал губы уже почти до крови, чесал переносицу, нос, глаза. Ходил из стороны в сторону, но очень хаотично: два шага влево, один вправо, три назад, два вперед, один вправо. Климентий поймал племянника за плечи, заставив остановиться.

– Что вы натворили? – повторил он уже жестче, делая паузы после каждого слова. Игорь молчал. – Я не буду осуждать, но, если тебе нужна помощь, я должен знать, что случилось.

– Ты ведь веришь в бесов? – спросил Игорь тихо. Климентий отпустил его и сделал шаг назад. – По-настоящему?

– Почему спрашиваешь?

– Отвечай. Ты мне с детства сказки про кикимор и леших рассказывал. Веришь в них?

Климентий посмотрел в сторону, потом – в пол. Зажмурился и тяжело выдохнул.

– Верю. А ты?

– В первый день святок мы разлили воду на крыльце математика, он поскользнулся и умер.

Игорь сел на диван.

– Льда не было. Я узнавал, – Климентий неуверенно уставился на него. – Я сразу на вас подумал, потому что вы каждый год к Васильевичу ходите. Но льда не было.

– Так все думают. Дядь Саша накануне ногу подвернул. Напился, чтобы меньше болело, и забыл, что мы крыльцо должны были полить. Поскользнулся, ударился головой о ступеньки. А мы даже скорую не вызвали.

– Почему думают, что льда не было?

Игорь поднял голову и внимательно посмотрел на дядю. Он ведь должен был спросить, почему не вызвали скорую. Почему не позвонили родным. Почему не позвонил ему. Но он задал настолько правильный вопрос, что Игорю стало не по себе. Он перешел сразу к сути:

– Ты не знаешь человека по имени Владимир Третьяков?

Климентий нахмурился.

– Невозможно, – сказал он тихо и неуверенно. – Его уже давно нет в городе, я бы заметил.

– Может, просто тезки? – осторожно спросил Игорь, не понимая, почему дядя начал нервничать.

– Высокий остроносый, на вид лет сорок, постоянно и не к месту улыбается? Черный плащ еще свой носит?

Игорь опешил и шумно сглотнул.

– Черное пальто.

– А я-то надеялся, что Владимир сбежал или помер, – бросил Клим в сторону, а потом устало потер переносицу и поморщился. – Видимо, мозги всем пудрил все эти годы, сильный стал, зараза. Он помог следы замести, да?

Игорь кивнул.

– Что попросил взамен?

– Выслушать его предложение. Его преемниками стать. Попробовать. До конца святок. Если в итоге откажемся, то все забудем.

– Или я чего-то не знаю, или правила изменились, – нахмурился Клим. – Хотя не так важно уже… Вы согласились? – Он снова посмотрел на племянника. – Все четверо?

– Он сказал, либо все, либо никто.

– Я не понял, ты сейчас оправдываешься тем, что это у вас там случилась дружеская солидарность? – Климентий повысил голос и вздернул брови. – Вот поэтому они и берут детей! – сказал он еще громче, а после ушел на кухню. Вернулся с бутылкой водки. Той самой, припасенной на крайний случай, черный день и день, когда он потянется за бутылкой, но в очередной раз героически себя остановит. По факту это была бутылка для проверки совести на каждый день, но Климентий был уверен, что никакой крайний случай не собьет его с пути.

– Клим, ты чего! – закричал Игорь. – Тебе нельзя!

– Нельзя принимать предложения от нечисти и становиться двоедушником. – Он сделал большой глоток из горла и сел в кресло напротив. – А нажраться бывшему алкоголику – это так, мелочи. – И еще один глоток.

– Откуда ты знаешь про двоедушников? – Игорь широко раскрыл глаза и сел на самый край дивана.

– Опыт есть. – Климентий шумно отставил бутылку. – Надо было догадаться, что ты тоже поведешься. Мамка же твоя повелась. От осинки не родятся апельсинки, или как там. Но важно другое, – он не дал Игорю обрушить на него ворох вопросов, – что вы натворили?

– Да вроде ничего. – Игорь сел ровнее. – Точнее… Я пытался друга спасти. Юру Колдопольцева, может, помнишь такого. Долгая история. – Он снова посмотрел на часы. – Его амбарник чуть не убил.

– Амбарники редко нападают, их разозлить надо.

– Этот сказал, что Юра замороченный и его не спасти уже, поэтому он его убить решил. Я помешал. Он напал на меня, а я… Топором его, – он махнул рукой в воздухе.

Климентий примерно минуту смотрел на племянника. Выпил еще водки. Шумно и длинно выдохнул. Потер ладонями лицо и развалился в кресле.

– Двоедушники своих не убивают.

– Владимир сказал, что Велес создал двоедушников, чтобы держать бесов в узде на святки.

– Ты столько знаешь о нечисти и Велесе в частности и поверил в эту чушь? – Климентий снова повысил голос. – Я тебя зря, что ли, столько лет натаскивал? Столько времени и сил потрачено, и ради чего! Чтобы ты стал одним из них?!

– Да дело вообще не в этом! – закричал Игорь и резко встал. – Я сегодня убил тварь, которая хотела убить моего друга и меня! Зарубил топором! Топором, Клим! Закопал в лесу в мешке из-под зерна! Я весь в крови! Я уже четвертую ночь подряд не сплю! Моя вторая душа охотится на бесов, грызет их, уничтожает, а я наблюдаю за этим! Я не понимаю, что со мной происходит, а тебе лишь бы меня обвинять! – Он заплакал и сел на пол, обхватив себя руками.