Намечены пути.

Мечта разыскивает путь —

Открыты все пути!

О том, что идея жива и будет жить, свидетельствует последнее «кедроградское» событие. Двадцать пять лет снедала Виталия Парфенова, с которым читатель познакомился в этом очерке, общая наша страсть. И попутно с другими важными делами он все эти годы копил материалы и писал книгу о трудном опыте Кедро

града. Когда она вышла, то мгновенно разошлась, а 28 октября 1979 года «Комсомольская правда» опубликовала постановление Бюро ЦК ВЛКСМ о присуждении премий Ленинского комсомола 1979 года в области науки и техники. Цитирую:

«ПАРФЕНОВУ ВИТАЛИЮ ФЕОДОСЬЕВИЧУ, заместителю начальника Главного управления лесовосстановления Министерства лесного хозяйства РСФСР, — за монографию «Комплекс в кедровом лесу» (М., «Лесная промышленность», 1979), обобщающую опыт проведенного по инициативе и непосредственном широком участии комсомольцев и молодежи народнохозяйственного эксперимента по организации рационального природопользования в кедровом лесу».

Итак, наиболее рациональный метод эксплуатации кедровых лесов найден, подтвержден практикой, хотя и не удалось сохранить доступные продуктивные алтайские кедрачи, в чем нет никакой вины, одна только беда организаторов Кедрограда… Хозяйства этого типа официально признаны одной из основных организационно-производственных форм освоения золотой тайги, и на проходившей в сентябре 1980 года в Томске научно-практической конференции по проблемам комплексного использования кедровых лесов рекомендованы для других районов Сибири, где, как предполагается, дела пойдут лучше, чем они шли четверть века на Алтае. Затевают, наконец, одно такое хозяйство томичи, хотя надо бы помнить, что конкретное решение о его создании было принято еще около десяти лет назад! Ничего пока не делается по организации комплексных кедровых хозяйств в Читинской, Иркутской областях, в Туве и Красноярском крае, названных в том давнем решении, а время идет, и природная база этих будущих предприятий исчезает на глазах. В той же Томской области рубят уникальный по мощи, красоте и продуктивности Виссарионов бор площадью в сорок тысяч гектаров — самый подходящий во всей Западной Сибири объект для организации таежного производственного комплекса. Вначале сквозь бор проложили дорогу. Гидрографические особенности местности обусловили изменение уровня грунтовых вод, и сегодня выстроились вдоль дороги две полосы усохших кедров. Затем на тысячах гектаров началась рубка самых ценных «кубатуристых» деревьев методами, не обеспечивающими сохранности подроста.

Читатель вправе спросить: быть может, потребности в кедровой древесине столь велики, что наша экономика не может сегодня обойтись без таких жертв? Посмотрим. В 1980 году в Томской области заготовили 1 миллион 400 тысяч кубометров кедровой древесины, но лишь незначительная ее часть — всего 100 тысяч кубометров — пошла на карандаши, то есть использована там, где кедровую древесину нельзя было заменить никакой другой, А главным древесным богатством распорядились так: 80 тысяч кубометров пошло на телеграфные столбы и тару, 150 тысяч — на рудничную стойку, 170 тысяч — на шпалы, 600 тысяч — на пиловочник и, наконец, 250 тысяч кубометров кедровой древесины — на дрова! А ведь сплошь вырубленные массивы, на месте которых сейчас пустая искореженная земля, способная заболотиться и никогда не порасти кедром, могли еще двести-триста лет, а при разумном хозяйствовании вечно и непрерывно давать первосортную пушнину, орех, живицу, хвойно-витаминную муку, древесину для специальных нужд, лекарственные растения, снедную дичь, грибы, ягоды, благотворно влиять на гидрологический режим местности, оздоровлять и эстетически облагораживать ее!

Всего же сейчас заготавливается 7,1 миллиона кубометров кедровой древесины, и только эта малая дробь — 0,1 миллиона — идет по специальному назначению, на единственную в Сибири карандашную фабрику, а семь миллионов бесхозяйственно расходуется там, где с успехом может быть применена древесина сосны, ели, пихты, лиственницы, березы и осины.

Поневоле вспоминаются давние времена и отношение к кедру наших предков. Изумительные припоселковые кедровники, выхоленные поколениями крестьян, стояли вокруг многих сибирских и уральских деревень. В них не разрешалось разводить костров, пасти скотину, за ранний шишкобой предусматривалось строгое наказание; это была общественная собственность. Да и дикие кедровники берегли от порубок, о чем сохранились интересные документы.

Двести лет назад русские промышленники Демидовы открывали на Урале новые рудники и металлургические заводы, строили рабочие поселки и казенные помещения. Тогда там всюду стояли нетронутые леса. И вот в одном из договоров с хозяевами мастеровые обязывались:

«Рубить нам оные деревья, кроме кедров».

А вот давнее распоряжение тобольской губернской канцелярии:

«Матерого кедровника для мелких своих бездельных корыстей, кроме суще законных надобностей и нужд, отнюдь не опустошали и не рубили, а потребные с тех кедров орешки собирали, а не порубали бы не только всего кедра, но и сучья берегли…»

Недавно возраст рубки кедра был поднят до 201 года, но это полумера, потому что двухсотлетний кедрач достигает наибольшей продуктивности. Сейчас в ряде районов Сибири берутся под охрану оставшиеся припоселковые кедровники, вводятся кое-где прогрессивные способы рубок, однако по-прежнему самые доступные массивы вырубаются, эксплуатационная (на древесину) их площадь не уменьшается, и разбазариванию народного добра пока не видно конца.

И ничего нельзя сделать? Можно! Кемеровские лесники, например, полностью отказались от рубок кедра, наладили семенное дело, за две последние пятилетки покрыли молодыми кедровыми саженцами более пятидесяти тысяч гектаров вырубок и пустырей, еще больше намечают облесить лесных земель в текущей пятилетке. А несколько лет назад я выступил с предложением организовать первый в Сибири большой современный механизированный лесопитомник, который мог бы дешево, в производственных условиях выращивать многие миллионы саженцев в год. За это дело тоже взялись мои земляки-кемеровцы, и самый крупный в стране Яшкинский лесной питомник уже выдает первую продукцию. Ученые Томского университета предложили начать работу по созданию в области новых кедросадов. В добрый час! У сибиряков за плечами почти трехвековой опыт культивации таких садов; перед войной, в детстве, я видел их под Томском еще живыми, и они мне иногда снятся…

1962–1982

Светлое око Сибири

Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода. а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей.　 Ф. Энгельс

Снова дорога.

Ангарск, в котором живет будущее.

Наводнения и беспризорное добро.

Давно я собирался поездить и полетать вокруг Байкала, где никогда раньше не бывал. Ну хорошо, а куда именно брать билет? Ведь одна Иркутская область так просторна, что Франция вместе с Англией, пожалуй, могут поместиться в ней. И неспроста прибайкальцам будто бы не хватило новых слов для географических названий, почему тут свои Брянск и Кяхта, своя Ока, что будет много поболе российской, и даже свой собственный остров Сахалин.

И вот я снова в Сибири От аэродрома пришлось полдня добираться в автобусе до города, и я был рад, что не вдруг попал в гостиницу с ее неживым бытом, а первые часы на иркутской земле провел в обществе, которое я не выбирал, и что оно оказалось приятным своей пестротой и простотой.