– Мы взялись за слишком тяжелую задачу, – грустно сказал он.

Кэти заехала в тот дом, где, как она знала, должна была работать ее мать. Лицо Лиззи осветилось при виде дочери.

– Какой прекрасный сюрприз! – воскликнула она, усаживаясь в фургон. – Я чувствую себя важной леди, когда меня так вот везут. Надеюсь, они это видели.

Кэти посмотрела на мать с нежностью. Она встречала так много людей, которые выглядели бы недовольными, садясь в большой белый фургон доставки, но для Лиззи Скарлет это было наслаждением.

– Послушай, а другим тоже нравилось готовить дома в юности или только мне? – спросила Кэти.

– Мэриан умела. Она вообще справляется со всем, чего коснется. У нее просто автоматически все получается, но остальные не увлекались… Да у них и времени не было научиться, они все так рано уехали. Зачем оставаться тут, когда там можно заработать целое состояние? – Лиззи вздохнула.

С тех пор как старший сын оказался в доме своего дяди в Чикаго и сообщил подросткам, какое жалованье можно получать в Иллинойсе, ее дети с трудом могли дождаться, когда им исполнится восемнадцать, и тут же мчались в аэропорт. И они были поражены, когда Кэти не проявила ни малейшего интереса к эмиграции. Ее мать тогда выглядела такой усталой, как после целого дня тяжелой уборки…

– Не слишком ли много было детей, ма?

– Нет, мне нравится их компания, а твой папа отлично с ними ладит. Он никогда не сердится на них. Я-то иногда…

– Знаю, мам. Но ты слишком добра ко всем.

– Но как приятно иметь рядом детишек! Я всегда готова снова за ними присматривать, когда вы с Нилом… ну… то есть если вы с Нилом…

– Мам, я сто раз говорила тебе, что пока это невозможно, а может, и еще долго… Мы сейчас слишком заняты.

– Благослови Господь прежние времена, когда у тебя просто не было выбора в этом деле, – сказала ее мать.

– Теперь ты говоришь, как мать Тома. Она постоянно твердит о добрых старых временах. Только это не были добрые времена, мам. В твоей семье вас было одиннадцать, а в семье папы – десять. И какие у вас были шансы?

– Мы все делали правильно. – Голос Лиззи прозвучал высоко и напряженно, она почувствовала обиду.

– Мам, конечно, делали, и ты для нас тоже делала все, что могла, но это было для тебя нелегко, вот что я хотела сказать.

– Да. Да, понимаю.

Они приехали на Сент-Ярлат-Кресент. Лиззи все еще дулась на необдуманное замечание дочери.

Кэти умоляюще посмотрела на нее:

– Полагаю, мне не стоит надеяться на чашку чая, так?

– Почему же, если у тебя есть время…

– А может, там осталось еще и немножко яблочного тарта?

– Ох, хватит, Кэти! Хватит вести себя как пятилетнее дитя!

Лиззи уже искала в кармане ключ, умирая от желания поставить на огонь чайник. Кэти знала, что ее мать способна обижаться не дольше сорока пяти секунд. И ощутила, как ее глаза защипало от слез.

Они собрались в квартире Тома в Стоунфилде. Все ингредиенты лежали на столе, и Марселла с сомнением смотрела на них. Нил пока не давал о себе знать.

– Может, начнем? – предложил Том.

Нил и Марселла с таким трудом все осваивали, что все равно они вряд ли смогли бы что-нибудь приготовить до полуночи. Том и Кэти терпеливо объясняли, и бедная Марселла изо всех сил старалась следовать их инструкциям. Потом зазвонил мобильник Кэти. Это был Нил, обещал явиться через час и спрашивал, не начнут ли они без него?

– Предатель! – крикнула Марселла с другого конца комнаты.

– Пообещай ей, что я приеду и сделаю свою часть работы! – попросил Нил.

Но Кэти уже слишком много раз слышала подобное, чтобы давать обещания. У них кончилось вино, но Нил, отвечавший за напитки, до сих пор не пополнил запасы. Кэти знала, что он легко может все забыть, и позвонила ему. В трубке слышался шум паба.

– Прости, милая, я уже еду. – Похоже, он был немного раздражен ее надоедливостью.

– Я лишь хотела напомнить тебе о вине, – холодно произнесла Кэти.

– Черт! Спасибо, что напомнила. Я совершенно забыл… Может, откроете то, что у вас есть… если оно есть.

– Есть, – коротко бросила Кэти.

– Хорошо, Кэти!

Нил прибыл в Стоунфилд через час, ровно на два часа позже обещанного. Он привез бутылку дорогого вина, тут же открыл ее и налил всем. Марселла сражалась с главным блюдом – цыпленком в вине – и была уже совершенно измучена.

– А ты, Нил, займешься десертом, – сказала она, падая на стул.

– Конечно займусь, и уборкой тоже. – Нил добродушно улыбнулся всем.

– Объясните мне наконец, что значит это ваше «сократить». Я всех спрашивал сегодня на собрании, и они думают, что это имеет отношение к калориям. – (Том с Кэти объяснили.) – Но почему бы не использовать более подходящее слово… ну… сделать более густым? – поинтересовался Нил.

– Или просто выпарить лишнее? – предложила Марселла.

Том и Кэти делали записи во время кулинарного урока. Нужно было все основательно изменить, прежде чем они начнут занятия с Джеймсом Бирном. Мусс из лосося оказался ученикам не по силам, значит его следует вычеркнуть из списка. Цыпленок в вине был неплох, но на его приготовление ушел целый день и вся ночь. Тирамису и на вид, и на вкус был отвратителен. Том даже не понимал, почему это так, но десерт был сырым и ничем не напоминал то, что они просили сделать. Еда была ужасная, но почему-то вечер не был испорчен. Кэти заметила, что Марселла практически ничего не ест и лишь понемножку прихлебывает вино. Нил предложил сдержать свое обещание и вымыть посуду, но Том и Кэти знали, что если позволят ему это, то просидят здесь до рассвета, а потому сами все прибрали с бешеной скоростью.

– Неплохо получилось, да? – Кэти восхитилась их работой.

Том окинул взглядом квартиру:

– Небольшая площадь весьма практична, но мне бы не хотелось жить здесь вечно. Лучше просто пройти через это, не оставив следа.

Когда он это сказал, квартира действительно показалась весьма минималистской. Голые белые стены, не слишком много книг на полках, никаких украшений на каминной полке или на подоконнике. Вообще-то, немного похоже на номер в отеле.

– Иногда я чувствую то же самое насчет Уотервью. Если погрузить книги Нила в фургон, то больше ничего не останется. Но, с другой стороны, хотел бы ты жить, как на Сент-Ярлат-Кресент, где вообще нет места, чтобы что-то положить? – спросила она.

– Или как в «Фатиме», – согласился Том.

Они сошлись на том, что лучше всего в мире – золотая середина.

Они и не представляли, как трудно налаживать контакты. Люди или не считали себя теми, кто нанимает поставщиков продуктов питания, или уже знали кого-то, кто делал все вполне хорошо. Джеральдина и Рики дали им несколько имен, но все они оказались пустышками. Том был полон решимости не терять бодрости духа.

– Послушай, мы напечатаем флаеры и наймем какого-нибудь ребенка, чтобы он разнес тысячу-другую.

Если Кэти и думала, что это бесполезно, то промолчала. Иногда после целого дня безрезультатных поисков работы она могла бы сказать, что лишь энтузиазм Тома заставляет ее продолжать. И он был искренен, он действительно верил. Том не просто старался морально поддержать ее. Они были так хороши, у них имелись такие оригинальные идеи, они так много работали… И это лишь вопрос времени, люди все это увидят и оценят их такими, какие они есть. И Том никогда не сидел на месте и не ждал, когда что-то случится. Он всегда был в движении, искал, расспрашивал, выяснял.

– Мне неприятно отнимать у тебя время, Джеральдина, но нельзя ли мне прийти и потратить всего тридцать минут, чтобы еще раз просмотреть список твоих клиентов? Ты ведь знаешь, как мы хороши, тебя не скомпрометирует то, что ты нас порекомендуешь.

– Моей репутации пойдет лишь на пользу, если ко мне явится такой интересный молодой человек, как ты, – ответила Джеральдина. – Заходи утром в воскресенье, и мы посмотрим, что можно найти.