– Про информационную атаку я слышал. Но у меня сомнения, что вы могли сделать что-то в доме, кишащем сотрудниками Тайной Канцелярии и инквизиторами.

– Инквизиторий сразу отстранили от расследования. А насчёт того, что мы сделали, вы узнаете позже, – хитро усмехнулся тот.

– Значит, и благодарить вас пока не следует, – фыркнул я. – Но даже если это правда, что вы хотите от меня? Услугу за услугу?

Шпион с шикарным актёрским мастерством вздохнул и качнул головой.

– Даже не представляю, как мне доказать, что у нас нет корыстных целей в отношении вас, Андрей Васильевич. Нам ничего не нужно. Мы вам помогли только потому, что наши моральные принципы схожи. Мы давно следили за подонком Заволжским и готовили его ликвидацию. Никто из нас не ожидал, что вы сделаете это настолько блестяще-оригинально, хоть и с огрехами, да ещё и создадите повод для общественного резонанса. Представляете, что теперь говорят в народе? Сам ватиканский инквизитор заразился скверной.

«Ватиканский? Они же от православной церкви?» – не понял я, но озвучивать, возможно, глупый вопрос, не стал.

– Очень красиво говорите. Но для чего такие сложности? Вы не могли уничтожить этого ушлёпка законными механизмами империи? Опубликуй вы всё, что творит эта мразь…

– Андрей Васильевич, – со снисхождением на лице перебил меня майор. – Модерация всей российской инфосети не даёт публиковать такие вещи даже намёками. Но мы посылали те ужасные кадры и в Православную церковь, и в Императорский двор, и в Верховный суд прямиком генерал-прокурору. Несколько раз. Знаете, что они сделали? – заломил тот бровь. – Я отвечу – ничего. Ни наказания, ни выговора, ни погрозить пальчиком – полное игнорирование. И таких, как Заволжский, очень много. В капиталистической монархии всё решает статус и деньги, а не справедливость и высокоморальные ценности.

В этом он был прав. Заволжский абсолютно не прятался, ни в растлении малолетних, ни в своих незаконных подрядах на строительство. Все его делишки согласованы и одобрены свыше. Так что крыть мне нечем.

– Ладно… – вздохнул я. – Это всё? Или вы ещё что-то от меня хотите, Антон Борисович?

Майор усмехнулся и протянул мне руку.

– Лично я хотел просто поздравить вас с поступлением и поблагодарить за то, что спасли множество невинных.

Всё так слащаво, как в американском фильме, что даже не верится.

– От вас мне поздравлений не надо. Но руку вам пожму, в надежде, что всё, что вы сказали, хотя бы частично правда, – сказал я и ответил на рукопожатие.

Кисть у него маленькая, но хватка на удивление крепкая. Он явно не книжный червь в очках. Не зря майор разведки.

– Не частичная, а полная. Не сомневайтесь, Андрей. Мы ведь можем перейти на «ты»? – спросил он, отпустив мою руку.

– Как пожелаешь, Антон. Но я бы предпочёл завершить наш разговор на этой ноте.

– Уверяю, Андрей, только пару мгновений, – осклабившись, шпион достал из внутреннего кармана пиджака лектик. Я сразу же закатил глаза. – Я могу поклясться, что ничего следящего здесь больше нет. Но ты можешь сделать так же, как и в прошлый раз. Главное, глянь содержимое лект-чипа. Это напрямую касается института Покровского. Тебе и твоей невесте там учиться ещё три года всё-таки. Заодно узнаешь, что мы смогли сделать в имении Заволжского, чтобы прикрыть тебя.

«Я так и знал! Гомо-коммуниста за ногу!» – возмутился я про себя.

Я несколько секунд сверлил тонкую серебристую флешку в руке шпиона. Хотелось просто развернуться и наконец покинуть туалет, но я дичайше сгорал от любопытства. Что на флехе? Очередной педофил, который преподаёт в институте? Или серийник, что выходит по ночам на охоту в скопление простолюдинов? Да и поглядеть, как они могут «прикрывать», тоже было нелишне.

– Мазафака вас в седалищный нерв… – фыркнув, пробормотал я, выхватил лектик и сразу сунул его в инвентарь.

– Мне нравятся ваши эпитеты, камрад. Это так не аристократично, – широко улыбнулся Антон. – А теперь не смею тебя больше задерживать. До встречи, – кивнул он и просто исчез.

По ушам сразу же ударила музыка из динамиков у потолка туалета. Раздражённо дёрнув головой, я развернулся и вышел из уборной. К моему сожалению, я чуть лицом к лицу не столкнулся с Анной и Дарьей, которые шли к соседней двери женской уборной.

– Что-то ты долго, Андрей, – удивилась Анна.

– Ты опять меня караулишь? – наигранно возмутился я.

– Ещё чего! – прыснула она.

Полковница же с прищуром заглянула в закрывающуюся дверь туалета, словно что-то почувствовала.

– Иди уже… Там тебя папенька ждёт, – добавила моя невеста, и они обе двинулись к женскому туалету.

«Я хожу по очень тонкому льду…» – поморщился я, провожая взглядом беловолосую чекистку, которая напоследок кинула на меня подозревающий взгляд.

– Приветствую вас, Виктория Владимировна и Андрей Васильевич, – слегка поклонилась темноволосая тётка в строгом платье камердинерши.

Мы только вошли в громадную прихожую двухуровневого пентхауса в Питере. Охранники с нашими сумками в руках проследовали чуть дальше и отдали их двум слугам, которые в полупоклоне ждали поодаль от домоправительницы.

– Привет, Тамара, – кивнула Вика.

– Здрась-и, – бросил я, оглядываясь.

– Знакомься, Андрейка. Это наша камердинер, Тамара. А это твой дом на последующие три года, – гостеприимно окинула она пространство руками. – Располагайся, изучай. Только в мою комнату не смей заходить! – погрозила мне невестка.

– Мне дорога́ моя психика, чтобы туда заходить… – буркнул я. – Сколько здесь квадратов? Дворец на высотке какой-то…

– Четыреста девяносто, господин, – отозвалась камердинерша. – Полноценные два этажа, четыре большие спальни с отдельными санузлами и балконами. Четыре отдельные комнаты для слуг, гостиная, кухня, купальная с бассейном и шесть подсобных помещений.

– А ещё отдельный лифт, – добавил я и с лёгким удивлением обратился к Вике. – Что, бассейн? Не проще было поместье купить?

– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула девушка и указала рукой куда-то вглубь. – Пойдём.

Мы прошли в огромную гостиную с креслами, диваном, большим стеклянным обеденным столом и панорамными окнами на две противоположные стороны.

– Такого шикарного вида не бывает в поместьях, – добавила Вика, подходя к окну справа.

Эта квартира находилась практически в центре города, в южном элитном «ЖК», и вид с двадцать пятого этажа открывался и правда шикарный. Часть города с невысокими пятиэтажными постройками находилась как на ладони. А панорамные окна располагались так, что рассвет и закат виден всегда. И это я ещё на балконе не был…

– Понятно, – усмехнулся я. – Не ожидал, что ты любительница романтических видов.

На что Виктория хмыкнула и упёрла руки в бока.

– Да будет тебе известно, маленький зелёный Андрюшка, я само олицетворение женской романтики! Я обожаю ужин при свечах и бассейн с розами! – наигранно надменно выдала она.

– Я не ценитель, конечно… Но вроде как романтика не происходит в одиночестве, тётя Виктория, – договорил я и с ленцой уклонился от подзатыльника.

– Твой брат, между прочем, сюда каждый месяц приезжает, нахал! Ух! С порога меня злишь! Возьму и отшлёпаю как маленького, – погрозила мне кулаком тощая девушка.

– Да-да… – махнул я рукой и пошёл обратно. – Покажите мне мою комнату. Мне нужно позаниматься.

– Заучка… – тихо прозвучало мне в спину.

Мою просьбу слышала домоправительница, так что повторно обращаться мне не пришлось. Женщина отвела меня на второй этаж, куда уже отнесли мой чемодан с вещами.

Комната оказалась большой студией квадратов на пятьдесят, с большой кроватью, диванчиком со стеклянным журнальным столиком, письменным столом с компьютером и стеклянным выходом на балкон в панорамных окнах. По правую сторону присутствовал санузел со всеми причитающимися моечными «монстрами» аристократов.

– Замки в спальню автоматические. Вам достаточно приложить к считывателю ваш зарегистрированный телефон, чтобы войти, – проинструктировала меня женщина, стоя у выхода.