— А что вы мне предложите, если я заболею?

— Ну, у вас есть социальное страхование, пенсионный полис и счет, и у вас также есть дополнительные выгоды. У вас есть полис медицинского страхования.

— Так вы думаете, что это лучше, чем мечтать о здоровье, счастье и радости?

— О да, гораздо лучше, потому что это договор, это страховка, и мы можем на них положиться.

А вы говорите им:

— А что, если комета врежется в Соединенные Штаты Америки? Что случится с моим социальным страхованием?

— Ну, тогда у нас в системе возникнут небольшие затруднения.

— И что тогда?

— Ну, знаете ли. Жизнь идет своим чередом, и если вы жили действительно счастливой и насыщенной жизнью, в соответствии с моим предписанием о том, как вам следует жить, то обо всем вашем имуществе позаботятся и вы будете защищены, так что сможете уйти на пенсию, начав тихую жизнь — выращивать лютики, разводить волнистых попугайчиков, играть в бридж. А когда вы больше не сможете этого делать, то будете под присмотром всех этих представителей здравоохранения, которые позаботятся о вас, и вам никогда не придется беспокоиться об этом, потому что все ваши счета будут оплачены. И знаете ли, вашей семье не нужно ссориться, потому что, в конце концов, мы уже позаботились о распределении вашего имущества, так что все очень счастливы и никто не сомневается в семейных ценностях. Так что в свой последний час вы наконец будете знать, что вы наилучшим образом послужили своей стране и отдали свой долг, что вы позаботились обо всех. И тогда наконец все, ради чего вы так много работали всю свою жизнь, все ваши жертвы, которые вы принесли, возвратятся к вам, и ваш доктор оплачен, так что вам не нужно ни о чем беспокоиться. И неожиданно случится знаете что?

— И что же случится?

— Ну, вы же знаете.

— Что?

— В общем, вы уйдете.

— А куда я уйду?

— О, это очень, очень умный вопрос, потому что, если вы оплатили затраты на похороны, то у вас уже есть участок земли и все расходы на кладбище оплачены, так что вы будете сразу знать, вы будете знать без тени беспокойства о своем конце, что вы направляетесь на участок земли 346-А.

— Что случилось с моей собственностью в Калифорнии? С ней покончено?

— Ну, вы же знаете, как ответственные — ответственные — разумные граждане страны, вы и я, мы оба знаем, что, ну, величайшее умиротворение приходит, если мы спланировали все заранее и позаботились о тех, кого любим, когда мы все спланировали экономно — экономно, — так что теперь вы сможете уйти с миром.

— Другими словами, вы говорите мне, что лучшее, что вы можете мне предложить, — это уйти с миром? Это все?

— Ну, вы знаете, у вас, конечно, есть определенное число возможностей, равное определенному количеству капитала, который вы сможете заработать, или, скажем, фондов, чтобы позаботиться обо всех важных делах.

— Скажем, я накоплю весь этот капитал и у меня есть собственность в уходящей под воду земле, которая скоро станет легендой — Флорида будет новой Атлантидой, — и моя собственность ушла под воду, и мой дом на пляже ушел под воду, и тогда я купил собственность глубже на материке, и вот она теперь располагается на пляже. И я вроде как потерял на этом.

— Но… Но, но, но… Но разве вы не получили удовольствие от своего вложения?

— Итак, вы просто предлагаете мне сохранять статус кво, не верить во всякие глупости или в то, что кажется ненормальным, и, ради Бога, не позволять своему воображению меня увлечь, потому что есть химические препараты, которые помогают это контролировать, и это лучшее, что вы можете мне предложить?

— Ну, знаете ли, вы можете рассчитывать на систему. Вы можете рассчитывать на систему.

— И это всё?

Я говорю вам, что, знаете ли, Эйнштейн сделал интересное утверждение, когда столкнулся с квантовыми невероятностями. Проснитесь. Что я только что сказал? Эйнштейн — я обожаю этого человека; он очень счастлив. Я обожаю этого человека. В школе он был очень бедным учеником, но заядлым мечтателем. И он мог так ясно видеть, как устроены вещи, что ему пришлось выучить математику, ставшую языком, на котором он описывал свои мечты, видения, образы. И, конечно, его преимуществом было то, что он выучил математику, потому что он смог объяснить строение атома, и как мы можем расщепить ядро простых атомов, и какой источник способен к поглощению энергии. Что ж, мы все знаем, и вы знаете — и это не только в двадцатом веке или двадцать первом веке — 455 000 лет назад атомная энергия была известна. Мертвое море являет собой пример атомного взрыва, воздействия на воду очень высокой температуры.

Он смог понять и ему пришлось изучить математику, как язык, на котором он смог описать свои мечты.

Не находите ли вы это любопытным? Он не мог выразить свои мечты на словах, и вместо этого ему пришлось найти способ измерить свои мечты, чтобы они в проявленной форме сохраняли свою значимость. Мы можем назвать это воображаемой теорией, но он был в ней мастером. Итак, он вернулся в школу, и он продолжил тратить все свое время на геометрию и математику, чтобы научиться разговаривать со своими мечтами, и это урок вам.

Все то, что мы наблюдаем в лобной доле мозга, и то, как функционирует мозг, можно описать только в выражениях и звуках языка, который мы используем в качестве формы общения с мыслью, которая в действительности главнее, чем слово. Итак, он обнаружил, что слова не подходят для этого. Он обнаружил точные меры, и что если его мечта и его воображение верны, то тогда он может утвердить свою воображаемую теорию и проверить ее с помощью универсального языка самой математики. Вот так этот блестящий человек пришел к предположению о теории единого поля, которая была ключом к созданию бомбы и всех остальных концепций, основанных на сохранении энергии. Довольно неплохо для человека, который имел средние оценки в школе. Его школа не учила, как ему общаться со своим божественным разумом, и числа были единственным средством, которое делало это общение возможным.

Физика не сводится к одним математическим вычислениям и всякому такому: «А по отношению к одной сотой энергии равно В в скобках так же, как С равно F». Попробуйте прийти с этой теорией к Святому Петру, ведь, в конце концов, мы знаем, что Петр на самом деле был простаком:

— Вот почему я должен пойти на небеса. Видите ли, Е = mс². Вот почему я должен быть там, Петр.

— Я вообще не понимаю этого вашего аргумента. Что это значит?

Это все выглядит очень забавно оттуда, где я нахожусь.

Так что тогда, мы должны сделать вывод: если Святой Петр у ворот Рая не может прочитать формулу Е = mс² и не имеет представления о том, что она означает, бросает формулу в мусорный бак вечности и отсылает Эйнштейна обратно, о чем это нам говорит? О том, что математика является изначальным языком Вселенной, и это тот язык, который позволяет описать мечты и преобразовать мечты в теоретические, трехмерные, наглядные модели. Итак, когда вы читаете книгу о квантовой механике, просто проигнорируйте все заумные фразы и просто идите за мечтой. Вы поймете ее.

И вот мое мнение об Эйнштейне. Он был столь великим мечтателем, что он начал свою блестящую жизнь с постижения математики, чтобы научиться объяснять свои мечты, но он потерялся в математике и он действительно забыл о своих мечтах. Его беспокоила математика, и он был разочарован тем, что ему не хватает математических знаний, чтобы иметь возможность описать другие парадигмы и концепции, которые у него возникали. И он действительно утонул в эмоциональном хаосе своей жизни, так что, когда у него возникла концепция квантовой механики, и обнаружился тот странный объект под названием электрон, и когда он не сумел выявить постоянную энергию или структуру электрона, которую можно было бы предсказать с помощью математики, он так расстроился, что отбросил эту идею, и он сказал: «Бог не играет в кости». Что ж, это всего лишь ваше мнение, Эйнштейн. Мы часто играем в кости.