Я бросил ему в глаза молнию, затем отпрыгнул, уходя от траектории движения его дубинки, и поступил немного подло. Ударяя мечом по сухожилиям, я от души влепил молнией с клинка, точно ему под набедренную повязку.

Тот взвыл.

— Прости, — я махнул мечом еще раз, оставляя лишь рубец, не более. — Я не специально.

Но циклопу было плевать. Когда он поднял дубину и взревел, ему прилетело поленом. Его Величество, Шурупыч Первый, решил повторить свой опыт и сделал это весьма красиво, но без размаха.

Циклоп отлетел от меня как мешок с дерьмом. Ударился мордой в сосну и начал ворочаться.

— Сзади! — рявкнул я Шурупычу, выпуская молнию по глазам другому противнику. — Не надо, Железный, — покосился на Шурупыча. — Я могу за себя постоять.

А затем я велел Рубцову. Точнее, говорил в гарнитуру всем гвардейцам, указывая на голема, которого сбил с ног Шурупыч. Приказ был прост — одновременно выстрелить в мою сторону. Не бояться, что можно попасть по мне — я…

Тут я немного заигрался. Назвал себя бессмертным Токобогом, не думая о том, как это бредово звучит.

Когда со всех сторон полетели молнии, только что севший циклоп заорал, как резанная свинья. Я перенаправил все молнии точно ему в зрачок. Так еще и мечом добавил.

Ослепленный, на сей раз, навсегда, циклоп начал шататься, махая дубинкой во все стороны.

Целя молниями по носу, я направил его в сторону дерущихся големов. Ну и тут сыграл самый обычный фактор.

Сам того не понимая, циклоп начал бить как своих, так и… нет, только своих. И что было самым примечательным в этом процессе — так это контроль. Я заметил закономерность: если дубинкой попасть по голове раза четыре, то контроль чумницы, где бы она ни была, пропадает.

Нет, несомненно, её сила остается в циклопах, но они словно становятся временно бесконтрольными и очень обидчивыми друг на друга.

В общем, первых трех мы забили своими же, которые психовали — ослепнув. Еще троих задолбили на пару с Титанами и Карателями. Прожарили до хрустящей корочки.

А вот с последним — пришлось повозиться. Не знаю, был ли он вожаком или нет, хоть они были как две капли воды похожи, но он держался дольше всех.

Пока его пятки жарили Титаны, а Каратели пытались оторвать руки, Шурупыч играл его головой в гольф. Размахивая поленом, он пытался снести голову с плеч, как подобает его Величеству. Только та слишком крепко держалась.

Ключевым моментом стали молнии. Гвардию к этому времени я согнал к нам, указал им точку в небе, куда нужно выстрелить, а сам перенаправил все точно в область сердца демоноида.

Когда гвардейцы одновременно выпалили из громобоев, молнии устремились вверх. Но я перехватил их… и по инерции, опуская вниз, я придал им больше мощи и соединил вместе с выстрелом из моего меча.

Гром стоял… ух… я такого, пожалуй, в этом мире ещё не слышал.

Сжигая грудную клетку циклопа, я пробил всю его защиту, ну и в заключение просто остановил сердце.

— Это просто, — заговорил Рубцов, как только подошел ко мне. — Издец! Я такое только в мультиках и сказках видел!

— Это не то, что ты сказал, — поправил его я. — А чумницы.

— Стой, — он задумался. — Это ты про ту девку, про которую рассказывал, да? Которая Арнольда Шарикова заставила стать послушной сучкой?

— Угу…

Рубцов подошел к мертвому противнику. Одернул его набедренную повязку и с охреневшим лицом заявил:

— Да какая это чумница, а? Ты посмотри, — не знаю, что так сильно его поразило. Что циклопы не девушки, или… он и сам ответил на этот вопрос. — Ты посмотри, какая у него дура между ног болтается! Шеф, это точно не те бабы!

— Да выдохни, а, — нахмурился я. — Послали их чумницы. И судя по следу в сердце, одна, а не несколько.

И догадка была… пожалуй, только одна. Не знаю как, но, видимо, Агония, сволочь, выжила! Каким образом? Увы, одной Великой Электрожабе известно, но…

— Я думал, мы с тобой покончили, — задумчиво произнес я, глядя в глубину леса. — Как же ты, чумная дрянь, меня задолбала!

Екатерина Семеновна Распутина.

Катя чувствовала себя превосходно. Похлёбка, несмотря на её первоначальное отвращение, действительно оказалась чудодейственной. Стоило ей только перебороть в себе рвотный позыв, как наступило заметное улучшение.

Лёгкость в теле, ясность мыслей — всё напоминало о том, что её организм восстанавливается. Настроение было настолько хорошим, что она, не откладывая, приказала Гоше отправиться в магазин и купила себе платье для будущей поездки.

Помимо этого, она всё же прикупила себе парочку украшений и выбрала очень хорошее кружевное бельё. Кто знает, что будет дальше?

«Гошенька, — она задумчиво уставилась на ворота, подъехав к дому вместе с гвардейцем, — ты настоящий глава рода… знаешь же, как порадовать девушку!»

Когда она вышла из машины, то пошатнулась. Рассудок затуманился, а в глаза, словно фонариком, посветили. Стало больно…

В голове запульсировало, в груди что-то сжалось, а затем…

— Пронесло, — прошептала она, понимая, что вспотела. — Что это было, а?

Следуя инструкциям главы рода, она тут же сверила показания часов со смартфоном. Повышение пульса было кратковременным, всего на двадцать ударов, и то на секунду. Затем всё вернулось в норму.

Вова тут же обратил внимание на промедление, а потом на согнувшуюся Катю и попытался помочь. Катя, отмахнувшись от гвардейца, поплелась в дом.

Небольшая прогулка освежила её, состояние вернулось в норму, и она пошла в душ. Взяв с собой новое бельё, она хотела его ещё раз примерить. Так сказать, перед… возможным показом.

Всё должно было быть идеально! Но вот как только она вышла из прохладного душа, её опять «ударил» приступ.

Сознание в очередной раз словно сместилось, появилась острая мигрень и…

Как по волшебству, всё вернулось в норму.

— Да твою мать, — она вытерла губы, подходя к раковине. — Что вообще творится, а?

Но стоило ей взглянуть в зеркало, как странное ощущение возникло в глазу. Словно что-то попало, и Катя, прищурившись, вгляделась в своё отражение.

В следующую секунду её дыхание сбилось. Зрачки… они изменились. Из привычных круглых они вытянулись в вертикальные, как у хищника.

— Что за… — шепнула она, а затем в панике вскрикнула, отступая назад.

Но это было только начало. Её рука дёрнулась, пальцы словно сами по себе напряглись, а из них вырвался всполох яркой энергии. Удар пришёлся прямо по зеркалу, разбивая его вдребезги.

— Это еще что за ерунда? — первым делом, когда я вернулся домой по сигналу датчика, я увидел робот-пылесос.

Он, бешено втягивая в себя воздух, за каким-то хреном пылесосил стену. Причем делал это очень хорошо, сдирая обои и оставляя после себя побелку и шпаклевку. Такого в жизни я еще не видел. К слову, сигнал, из-за которого я сломя голову несся домой, сообщил мне о чужом магнитном поле внутри моего дома. И поле было весьма сильным.

Это могло значить только одно — в дом пробралась чумница. Но, как говорится, это была одна сторона медали. Другая говорила мне о том, что это физически невозможно. Чумница бы не смогла пробраться через мои модули, защиту, да и вообще, попасть в электросеть моей усадьбы.

— Эй, а ну слезай! — я попытался схватить пылесос, но тот ускорился и ответил:

— Сработал датчик высоты! Поставьте меня на место!

— Да как мне тебя поставить, а, сволочь электронная? — улыбнулся я. — Ты ж убегаешь!

Через мгновение легкий разряд успокоил пылесос. Тот свалился на пол и замер, ожидая новых распоряжений. Но и это было еще не все.

Робот — мойщик, который, по идее, должен был мыть только окна, гонял по кухне истеричную кухарку Варвару, которая чем только в него не кидалась: то тарелками, то стульями. В общем, ничего не могло спасти ее от восстания машин. И что было не менее забавным, робот постоянно твердил, что обнаружено свежее пятно.

Вся техника в доме, казалось, сошла с ума.