– К нему! – Андрей чуть ли не прыгает, но заставляет себя сидеть на месте. – Он позвонил – сам позвонил, представляешь? Я думал, его секретарь позво́нит, скажет, что нужно, а он сам, представляешь?

Мамуля кивает еле-еле, трогает себя за лицо, расправляет морщинки засевшие, как грязь в коже.

– У тебя, получается, теперь его номер есть?

– Ну… – Андрей и задуматься не успел об этом. – Наверное, это его рабочий номер. Не стал бы он звонить мне с обычного, да?

– Д-даже если рабочий… – Мамуля опускается к повязанному бантиком поясу. – М-можешь дать мне его? Я бы… хоть звонила… звонила узнать, как ты… Я бы не стала, – оправляет мамуля плечи, – звонить по всякой мелочи. Только если важное. И ты… т-ты же сам мне пишешь… Для крайнего случая…

– Да… – Андрей сам и не замечает, как это говорит. – То есть… да, это логично. Сейчас возьму телефон…

Он ждёт, когда мамуля отойдёт от дверного проёма и только потом встаёт, чтобы не задеть её, не вломиться в её личное пространство, которое она с таким упорством защищала. Принёс, продиктовал, сам добавил к себе в контакты. Даже если рабочий, с ним можно поговорить, но мамуля верно заметила, по мелочи не стоит, только по важным делам. Самым важным.

– Т-ты уже покушал? – спрашивает она.

Андрей жалеет, что думал именно о Матвее Григорьеве в этот момент. Голос мамули звучал тихо, он его почти не разобрал.

– Давно ел… Я поем с тобой?

Она лишь кивает и достаёт кастрюлю. Знает, как накладывать: сыну в два-три раза больше, чем самой себе. Ест мамуля катастрофически мало, но на замечания и беспокойства она говорила, что её телу больше и не нужно. Ест больше, будет мутить, тошнить, она этого не хочет, пусть сын поест побольше, ему это нужнее, его звёздам это необходимо.

– Т-ты и тортик ешь, – говорит мама, клюя картошку, – я не б-буду… много мне этого. Да и от усталости… не очень хорошо.

– Полежи тогда потом, мам, хорошо?

Та лишь безучастно кивает и продолжает ковыряться в еде, а Андрей смотрит на её токую фигуру, собирая на лбу морщины. Не может он так спокойно на неё смотреть, понимать, что ей плохо и он ничего не может с этим поделать.

Посуду сам вызывается мыть, мамулю отправляет лежать в кровати, но перед тем, как уйти, мамуля роняет:

– Удачи тебе…

Андрей схватывает слова, прижимает их к сердцу, но не находится даже с прозаическим «спасибо». Сан мяукает под ногами, знает, что эта «удача» стоит слишком многого.

Первый день стажировки полон путешествий на лифте, ходьбы по коридорам и чтения табличек с именами и должностями. Их Андрей фотографирует себя, хоть и без смысла, без осознания того, что потом снова откроет и будет их перечитывать. Игорь – помощник Матвея, который сидел в кабинете перед кабинетом самого Матвея, скинул достаточно много файлов, в которых была и эта информация: множество имён, множество людей, которых Андрей, возможно, никогда не увидит.

У помощника Матвея трекера на руке не было: ни белого, ни прозрачного, ни такого, который теперь был у Андрея. Он был обычным человеком. У многих людей в «Орионе» трекеров не было, наоборот, все они были не-Звёздами, которые решили помочь Звёздам функционировать в этом обществе: работать в отделе кадров, на ресепшене, в финансовом отделе, в столовой… Андрей улыбался, когда не обнаруживал браслетом на запястьях, и в нём разливалась солнечная благодарность. Как и его друзья, эти люди были за Звёзд, за альф, омег, за то, что общество меняется, за то, что люди бывают настолько разными, что ради них нужно создавать целые государственные службы.

По пути домой Андрей завалил чат с друзьями, который они скромно наименовали «СуПеРлЮдИ!», фотографиями «Ориона» и тем фактом, что его директор не Матвей Григорьев.

Вася:

Ты не знал???

Он же за Пояс

А начальник там какой-то дядька

Андрей:

НЕ ЗНАД

Я ДУМАЛ

ЧТО

МАТВЕЙ

В СМЫСЛЕ

Аня:

Чей-то мир сейчас слмоался

Ангелина:

пазхпзхапзха

андрей как всегда

ты бы хоть прочитал чтобы не стыдиться

Алина:

Лина, не будь занозой

Я тоже думала, как Андрей

Андрей, ты не один! Я с тобой!

Вася:

Приехали

Вы чем новости читаете?

Андрей:

Я ТОЛЬКО ВИДЕО СМОТРЮ

Вася:

Тогда я отзываю свой последний вопрос

Мне этот мир абсолютно понятен

Ангелина:

азахпзахпах

я не могу уже ребят вы чо

Алина:

А ты фото, случайно, Матвея не делал?

Вася:

Погнали…

Алина:

Ну а что?

Андрей:

А

Ой

Нет

Я не думал об этом

Там столько инфы

Кстати

Андрей фотографирует свой новый трекер и показывает друзьям.

Это от Ориона.

Ангелина:

ну панты ваще

Алина:

А у Матвея он красный?

Значит, можно поменять, да?

Будешь менять?

Андрей:

Я на стажировке

Надо

Чтобы меня потом ещё взяли на работу

Алина:

Тоже верно…

Вася:

Удачи, боец!

Ангелина:

goodu rakku

Андрей улыбается своим друзьям и лайкает их пожелания, а потом спрашивает, как дела у них. Все друзья празднуют последнее лето. Кто-то празднует перед тем, как пройти практику перед первым курсом (оказывается, у кого-то и такая была). ААА присылают фотографию совместного времяпрепровождения на речке, в купальниках, мокрых футболках, с чипсами и газировкой. Вася жалуется, что его там нет, а потом думает о том, сколько сообщений разбирать Стёпе и Грише.

Если они ничего не напишут, не пожелают удачи, не скажут, как у них дела, Андрей не расстроиться – все заняты своим. Все начинают свой собственный путь. Важнее всего было рассказать мамуле… Сообщение вчерашнее она прочитала только сегодня утром. Наверное, когда ехала в метро. Отвечать уже не стала, всё сказала уже.

Уставшая от ожидания Сан набрасывается с порога, запрыгивает на плечи и трётся о затылок, крепко впиваясь когтями.

– Изголодалась, подружка? – смеётся Андрей, снимая кроссовки и откладывая очки. – Сейчас покормлю.

Он так и идёт полусогнувшись до кухни, чтобы не уронить кошку, открывает холодильник, достаёт пакетики и только когда открывает, Сан разрешает себе спрыгнуть на пол. На еду не кидается, ест аккуратно, без претензии на недовольство. Сам Андрей моет руки, смотрит, что есть в холодильнике, обнаруживает остатки картошки и развороченного торта. Проверяет, что по полкам, в морозилке, сверяется с временем и решает не кулинарничать сегодня: макароны и сардельки вполне сойдут на ужин.

Как раз, когда он сливает воду, приходит и мамуля.

– Привет, мам, – говорит лишь тогда, когда она заходит на кухню.

У той хватает сил только бы кивнуть и заметить тарелки на столе.

– Я не буду… – поникше отзывается она. – На р-работе поела… аппетита нет…

– Хорошо… – Андрей только касается её тарелки, чтобы раскидать сваренное обратно, как мамуля делает громкий вздох:

– Как… как твоя стажировка?

Он поднимает широкие глаза. Мамуля его спрашивает, интересуется, ей любопытно.

Он готов к ней подлететь, взять за руки и всё-всё рассказать: какой Матвей классный, взрослый, как он умеет шутить, какой у него прикольный помощник, вроде бы парень, а секретарь, но при этом не производит впечатления какого-то наивного мальчишки… И вообще в «Орионе» классно – последний пик современных технологий – один лифт, который бесшумно передвигается за стёклами, чего только стоит…