Андрей выдыхает и прижимается носом к одеялу. Сан запрыгивает на кровать и скрывается под боком, растянувшись в длину.

– Ну и хорошо же тебе! – жалуется Андрей. – Вот сидишь дома и всё. – Он дует улыбающиеся губы и трёт кошку по мягкому пузику, а та жмуриться от довольства.

Больше одной ошибки Андрей не потерпит. Больше не сделает.

Без пятнадцати девять Матвей уже видел знакомый беспорядок на голове и всплеск искр в глазах, который не прятался за очками сбоку.

– Андрей! – позвал он.

Стажёр откликнулся, встрепенулся и побежал. Одежда приемлемая: спортивные штаны, толстовка по размеру и кеды. Кеды лучше тех кроссовок, в которых Андрей тонул.

– Здравствуйте! То есть… доброе утро!

– Не критично, но приятно.

– Я… нашёл такую одежду. Потом куплю что-нибудь. Как получилось…

– Тебе комфортно? Кеды не скользят?

– Н-нет, с ними всё в порядке. Я отлично! Очень хорошо.

– А спал как?

– Неплохо… Просто неплохо. Лучше, чем перед первым днём.

Вместе с Андреем направились к чёрному фургону, около которого со стаканчиками кофе стояла одна Звезда – вычислена по зелёному трекеру, и трое полицейских.

– Доброе утро, – поприветствовал Матвей и пожал каждому руку.

– Сам Матвей Григорьев. И что вас привлекло в нашем митинге?

– Хотел стажёру показать. – Андрей не спешил выйти из-за спины куратора, только прятался, да смущённо улыбался.

– Будет скучно, – откликнулся полицейский. – Они в последнее время даже без азарта кричат. Только плакатами размахивают. «До-лой Звёзд!» и всё это загробным голосом. – Он поправил кобуру на поясе и отпил.

– Что ж, и такое есть в нашей работе.

– Удачи тебе, пацан.

– С-спасибо, – кивнул Андрей из-за плеча, а Матвей кивнул Звезде.

– Я Наташа, – представила девушка, у которой руки были обмотаны бинтами. – Ну, а вас сложно не знать. Как протеже зовут?

– Андрей, – уже сам представил.

– Приятно познакомиться. В фургончике у нас ещё одна Звезда припрятана, но она пока настраивает камеры.

– Там омега? – догадался Андрей.

– Конечно. Альфу бы не стали садить за пульт управления. Пока ещё никого не видно, – прикинула Наташа, осматривая главный вход. – Тишина, только все по работам идут. Молодцы какие. И мы молодцы, да, Андрей? – Она подмигнула ему, а он и не понял, о чём она. – Тоже на работе с утра пораньше, и сколько этот митинг продлиться мы не знаем, а если ещё ЗТЛ покажутся… ох, начнётся тогда всё прелестное. Бывал на митингах?

– Нет… – неловко улыбнулся и извинился за свой просчёт в образовании.

– Иногда тут такое начинается, – с азартом начала Звезда, прикусывая губу и приподнимая одну бровь, – бутылки кидают, откуда-то достают гнилые помидоры… Они же специально доводят помидоры, чтобы потом кидать, прикинь! – захохотала Наташа. – В общем, хорошо хоть до Молотовых пока не дошло, но как дойдёт, так всех переловим и вопрос о ЧДшниках большой встанет. Они это понимают, поэтому тихо себя ведут.

– Что вы имеете в виду под вопросом? – уточнил Андрей.

– Их могут признать преступной организацией, которая причиняет вред не только культурному месту, – она указала на песочное здание ГСАО с высокими колонами, – но и людям. Говорить, что ты против Звёзд, станет преступлением, а пока ещё можно, пока это только твоё мнение.

– Теперь понял. – Андрей достал телефон и быстро забил информацию.

– Конспект ведёшь? – ухмыльнулась Наташа. – Правильно, нужно всё запоминать. Нам бы, конечно, проще было, будь они кучкой преступников, но на деле просто люди, которые ещё не смирились с новой реальностью. Ладно, что там по времени? – Она сама заглянула в телефон, а потом постучала по задней двери фургона.

– Сейчас! – послышался глухой женский голос. – Таха, ты чё такая нетерпеливая? – отворяется дверь, а там совсем белокурая девочка второго поколения, которая хмурится на Наташу, но потом замечает гостей. – Ой, блин! Извините, – она напряжённо улыбнулась и бросила взгляд на старшую. – Камеры работают, всё в порядке. Итого нас семь, да? – пересчитала девушка, осматриваясь и ища полицейских.

– Да, и ещё маленькое подкрепление в фургоне во-о-он там. – Наташа указала на белую прямоугольную машину, которая так и ждёт, как бы ей собрать в себя побольше людей, чтобы был полный комплект.

– Ну отлично. – Девушка прошла внутрь фургона и выпрыгнула из него с маленькими наушниками. По одному на каждого. – Наши рации, волна одна, я буду говорить о ситуации в целом, так что тот, кто ближе к месту, и будет действовать, думаю, об этом говорить не надо?

Андрей вставил наушник в ухо, кивнул, только Матвей ему ещё ничего не объяснил, но и перекладывать ответственность на другую Звезду он не хотел.

– Спасибо, солнце, – потрепала её волосы Наташа, чем привела омегу в бешенство.

– Хватит, Таха! Не выношу быть с тобой в паре, хоть люди нормальные пришли! – буркнула она и пошла к полицейским.

– Маленький сверчок, – умильнулась Наташа и вставила наушник. – Вырастет и по-другому смотреть на меня будет, отвечаю! Ну так вот, по позициям. Мы на фронте, чёрные в окопах. Выбирайте, справа или слева от ГСАО?

– А так можно? – удивился Андрей.

– Никто выбора тебя лишать не будет! Мы просто стоим с двух сторон и наблюдаем за тем, что происходит. Ну, какая таблетка, красная или синяя?

– Тогда… слева.

– Отлично. Тогда можете медленно идти туда… В целом, регламент, как обычно! Удачи тебе, Андрей-стажёр!

– Спасибо! – громче положенного выкрикнул Андрей и его голос пронёсся по тихим улицам.

Матвей повёл его по ступеням ГСАО к противоположной стороне.

– А что за регламент?

– Ещё не добрался до него? – подкольнул Матвей, а Андрей состроил извиняющееся лицо. – Только не проси прощения за те листки. В общем, – попытался побыстрее переключиться, – люди не должны заходить на лестницу ГСАО. То есть они находятся только у здания, в само здание им проникать запрещено. Следим за этим. Первыми никогда не нападаем, действуем только тогда, когда в этом есть необходимость: началась драка, начали втягивать непричастных, используют оружие… Думаю, ты понимаешь, о чём я, или стоит остановится на это конкретнее? – Андрей покачал головой. – Если кратко, то регламент о том, что мы следим за тем, как бы всё прошло спокойно. Они выдвигают требования, мы слушаем. Всё, ничего больше.

– Да, это понятно… Пока что наблюдаем.

– Верно. Ещё сверху будет поддержка омеги. Она следит непосредственно за толпой и районом вокруг. Если что-то странное произойдёт, придётся пойти, смотреть. Никто не обещает, что митинг – мирное мероприятие, оно может служить прикрытием, а кто-то может пользоваться им как прикрытием, вычитав, что сегодня у ГСАО один такой будет.

– То есть мы ещё и следим за тем, что вокруг?

– Да, но это небольшой пятачок. Всё-таки в первую очередь мы здесь.

Они спустились по лестнице по левую стену ГСАО.

– Волнуешься?

– Нет… я просто не знаю, как всё должно пройти…

– Вот и посмотришь. Ничего необычного. Ничем не отличается от обычных митингов. Пришли, поголосили, ушли.

– Надеюсь. – Андрей потёр под носом, облизнул губы и уставился на пустое пространство площади перед зданием.

Там все и должны были собраться, туда через пару минут начали подтягиваться по одиночке и в компаниях люди с картонками, транспарантами, плакатами, у кого-то на перевесе висел мегафон. Сегодня послушают «громкую музыку».

Люди улыбались друг другу, смеялись, что-то обсуждались. К десяти часам недовольных стало около ста человек, они держались обособленно, не мешали работникам проходить внутрь здания, случайных прохожих не затягивали.

Ровно в десять мужчина с мегафоном поднял руку, и все замолчали, подняли свои плакаты, и он заговорил:

– Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы государство открыло глаза!

– Глаза! – скандировали следом люди: молодые, пожилые, зрелые, но все – уверенные в своей правоте.