Но я упорно двигаюсь, сжимая зубы и мысленно поддерживая себя словами, сказанными вымораживающе бодрым голосом: «И ещё восемь ступенек! Ты сможешь! Только представь как заберёшь документы из этой конторы и уйдёшь в новую прекрасную жизнь!».

Удивительно ли что поднялась на третий этаж я озверевший буйволом? Тяжело дыша оглядела кабинеты красными от пролитых за утро слёз глазами. По не менее красным щёчкам текли капельки пота, а ноги тряслись от натуги и боли. Но подняв подбородок, выпятив часто вздымающуюся грудь я этой самой выдающейся частью пошла в кабинет своего опешившего босса. Если будет бесить, ей и придушу.

Не знаю что было написано на моём лице, но начальник бросил свои дела и попросил подождать, ловко выскользнув из собственного кабинета, даже не заблокировав свой ноутбук. Подобного никто из нашего отдела себе не позволял. Слишком часто, возвращаясь в кабинет после телефонного разговора в коридоре, нарушитель правила информационной безопасности обнаруживал непристойную картинку на рабочем столе. Или новую переписку в мессенджере с незнакомыми подозрительными личностями, где дата и время свидания уже были назначены и заботливо внесены в личный календарь.

Меня ребята пощадили и лишь изменили настройки мониторов, поменяв их местами.

Успела чуть успокоиться, за закрытой дверью кабинета не было слышно шагов, и никто не должен был знать о моём присутствии. Глеб Игоревич почти ни с кем не общался и очень не любил сплетни. А потому в присутствии этого начинающего полнеть, бледноватого мужчины, в столовой, затихало женское щебетание, преображаясь в рабочее совещание. Молчать прекрасная часть нашего коллектива отказывалась принципиально.

Не удержалась и всё-таки пересел к двери полу-боком, слишком нервировала вероятность появления за спиной кого-то неожиданного. Но зря, с подписанным обходным листом и всеми справками из бухгалтерии, трудовой книжкой из кадров и кофе из автомата вернулся сам хозяин кабинета.

На колени мне рухнули файлики с необходимыми мне документами, перед носом оказался кофе, а обходной лист начальник положил перед собой, заняв собственное кресло.

Кабинет затопила тишина, за окном пролетела птичка и я только сейчас осознала что с первой секунды, смотрела исключительно на дверь, не обращая внимание на окружающее пространство.

– Анечка, – прокашлявшись, но всё равно хрипловато начал уже бывший начальник, – у меня знакомый ищет секретаря, я понимаю что не твой профиль, но если прижмёт, словечко я…

– Спасибо, но новое место я уже нашла, – с натянутой улыбкой ответила тому, кого я кажется, совсем не узнала за все три года совместной работы. – Глеб Игоревич, мои личные вещи можно выбросить, спасибо вам за всё, до свидания. – Проглотив неожиданный ком в горле поднялась, краем глаза заметила что мужчина пытается сказать ещё что-то, но рванула к двери раньше.

Я слышу тишину в коридорах, а значит этот шанс упустить нельзя.

На улице оказалась незаметно для себя. С бешено колотящимся сердцем, подступающей тошнотой и привычным головокружением. Заветные документы в руке казались чем-то мифическим, нереальным. Успела отойти несколько шагов и дрожащими руками убрать листочки в рюкзак как заметила движение в бульваре.

Прекрасный Артура со своей молодо выглядящей матерью. Их светло русые макушки мелькали между деревьями, а я панически метаясь, судорожно ищу выход. Обратно не уйти, даже спрятаться в офисе уже негде, сплетники мой побег обгрызут с большим удовольствием чем собственные завтраки.

Но встречаться с очередным сюрпризом этого дня не хотелось совершенно, я ещё не готова, мне больно, грустно и страшно.

Недолго думая, нырнула в ближайшие кусты и поползла. Если меня сейчас заметят не отмоюсь, но хуже уже не будет. Спрячусь в теплице у родителей на даче и буду нервно грызть огурцы до конца жизни. А если не заметят, то я лотерейный билетик куплю.

Шаги и голоса раздались, как только я перестала шевелить своими свежеприобретёнными веточками, шелестеть листиками и в целом притихла.

– Я уже подписала, Артур! – Впервые слышу грозные нотки в голосе всегда доброй Натальи Игоревны.

Даже когда наступала отчётная пора и прочие бухгалтерские периоды, когда добрых бухгалтеров не существовало в принципе нигде, она не повышала голос и не грубила. Наша прекрасная в своём всегда цветущем возрасте покорительница дебетов со всеми кредитами, пила успокоительные, запивая ромашковым чаем и не улыбалась. Вот и вся разница со спокойными днями нашего власть имущего отдела. Успокоительные мне, кстати, она посоветовала.

– Я просил дождаться меня! Я так часто тебя о чём-то прошу?! – Ещё одно открытие – это возмущённый Артур. Мы всегда думали что эти двое сидят на очень хорошей травке-муравке поднимающей настроение, придающей молодость, но тщательно скрываемой от всего остального мира.

– Личная просьба Глеба, – уже тише прошипела имя моего начальника неудавшаяся свекровь. Они уже перешли через дорогу и до входа в офис оставалось три шага. А до меня один.

А я что? А я кустик, зелёный кустик, кушаю солнышко и радуюсь дождику. Всегда тут рос и выглядел именно так. Такой очень незаметный кустик вот и не обращайте на меня внимание, пожалуйста. И говорить можно чуть громче, а то я к вам случайно задом посажен оказался, а там ушек нет.

– Потянуть время-то ты могла, – со вздохом и обречением в голосе сказала звезда моих грёз. Эх, сколько раз обнимая подушечку и смотря мелодрамы я представляла, что меня вот так же обнимут нежные аристократично-бледные руки этого блондина, а затем он склониться к моим губам и…

– Губу закатай! – Извините, пожалуйста, Наталья Игоревна, конечно бы сначала жени… ой, замуж за Артура вышла, только потом все эти штучки, я приличный кустик. – И как бы это выглядело? Все, даже директор всё подписали, а я, после всех слухов отказываюсь?

– Сказала бы что как раз из-за слухов подписывать не хочешь, что Ане нужно всё объяснить. Ну что ты там для поддержки всем говорила.

– Артур, если ты хочешь поговорить с Аней, позвони. Но, уж будь добр, сам! – Разъярённо, но тихо проговорила невероятное женщина. И быстро добавила. – В паспорте, в графе “пол” у тебя “мужской” написан, вот и веди себя как мужской, а не возмущайся что мамочка тебе девочку не задержала! Пойдём, и так задержались.

– Как мы могли упустить, – уже спокойно и тихо ни к кому не обращаясь пробормотал Артур проходя мимо моей, гхм, задней ветвистой части. Дверь за родственниками закрылась, а я ещё некоторое время лежала сливаясь с природой и приходила в себя. Надо бы всё же открыть чаты с этими двумя и почитать наконец.

Это зачем я им понадобилась? Какие именно слухи пошли после высказываний Оли? Что я пропустила? И почему они не на своих стандартных совещаниях? Всё происходящее слишком нереально чтобы быть правдой.

Выбралась из своего примятого укрытия, с благодарностью погладила по погрустневшим листочкам и отряхиваясь, помчалась в сторону заросшего зеленью бульвара.

В затуманенном от полученной информации состоянии позвонила маме чтобы сообщить об увольнении. Она поддержит и поймёт, сама не сидела на месте дольше пяти лет, меняя не только фирмы, но и сферу деятельности. От личного помощника, до суфлёра столичного театра. Даже зарубежные фильмы озвучивала. Но когда появилась я, мама уволилась и посвятила себя тому о чём мечтала с детства- пупсику. Я и сейчас почувствовала себя пупсиком, стоило услышать:

– А вот и моя девочка! – Улыбка сама растянулась на губах, будто не было трудностей, страшностей, грязностей. Одна фраза предназначенная только мне. Мама говорила её с невероятной смесью счастья, любви и нежности. А папа с радостью и гордость. И любовью, конечно.

И одна моя, для них двоих с разными вариациями.

– Твоя и папина! – Слышу в своём голосе смех и поражаюсь магии рочдельской любви.

– А папа опять уехал на дачу, говорит огурцов ещё больше будет, тебе передать? – ворковала мама, позвякивая кастрюлями. На заднем плане слышался голос актера дубляжа знаменитого турецкого сериала. И я на секунду будто оказалась там, рядом с мамой, на маленькой, светлой, уютной кухне в углу которой стоял угловой диванчик с откидным узким столиком, привинченным к стене, за которым я проводила каждый вечер делая уроки. И порхающая над кастрюлей мама. Солнышко гладило её по спине и чёрным, отливающим в шоколад, волосам заплетенным в косу до талии.