С горестным вздохом я встала со скрипнувшего от натуги барного стула. От злобного взгляда не удержалась. Деревянный предатель верой и правдой служивший и не ноющий все три года, с чего-то решил сегодня подлить масла в и без того пылающий огонь.

Помыла контейнер, выбросила в ящик для вторсырья и пошла слушать очередную лекцию очередной стройной красотки. Снова мигнул экран. Выдохнула и взяла в руки опасный гаджет. Я ещё не готова общаться с миром, лишние килограммы не сброшены, не лишние деньги не заработаны, а прекрасный блондин с зелеными глазами не пал к моим ногам поражённый в самое сердце стрелой голого ангелочка.

Мама звонила три раза, папа шесть. Похоже, о больничном, который я попросила мне оформить двоюродного дядю они узнали и очень хотят выяснить подробности.

Мия и Рита активно переписываются в общем чате, возможно чуть позже я смогу не просто всё прочитать, но даже что-то ответить давним подругам.

Артур. Написал с десяток сообщений в мессенджер, а его мама Наталья Игоревна, наш главный бухгалтер, в два раза больше.

Оля. От неё висел значок об одном сообщении на корпоративный мессенджер. Зачем-то открыла именно этот диалог, будто мне мало.

«Истеричка».

Отупело смотрю на единственное слово в девственно чистом чате. Она удалила всю переписку и оставила это.

Вместо рыданий проступила злость, а перед глазами снова встала картина сломавшая меня за один вечер:

– О, Наталья Игоревна! Вы как раз вовремя! – Воскликнула стройная блондинка с короткой стрижкой, которую мы вместе выбирали несколько месяцев изучая инткрнет. Стрижка у топ мастера в лучшем салоне красоты столицы была моим подарком на её день рождения. В ответ я получила коробку с конфетами, которые ненавижу.

–Девочки, вы чего здесь? – Недоумённый вопрос главного бухгалтера и по совместительству мамы моей первой и тайной любви.

Я как наяву видела изумление, отразившееся на женственном лице моей неудавшейся свекрови. Меньше всего она ожидала увидеть столпотворение в закрытом пространстве вместо большого зала.

Ведь именно Наталья Игоревна выбрала знаменитую поп группу для выступления на этом корпоративе. Чтобы мы не скучали, веселились и танцевали. Эта прекрасная женщина заботилась о всех как о своих детях и воспитала невероятного, успешного сына. Даже скромную, зажатую и волнующуюся по любому поводу меня, она приняла сразу и записала в любимчики. Слёзы бессилия застилали глаза, капая на сжатые на коленях руки. Ткань некрасивого золотистого платья с чёрным пятном испортилась окончательно.

– Ох, Наталья Игоревна! – Картинно взмахнула руками Оля и сделав два шага в сторону опешившей главы по финансам нашей небольшой конторы, схватила её за руки и встащила в это змеиное гнездо. Земноводных особей начитывалось лишь семь штук, большей честью из отдела продаж и маркетинга, в которых и крутилась бывшая подруга. – Вы меня поймёте! С нашей Анечкой просто невозможно! Я так старалась, выбирала ей платье, а она надела тот ужас!

– Оля, не так всё плохо… – пытался встать на мою сторону пшенично волосый ангел в лице Натальи Игоревны, но был нагло перебит.

– Да у неё вываливается всё! – И прозвучало это с таким негодованием, будто я не фешн катастрофу на себя нацепила, а порубила всех на танцполе на маленькие кусочки, обмазалась их кровью и разведя костёр посреди зала поджариваю человечинку на десерт. – И в таком виде она собирается признаться нашему Артуру в чувствах!

От последней фразы внутри оборвалось. В туалете повисло молчание, но скорее картинное чем шокированное. Все всё знали и похоже не один вечер.

– Я же как подруга волнуюсь! Может быть, у вас получится с ней поговорить? Убедить что не стоит вот так, в таком виде… – Словно сквозь воду слышу сладкий как мёд женский голос, желающий втоптать меня в грязь ещё сильнее.

Тот факт, что Наталья Игоревна узнает о моих чувствах уже неприятно. Но если мама мужчины моей мечты попросит не открывать ему своё сердце, пусть и под предлогом неудачного платья, меня это уничтожит. От той, кого я безмерно уважаю и тепло люблю услышать подобное будет невыносимо.

От сдерживаемых рыданий заложило уши, ладони мокрые от слёз со всей силы прижимались ко рту, чтобы даже писком не выдать моего присутствия. Не знаю что отвечала моя неудавшаяся свекровь, не слышала как уползла земноводная шайка. Я мелко дрожала в самом ужасном платье во вселенной сидя на кружке унитаза в тесной кабинке женского туалета и не могла поверить что всё это происходит со мной.

Глаза открыла от стука двери.

В этом банкетном зале, арендованном для празднования пятилетия нашей фирмы, слишком сильно любят жёсткие пружины. Это я заметила ещё в самом начале мероприятия, когда в неудобном, словно на размер меньше платье, пыталась открыть большую деревянную входную дверь. Пусть мой борющийся с болезнью организм и не особо спортивное тело можно было заподозрить в слабости, но не настолько же!

А дверь не поддавалась до тех пор, пока на выручку не пришёл охранник, лично пропустивший меня в душное нутро просторного холла.

Шагов не последовало и я, проморгавшись опухшими от слёз веками заглянула в небольшую щель между дверцей и стенкой своего зеленого укрытия.

Пусто.

Возможно, кто-то особо перебравший заказанный алкоголь, не рассчитал траекторию движения врезавшись в дверь женского туалета. Ещё раз осмотрела помещение.

Выходить не хотелось, страх что кто-то из змеиной команды по моральному уничтожению маленькой большой меня вернётся нашёптывал сладкие речи. «Кабинка чистая и уютная, даже полочка для телефона есть. Комфорт! Можно остаться здесь навсегда и притворяться злобным привидением ночами. Еду добывать на подобных банкетах, проползая под столами с пакетиком.

Вздохнула, собралась и встала. Привычно покачнулась от обрушившегося головокружения. Опираясь ладонью о ставшую родной зеленую стенку, переждала пока белый туман перед глазами рассеется и наконец, повернула маленький замочек, открывая дверь.

Унылая зона с круглыми раковинами и одним большим, широким зеркалом, выложенная бледно-розовой плиткой казалась совсем маленькой. И как уместила в себе такое количество чешуйчатых шипящих за раз остаётся загадкой. Может они животы втянули и не дышали.

Подошла к раковине, старательно не глядя в отражение. Вот пару минут умываний в холодной воде и решусь взглянуть, это я в восемнадцать смелой была, и в двадцать. А потом на работу вышла и как отрезало.

Над головой гудели флюоресцентные лампы, щедро освещая окружающее пространство белым, не уютным светом. Руки обжигал почти ледяной поток воды, а лицо наоборот не переставало гореть, словно не ощущая внешнего воздействия. Зато глаза, судя по ощущениям, открываться стали чуть шире. Уже прогресс.

За дверью послышался голос Оли и я невольно вздрогнула, даже шаг назад сделала, глядя на массивную белую дверь как загнанная в угол мышка на голодного кота. Со стразом и обречённостью. Не сразу осознала, что голос искажён, словно передаётся через колонки.

Конкурсы. Она поливала меня грязью, открывала мои сокровенные тайны посторонним, а сейчас радостно скачет по сцене ради очередной футболки с корпоративным логотипом. Поразительно.

Вернулась к раковине и наконец посмотрела на себя. Красное, заплаканное лицо с затравленным взглядом чёрных глаз. Волосы растрепались и некогда красивые, завитые в аккуратные волны, локоны покрылись иголками дикобраза от торчащих в разные стороны волосинок. А вот макияж молодец, продержался лучше той, на кого его нанесли. Не знаю что за косметику использует Наталья Игоревна, по доброте душевной нарисовавшая мне красивое лицо, но производителю я бы медальку вручила.

А платье действительно оказалось мало. Как не хотелось мне в это верить, но после услышанного здесь некоторое время назад, отрицать глупо. Оля, всучившая мне это безобразие, с рассказом что урвала последнее вечернее в магазине неподалёку, клялась что купила мой размер. А бирку срезала чтобы я о цене не переживала.