Сквозь закрытые веки показалась яркая вспышка и странный хруст. В полуобморочном состоянии, звуки доносятся словно через воду, потому не сразу поверила своему слуху. Глаза открыла, пытаясь разогнать белых мошек и снова зря.

Между красных глаз страшного мужика торчало лезвие с мою ладонь. Искорёженная гневом маска застыла на его лице прямо надо мной, а руки безвольно болтались вдоль тела. Новая струйка вишнёвой крови присоединилась к тем, что текли из мною сделанной раны. Но как-то медленно. Словно завершающий штрих художника на кончике кисти, обрисовывал середину кривого носа, следуя за каждым контуром очередного шрама.

Засмотревшись на наливающуюся каплю, остановившуюся на самом кончике носа, не сразу обратила внимание на того, кто стоял за спиной красноглазого психа.

– Дая мэведьа, – хриплые, гортанные звуки издавала гора, загораживая своим огромным телом практически весь коридор. Когда мужик одним лёгким взмахом своей руки, отправил в дальний полёт бездыханное тело моего, ставшего каким-то родным уже, страшилу, я поняла что настала моя очередь.

Бояться банально устала, всё тело где-то пульсировало, где-то жгло, где-то отдавалось тупой болью в такт замедляющегося сердцебиения. Адреналин от побега схлынул, забрав с собой и мою адекватность. Ибо объяснить моё последнее, перед обмороком высказывание, я иначе не могу:

– Не, ну жопа.

Сквозь марево нахлынувшей темноты показался звук весёлого смешка.

Новая работа, старые привычки.

Отражение в дверях метро напротив, будто решая добить и без того уничтоженную меня, показывало щекастенькую, несчастненькую, не выспавшуюся меня. Странно что с такими снами удаётся поспать хотя бы несколько часов.

Чёрная мужская футболка с принтом какого-то курортного города с пляжами, кабриолетами и пальмами. Купила по акции, когда очередная партия вещей стала мала. Штаны приходилось обновлять каждый месяц.

Осознаю, что столь частое посещение бухгалтерии и чаепития с главным бухгалтером, плохо сказались на некогда нормальной фигуре. Худышкой никогда не была и не стремилась, но талией обладала. Вот и променяла красивые изгибы на необходимую информацию о своём предполагаемом, будущем муже.

Наталья Игоревна много рассказывал об Артуре, единственном сыне, её гордости. Окончил топовый столичный вуз с красным дипломом, за год поднялся до начальника отдела и тренирует детей по выходным. Не смог отказаться от любимого футбола невзирая на занятость. Я могла слушать её часами, не замечая как подкладываемые доброй женщиной шоколадки исчезают с моей тарелки.

Час пик в метро, из мыслей меня выбил очередной намеренный тычок локтем в бок от тучного мужчины и тихое «всё место заняла». Оглядела индививида. Короткий ёжик волос на большой голове, круглое красное от активных возлияний синей жидкости лицо. Он выше на две головы, шире в плечах и больше меня в полтора раза минимум. Закрыла глаза чтобы не видеть его очередную издевательскую усмешку в отражении дверного стекла.

Слёзы снова прорываются на глаза, я не замечала этих гадостей, до прошлой недели меня ждал мой тёплый свет с зелёными глазами и ямочками на щеках. Каждое утро мы покупали кофе с другими коллегами, прогуливались по бульвару. Мне слишком везло с людьми всю жизнь, и суровая реальность больно ударила по голове.

Сквозь унылые мысли о собственном несовершенстве я услышала объявление очередной станции и шокированное причитание какой-то женщины. Очередное незапланированное шоу фриков в столичном метро.

Я обернулась на шум и успела заметить широкую спину высокого мужчины в коричневой рубашке, держащего за шкирку согнутого вдвое другого. Дверь вагона закрылась за их спинами и когда поезд тронулся я узнала кого вывели из вагона. Счастливая улыбка растянула губы, а глубоко, там где две недели жил лишь стылый лёд, наконец немножко потеплело. Может день не такой ужасный, раз мой утренний обидчик получил по заслугам.

Бульвар, который час назад был заполнен спешащими по делам людьми, мог порадовать меня шелестом листьев на опустившихся ветках. Созданный ими зелёный тоннель, сквозь который пробивалось летнее солнце был одной из причин почему я согласилась на работу в первую же пригласившую меня фирму. От одной мысли что буду прогуливаться здесь каждый будний день сердце наполнялось радостью. Тогда, двадцатидвухлетняя Аня ещё не знала что примерно через пол года начнёт терять сознание, бегать по врачам и получит неописуемый опыт пребывания в стационаре. А прогулки в любимом бульваре станут слишком трудными для ослабленного организма.

Зажмурилась до цветных огоньков и медленно выдохнула. Прошлое уже далеко, а будущее тыкает не в спину палочкой, тонко намекая двигаться вперёд. Нет смысла стоять здесь и грустить, более-менее восстановиться я смогла, потому прогулку по бульвару осилить в состоянии. Жаль, что это оказалось единственным, что радовало в данный момент.

Первые дни лета выдались тёплыми и солнечными. А мне хотелось холода, замотаться в теплые вещи как в броню, сквозь которую не просочится даже самый сильный и настойчивый ветер. И большие хлопья снегопада, чтобы остудить пылающие от ужаса предстоящего щёки. Да и от перчаток бы не отказалась, ладони слишком сильно вспотели, от чего приходилось вытирать их о свои джинсы каждые несколько минут.

Я же могу их встретить. Отдел продаж и маркетинга сидят на втором этаже нашего трёхэтажного здания, а значит вероятность увидеть земноводных туалетных сплетницы высока.

Увидеть Ольгу было не страшно, зная характер своей бывшей подруги, после всего проделанного, она притворится что мы незнакомы и молча пройдёт мимо. Возможно, демонстративно обогнёт меня по дуге, чуть скорчив своё идеально-кукольное лицо.

А вот встретиться с Артуром и Натальей Игоревной не боялась совершенно. Эти двое минимум до одиннадцати, не вылезали со своих столов, прикованные к компьютерам. Бесконечные утренние созвоны, на которые вечно жаловалась главная бухгалтер, были учтены мною при выборе времени встречи с начальником.

Я ухожу одни днём, без отработки и скандала. А всё благодаря страху этого мужчины среднего возраста перед беременными женщинами.

Когда Наталья Игоревна рассказала по секрету об этой маленькой тайне моего прямого руководителя, я не поверила. Беременность не заразна, мужчинам не грозит и абсолютно безопасна для окружающих, если женщина в положении не твоя жена.

Но Глеб Игоревич действительно перестал монотонно отчитывать меня в тот момент, когда с губ сорвались слова «я в положении». До сих пор помню растерянную тишину, разбавляемую чьими-то тихими шагами по коридору. Дверь начальник закрывал только когда с кем-то разговаривал, в остальное время предпочитая наблюдать за проходящими по коридору сотрудницами административного отдела.

Вспомнила как прокомментировала пристрастия этого любителя идеальных женских пропорций Мия: «он в прошлой жизни явно сильно отличился перед прекрасным полом, раз в нынешней только с мужчинами застрял». Возможно, неопытную меня поэтому сразу и взяли. Глебу Игоревичу очень надоел мужской коллектив.

Приободренная хорошими воспоминаниями я зашла в небольшое офисное здание, где на первом этаже остались личные вещи в кабинете айтишников, где им и суждено остаться. Не коллегам, а мелочам. Ничего ценного для меня там не осталось.

В коридорчике было пусто, самый оживлённый этаж здания всегда был вторым, где девочки из продаж, цокая каблучками перебегали к маркетологам или бухгалтерам для очередного согласования и обсуждения свежих новостей. Постояла немного, в очередной раз протерев холодные влажные ладони о брюки и прислушалась, глядя на лестницу как на голодного аллигатора.

Но мне в очередной раз повезло и сверху не доносилось ни звука. Выдохнула и решилась.

Лифтов в небольшом старом здании не имелось и раньше, каждый поход в администрацию вызывал панические атаки. А сейчас я поднималась по каждой ступени с мощностью атомного ледокола. Немного остужали решимость режущая боль в каждой мышце тела и сильный голод, который не ощущался когда сидела дома. Похоже, морковной котлеты и отварного яйца с горошком, моему организму оказалось недостаточно.