— Аделина, — прерываю я поцелуй. Зачем я ответил на поцелуй? Тупой, тупой ты Даниэль. Мозги бы тебе купить.

— Ты, наверное, хотел сказать Ангелика, просто перепутал буквы?

Очнись, Даниэль, это не Адель. Придётся выкручиваться. Но я правда видел лицо Адель.

— Да, заработался, — отошёл, чуть увеличивая расстояние между нами.

Встаю, но с какой тяжестью. Первая мысль, которая у меня: «Где я?». Левая рука болела. Боль ноющая. Смотрю, она забинтованная. Оглядываюсь. Лежу в палате. Я в больнице?

— Кто-нибудь? — не двигаясь никак, чтобы не беспокоить руку.

Заходит женщина возраста 55–60 лет и говорит мне ласковым голосом:

— Вы проснулись, очень хорошо, теперь нужно прокапаться, — берёт мою другую руку и ставит капельницу.

— Извините, а где я? — лежу неподвижно, пока она мне ставит капельницу.

— Не волнуйтесь, вы в психушке. Сейчас мы вас вылечим, и вы уйдёте отсюда другим человеком.

Что? Какого фига? Психушка, это дело рук мамы. Она же обещала, и вот выполнила своё обещание. Лучше бы другие свои обещания так выполняла.

— Отпустите меня, мне не нужна ваша помощь, я хочу уйти, отпустите меня, — вырывалась я.

Медсестра что-то взяла, я не увидела, но мои руки и ноги были связаны. Она их связала. Вот ….

— Вы не имеете право.

— Ещё как имеем, кричите, всё равно вам никто не поможет, тем более ваша мама.

— И буду кричать. Вы понимаете у меня вчера папа умер, и мама мне на похоронах сообщила, что это не мой биологический отец. Помогите мне.

— Через 2 часа я приду, лежите тихо, вы не одна тут, у вас ещё тут есть сосед.

— Да как вы смеете, отпустите меня, пожалуйста, умоляю, — плачь, слёзы, крик, брыкание. Потом мысли о папе. Лучше надо было и мне умереть, но мама тоже хороша, зачем меня спасла. И Даниэль меня предал. Все меня предали. Вокруг одни предатели. Никому нельзя доверять. Даже слёзы не могу себе вытереть. Руки в заложниках.

Дверь комнаты открывается и входит кто-то, я не вижу. Подходит ко мне, слышу шаги.

— О, привет соседка, приятно познакомится, меня зовут Давид, а тебя как? — убирает слезы рукой с моего лица, так как видит, что мои руки связаны. Блондин, с зелёными глазами(Как изумруд-вспомнились мне слова Даниэля). Опять этот Даниэль. Нужно начинать новую главу моей жизни, с новыми людьми, а может Давид и есть моя судьба. Не зря же мы с ним встретились с ним именно в этом месте.

— Мне тоже очень приятно, а меня зовут Аделина, не могу пожать руку, видишь в каком я положении, а так я бы с удовольствием пожала тебе руку.

— Какое у вас красивое имя, Аделина. А что у вас с рукой? — держа мою забинтованную руку.

— А, это просто рана, — смотря на его зелёные глаза.

— А если честно? — до сих пор не убирая руку с бинта.

— Ну мы с вами не так близки, Давид, чтобы говорить о таком.

— Так давайте начнём наше близкое общение, а именно будем общаться на «ты».

— А вы настойчивый, Давид, мне такие нравятся. Ладно, рассказываю.

Он просто сидел с открытым ртом. Был так удивлён моему рассказу.

— Ничего себе ты, я бы не хотел себе такую мать и папу твоего очень жаль.

— А ты что тут забыл?

— На самом деле, я не твой сосед, я психолог, это мой такой личный эксперимент, чтобы узнать лучше проблему людей, но ты мне действительно понравилась. Ну так как насчёт, чтобы встречаться?

Согласиться или не согласиться? Соглашусь, будто назло Даниэлю. Не соглашусь, могут меня вообще не отпустить отсюда. Лучше согласиться.

— Ты мне тоже очень понравился, Давид, но в это не самое лучшее место для встреч.

Без разрешения, смотрит на моё лицо и со своими губами целует меня в губы. Даже не спросил меня. Какой настойчивый. Но не мой типаж.

Мне вспомнился поцелуй с Даниэлем, наша первая ночь вместе, когда он пролил на меня кофе и в ванной он сзади меня начал целовать по шее, а потом понёс в ванную.

— Просто ты мне очень понравилась и ты мне сказала, что я тоже тебе нравлюсь вот я и поцеловал тебя. Ты же не злишься?

— Нет, конечно нет.

— Кстати, я принёс тебе успокаивающие таблетки, держи, — кладёт их на стол. — Выпьешь потом, когда прокапаешься. Только обязательно выпей.

— Хорошо, Давид, обязательно выпью, — говорю смотря на него.

— Увидимся, — машет мне рукой.

— До встречи.

Я просто лежу и снова размышляю обо всём на свете. о папе, о маме, о мои котиках. интересно, что с ними? Надеюсь, с ними всё в порядке.

— Вот и пролетели ваши два часа, успокоились? — заходит медсестра и подходит ко мне.

— Немного, а вы можете сказать сколько мне ещё тут находиться?

— Ну как скажет ваш психолог, что вы абсолютно здоровы, так сразу же.

— Поняла, спасибо, — поблагодарила я её.

— А на улицу можно выходить?

— Только по утрам делать зарядку.

— Ясно.

— Тогда до завтра.

— До завтра.

После капельницы выпила таблетки, которые прописал Давид. Но после них у меня что-то разболелась голова и передо мной всплыл образ Даниэля.

— Даниэль, ты здесь? Мне так плохо, — встаю с кровати и иду к нему.

— Да, я здесь, скоро всё пройдёт, я с тобой, вместе мы обязательно справимся-он берёт меня за забинтованную руку и целует её. И даже сквозь бинт я ощущаю тепло его губ.

И тут образ исчезает.

— Адель, с тобой всё в порядке, ты звала какого-то Даниэля.

— Не обращай внимания, можно тебя поцеловать?

— О таком не спрашивают, — целует он меня первым.

— Теперь ты в порядке.

— Да, спасибо.

Я не понимаю, что со мной? Я вижу Даниэля в Давиде.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, кстати, ты выпила таблетки? — беря меня за талию.

— Да.

— Это очень хорошо. Потом ещё перед сном выпей, только не забудь.

— Ладно, — целуя его в щёчку.

— Спокойной ночи.

— Спокойной.

Что я только что сказала Давиду? Мне показалось, что я сказала это Даниэлю, а передомной Давид. ничего не монимаю. походу, поэтому мама меня тут и оставила. у меня действительно что-то не так с головой. Боже, что теперь будет? Будь, что будет. Но теперь он от меня так просто не отстанет.

Спустя 3 месяца.

Ну всё, привет новая жизнь, привет новая "Я". Закончились мучения в этой психушке. Я все три месяца пила таблетки, которые мне давал Давид и они дали свой исход. Мне стало лучше. Сейчас даже дышать легче. Такой свежий воздух.

А теперь к главным новостям. Я подстриглась под каре. Да-да, я подстригла свои длинные шелковистые волосы с запахом ежевики, теперь они пахнут малиной. Не судите меня за это, я правда любила свои длинные волосы, просто мне захотелось перемен. Вторая новость- мы с Давидом уже 2 месяца вместе, т. е. встречаемся. И с сегодняшнего дня мы будем жить у него с его родителями. Он предложил, а я согласилась.

Вдох. Выдох.

Сейчас первым делом я хотела бы съездить на могилу к папе. Да, я скучаю по нему, но ничего не могу поделать с этим. Его не вернуть. Я же не могу вырвать половину своего сердца и вставить его ему, чтобы он прожил хотя бы ещё день.

Я должна к нему съездить. Только заеду в парикмахерскую, хочу покраситься в блонд. Давно хотела, но никак не решалась, а сейчас Давид предложил, и я согласилась. Он меня так поддерживал, пока я была в палате. Водил меня на завтрак, обед, ужин. Иногда помогал мне мыться, потому что мне было сложно морально и физически. Мне столько таблеток давали и дают по сей день и мне, кажется, что всё равно это даёт какие-то побочки, без этого никак.

Сейчас он пока на работе, с пациентами, но сказал, чтобы я приехала к нему к 18 часам. И мы сначала поедем ко мне за вещами, а потом к нему, точнее уже ко мне домой.

Столько дел, как всё успеть.

В парикмахерской мне подравняли кончики, потому что в психушке мне было не до кончиков. И покрасили в блонд.