— Увидимся, голубоклазик-смеясь на прощание сказала Даниэлю.

А он смотрит на меня с улыбкой и машет рукой.

Так теперь мне нужно привести себя в порядок. У нас уже сегодня второе свидание будет.

Так я пришла быстренько домой, покормила голодных Рико и Чико и пошла собираться.

Первым делом я приняла душ. Потом высушила волосы. Сделала волнистые кудри. Дальше ресницы и с головой готово.

Вторым делом одежда. В шкафу я нашла черное платье. С открытым декольте до колен. Идеально. Сражу его наповал. И туфельки. Не лодочка, а шпильки. Восхитительно. А ещё сумочка клатч. Всё.

Подойдя к зеркалу сказала себе:

Ну ты и красотка ваще. Какой тебя мама с папой сделали. Просто красотка.

Нужно любить себя. Если ты не любишь себя, тебя никто не полюбит.

Почему, если ты не любишь себя, ты хочешь, чтобы другие любили тебя?

Сверху одела пальто. На улице всё таки осень.

В машине я сняла туфли и заменила их на кроссовки.

Дорога не долгая как раз сейчас 19:20, а ехать туда всего полчаса. Пока доеду, поменяю обувь, сниму верхнюю одежду.

Какое красивое здание. А название то какое красивое. Оно в честь девушки Ангелики. Видимо человек, который назвал так ресторан очень любит себя или его кто-то любит.

Пока я сижу в машине. Я смотрю и вижу, что ко мне бежит Даниэль с букетом роз. Я быстрее выхожу из машины и бегу к нему навстречу. Он подхватывает меня на руки кружит меня.

— Это тебе, милая Адель, — он дарит мне розы.

Я в ответ просто целую и обнимаю его крепко.

А потом шепчу ему на ухо:

— Я люблю тебя больше с каждым днём всё больше и больше.

— Я тебя тоже. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Ну что давай зайдём.

Он переплетает наши руки и заводит меня во внутрь.

— Ты такая красивая, а ну ка покружись. Он кружит меня, а потом резко, как в вальсе роняет и ловит.

— Я уж думал ты не заметишь.

— Как я мог не заметить, тем более такое декольте.

Он смотрит на моё декольте, это так волнительно выглядит.

— Главное, чтобы другие мужчины не смотрели также, на твоё декольте, как я.

Он целует мою руку.

Около входа нас встречает администратор.

Мы сели на наш столик.

Букет поставили в вазу.

— Что будешь заказывать?

— Я буду "Семифедро".

— А я буду "Болоньезе".

Он заказал нам еду.

Пока мы сидели ждали разговаривали о всяком. Как дальше будем строить отношения.

Нам принесли нашу еду.

Мы принялись её кушать.

— Ну как тебе, Адель, нравится?

— Очень вкусно, спасибо.

— Не за что. Он поцеловал мою руку.

Мы сидим спокойно кушаем и заходит полиция. Подходит к нашему столику. Я испугалась.

— Вы Даниэль Росси?

— Да, это я, в чём собственно дело?

— Нам поступила информация, что позавчера, вы в состоянии алкагольного опьянения сели за руль и сбили человека. Это было ближе к полудню. Пройдите пожалуйста в полицейский участок до выяснения обстоятельств.

— Этого не может быть, я вообще не употребляю алкоголь и о каком человеке вообще идёт речь?

— Пройдите, пожалуйста.

Я просто сидела в шоке. У меня из глаз полились слёзы. Я начала плакать.

— Не плачь пожалуйста, Адель, всё будет хорошо. Он вытер мои слёзы.

— Я не буду больше плакать. Я знаю, что ты ни в чём не виноват.

Я верю, что он не виноват.

Его забрали. Этого не может быть.

На руки ему повесили наручники.

А я просто осталась сидеть за столиком.

Надо поехать за ним. Я не оставлю его в это тяжёлое для него время. Как он не оставил меня.

Мы просто спокойно сидим разговариваем с Адель и тут я смотрю к выходу, а там стоит полиция, разговаривая с администратором этого ресторана.

И тут я вижу, что они медленно, но верно подходят к нашему с Адель столику. И я про себя думаю, неужели я что-то нарушил! Вроде ничего не должен был нарушать.

— Здравствуйте, это вы Даниэль Росси? — спрашивает один из них у меня.

— Да, это о я. А в чём собственно дело? — спросил я в ответ.

— Нам поступила информация, что вы в состоянии алкогольного опьянения, субботним днём сели за руль и сбили человека. Просим вас пройти в полицейский участок до выяснения обстоятельств.

А я просто сижу такой удивлённый. Что? Кто? Где? Когда? Кому?

— Этого не может быть, я не употребляю алкоголь и о каком человеке вообще идёт речь, я не понимаю.

— Пройдите, выясним в полицейском участке.

— Хорошо, — коротко ответил я.

А в это время смотрю на Адель, а она начинает плакать.

— Не плачь пожалуйста, Адель, всё будет хорошо.

Я вытер её глаза от слёз.

— Я не буду больше плакать. Я знаю, что ты ни в чём не виноват, — она верит мне, что я не виноват. Настоящая жена декабриста.

Мне связали руки наручниками. И увели.

А Адель так и осталась сидеть за столом.

Меня посадили на заднее сиденье машины.

Я же адвокат. Я справлюсь.

В полицейском участке начался допрос.

— Где вы были в этот день? На работе вас не было в это время, мы выяснили это.

— Да, меня действительно не было в этот день на работе. Меня в этот день не было в городе с 8:30 до 17 часов. Я был на похоронах у своей коллеги, с которой мы сейчас сидели разговаривали в ресторане. У неё погибла бабушка, — хотя это личное, но мне пришлось сказать это.

— А кто может подтвердить ваши слова, кроме вашей коллеги?

— Может подтвердить её мама или папа.

— А где на данный момент они находятся?

— Они сейчас не в городе.

— Тогда вам придётся позвать их, иначе вам не видать свободы.

И тут в полицейский участок входит Адель.

— Я могу выступить в роли свидетеля, — тут же с порога говорит она.

— К сожалению, вы заинтересованное лицо. Но могут ваши родители выступить в роли свидетелей. Желательно, если они оба будут здесь к завтрашнему утру, в крайнем случае к вечеру. А пока ваш коллега-Даниэль Росси проведёт ночь в полицейском участке.

— Но они не смогут приехать к утру. Они живут в четырёх часах езды отсюда. Но к вечеру они обязательно будут, — говорит Адель.

— Ну что, тогда до свидания, до завтра! — говорит полицейский.

— Спасибо, Адель, не беспокойся обо мне, со мной всё будет хорошо, — говорю Адель, чтобы она меньше переживала за меня.

— А можно его обнять? — спрашивает она у полицейского.

— Но, если только недолго, — разрешает ей полицейский.

— Спасибо большое.

Я встаю со стула, на руках у меня наручники. Она подходит ко мне быстрым шагом и обнимает меня обеими руками. А я просто положил ей голову на плечо. Потому что не могу обнять её руками.

Я ей шепчу на ухо:

— Всё будет хорошо, не переживай, Адель.

— Так, закончили прощание. Даниэль Росси пройдите в камеру.

Я помахал ей на прощание.

Перед тем как зайти в камеру, мне сняли наручники. И мои руки снова зажили прежней жизнью. Камера была одноместная. Это хорошо. Меня оставили одного. В камере был матрас и стол. Я лёг на матрас, чтобы завтра проснуться с новыми силами.

Я никак не могу уснуть. Я лежал и думал, кто же сказал ему эту информацию. Какой такой стукач? Я вообще не пью. С того самого дня, как умерла моя Оливия. А это уже между прочим 9 лет. Скоро 10 и юбилей.

Ладно я всё равно выясню, кто слил эту инфу.

На утро ко мне пришли. Был утренний обход.

На руки завязали наручники и забрали.

Около стола полицейского я увидел родителей Адель и её саму. Она смотрела на меня, а я на неё. Мы словно два любимых человека, которые встретились спустя время разлуки.

Её родители что подписывают.

Мне развязывают руки и говорят, что я свободен. И человек, который дал ложную информацию, будет нести ответственность за это.

Адель быстрее бежит ко мне. Я подхватываю её на руки кружу её. Её волосы так приятно пахнут.

Я так соскучился по ней. Но здесь этого нельзя показывать, тем более мы в полицейском участке, а тем более тут её родители.