Арника поймала на себе взгляд Календулы Цикорио, профессора живологии, которая многозначительно улыбалась ей, кивая. Арника слегка улыбнулась в ответ, сразу сделав вид, что отвечает на приветствие другого преподавателя, но тот как назло тут же и сам к ней повернулся, тоже подавая знаки глазами. Девушке вдруг вспомнился сегодняшний сон о профессорах и лето, которое она провела в спорах с ними. Шафран Крокус, преподававший науку кристаллов, все лето присылал Арнике задания, чтобы она подготовилась к экзамену по кристаллам, а она в свою очередь хоть и не отказывалась, пыталась как могла дать ему понять, что еще не выбрала предмет. «У тебя прекрасная память и аналитический ум, будет преступлением не воспользоваться ими», вспоминались его слова. А Цикорио наседала, когда Арника ходила в оранжерею проведать свою подругу Альпинию: «Ах, если бы ты только пошла в живологию! У нас как раз прибавилось фамильяров в питомнике, нам пригодится твой дар к травничеству, чтобы о них заботиться!»

Впрочем, даже Чжоо, хищно ухмыльнувшись, однажды заявила Арнике: «Сдается мне, ваше призвание – иллюзии и преломления, хоть вы и не фея. Не знаю, что вы там о себе думаете, но можете сдать мой экзамен, если заблагорассудится», и она махнула рукой в направлении выхода, уткнувшись в свою книгу. «Ждите, как же!» – подумала тогда про себя Арника, почти выбегая из класса. Поймав сейчас случайно взгляд Пипиримы, она даже не улыбнулась ей, глядя исподлобья. Впрочем, фее и дела до этого не было, как, скорее всего, и до того, будет ли хоть кто-то сдавать сегодня преломления. Хотя Арника слышала, что, кажется, Лобелия выбирала между искусством и преломлениями, так что Пипириме еще может достаться жертва на этот год.

Ведьма поняла, что опять вернулась к мыслям об экзамене. Она заставила себя перевести взгляд на Квиллайю и стала рассматривать ее наряд. Мелисса директрису недооценила: она оделась не в звездный, а в лунный свет, тяжелыми складками драпирующий ее изящную фигуру, а две звезды надела как серьги, которые, закрытые локонами, заставляли ее волосы сиять изнутри. На голове Квиллайи тоже была корона из золотых листьев и драгоценных камней, но маленькая и аккуратная – еще одна деталь в копилку защиты студенческой теории о том, что госпожа Кильяха на самом деле фея. Вся светящаяся, с белесыми глазами, директриса была похожа на торжественного призрака, только наполовину присутствующего в зале. Арника засмотрелась на нее, как вдруг Квиллайя словно встрепенулась, ее глаза прояснились, став медово-карими, и она заговорила своим невозмутимым тоном:

– Цветочки, приветствую вас и поздравляю с началом вашего последнего учебного года!

Все в зале, даже Чжоо, затихли, внимательно глядя на директрису. Она продолжила:

– Великие ведьмы заканчивали эту академию, великие открытия совершались в ее стенах, великой важностью обладает для каждой из вас тот выбор, который она делает здесь: выбор не только экзамена и предмета, но и дальнейшей своей судьбы, – на этих словах она слегка улыбнулась и покрутила кольцо памяти на мизинце. Это кольцо было хорошо знакомо студенткам, и Квиллайя никогда с ним не расставалась: она получила его в дар от какой-то феи еще во времена своей собственной учебы в академии и с тех пор крутила его почти без конца, записывая так в свои архивы все происходящее вокруг.

– Сегодня вы решите, какую дисциплину будете изучать и совершенствовать целый год, а по его окончании получите диплом, который докажет всему магическому сообществу, что вы – самые сладкие пионы в саду земного мира. Этот диплом даст вам возможность начать благоухающую карьеру в той ветви волшебства, которую выберете сегодня. Я надеюсь, что экзамен пройдет успешно, и все вы останетесь довольны его результатами, или же эти результаты принесут моим цветочкам плоды иного рода, – она мельком глянула на Арнику, отчего та вздрогнула и похолодела, – В любом случае, что бы вас ни ждало сегодня, фей-чая много не пейте, у меня всегда от него лихорадка.

Глаза ее снова помутились, и она стала наливать себе нектар в узорчатую чашечку. На этом торжественная ее речь закончилась. Студентки переглянулись, а Пипирима расхохоталась, громогласно заявив:

– Ну что – кому чайку, цветочки?

Арника скривилась, услышав от Чжоо слово, которым к ним обращалась только Квиллайя. Мелисса же с готовностью протянула фее свою чашку, и Чжоо, взяв ближайший чайник, наполнила ее. Арника ткнула подругу локтем, но та лишь беспечно пожала плечами.

Ведьмы начали разбирать угощения. Довольные возгласы то и дело раздавались в зале, как и звон чайных ложечек и блюдец. Мелисса беззаботно поглощала один блинчик за другим, иногда отрываясь, чтобы глотнуть чая или что-то ответить неумолкающей Розе. Арника положила себе сразу два розовых пирожных, и почти мгновенно пожалела, поняв, что оба их вряд ли съест. Но класть одно обратно было неловко на виду у всех, так что пришлось надеяться на свои силы, ставшие в последние месяцы куда более скромными. Так или иначе, пирожные были восхитительными: легкий крем с тонким вкусом лимона, мягкое и чуть кисловатое тесто, прослоенное джемом с лепестками роз. Лучшего завтрака Арника и представить себе не могла и старалась растягивать каждый кусочек, часто запивая фей-чаем.

– Как вам украшение зала в этом году? – спросил Шафран Крокус у студенток. Те закивали и стали хвалить цветы и кристаллы, музыку и посуду. Довольный профессор кристалловедения вежливо повернулся к своей соседке, Календуле Цикорио, шепотом обсуждавшей с Лавандой и Миррой отремонтированный за лето питомник для фамильяров.

– За это, девушки, мы должны поблагодарить профессора Цикорио! Ее стараниями и с помощью ассистентов оранжереи удалось вырастить такое множество цветов для праздника. Календула, расскажите, как же вы все-таки это сделали?

И без того белокожая Цикорио побледнела так, что стала почти прозрачной. Она начала теребить один из множества амулетов на длинном шнурке у себя на шее и сбивчиво ответила:

– Что ж… Не такая уж это и большая… То есть, большая, но не моя, точнее, не только моя заслуга. Пришлось готовиться заранее, еще весной, когда утвердили идею для декорирования зала. Раздобыть семена это полбеды, нужно было затем их обработать заклинаниями, рассадить, добавить несколько этажей грядок. Знаете, грунт иногда от магии становится такой… упрямый, одной с ним не справиться. У нас двое ассистентов теперь, такие замечательные молодые волшебники…

Не ожидавший от нее такой вдохновенной речи профессор Крокус сначала удивленно замер, а затем налил себе чаю, устроился поудобнее и стал кивать и поддакивать, не в силах грубо прервать ее рассказ о сортах почвы.

Пипирима как обычно наблюдала за всеми с самодовольным видом, то и дело вставляя реплики в чужие разговоры, будто нарочно смущая студенток. Квиллайю же никто не беспокоил, она без конца резала свой сендвич на все более мелкие кусочки, ни одного пока не положив в рот и ни на кого не обращая внимания. Арника наблюдала за ней, потягивая теплый фей-чай с ореховым молоком. Она надеялась улучить момент и заговорить с директрисой, так удобно сидящей прямо напротив, но та лишь продолжала измельчать свой сендвич.

– Госпожа Кильяха, – робко позвала Арника и вздрогнула, когда Квиллайя тут же повернулась к ней с улыбкой.

– Да, цветочек? – она отложила вилку и с готовностью взялась большим пальцем за кольцо за мизинце. За годы учебы в академии Арника привыкла к тому, что директриса записывает большую часть разговоров со студентками, так что постепенно перестала обращать на это ее движение внимание.

– Я думала по поводу экзамена. Про то, какой предмет сдавать, – она старалась говорить тихо, так, чтобы другие профессора не могли ее услышать.

Кольцо памяти закрутилось на пальце директрисы.

– Хочешь спросить меня, что тебе сдавать?

– Нет, не совсем так. Но, может быть, у вас есть для меня совет? – она покраснела и опустила глаза.

– Совет… За тебя я выбор сделать не могу, но могу помочь справиться с тем, какой урожай принесет твой выбор.