– А ты не рассказывала, что Никита так вытянулся и похорошел, – не успев отъехать от школы, игриво произнесла мама.

– Ма-а-ам, если ты не заметила, то я про него в принципе ничего не рассказываю. И вообще, столько всего произошло за день, а это первое, что ты мне сказала…

– Ладно, как это произошло? Хотя, стоп. Уверена, в этом замешан Никита. – Она покосилась на меня, улыбаясь, как Чеширский кот.

– От тебя ничего не утаить, – вздохнула я. – Никита Власенко, моя проблема на голову, причем на ГО-ЛО-ВУ в прямом смысле слова. Это он сегодня снес меня с ног дверью.

Мама резко обернулась. По ее взгляду можно было подумать, что мы сейчас развернемся и поедем давать по голове самому Власенко. Поэтому, предвещая ее вопрос, я продолжила:

– Он не специально, все случайно вышло.

– Ладно, – повернувшись обратно, ответила мама. – Кстати, вы очень мило смотритесь вместе. Я заметила, как он обнимает тебя.

Мои глаза чуть не повылезали из орбит.

– А ты случайно не заметила, как я так же мило скидываю эту лапу с себя?

– Малышка, ты не замечаешь явных вещей.

– Ага, – скучающе парировала я. – Зато вы с учительницей биологии замечаете.

Мама усмехнулась, так ничего не ответив.

Настояв на своем, мама повезла меня в травмпункт. К счастью для нас обеих, очереди не было, и мы управились за полчаса. Врач назначил рентген, а после долго изучал снимок. Когда он озвучил вердикт, мы с мамой синхронно выдохнули. Сотрясения не было, но ушиб сильный. Тренировки на этой неделе мне, конечно же, противопоказаны, как и занятия физкультурой. Врач назначил повторный осмотр через неделю и, если болей не будет, я получу долгожданный допуск к тренировкам и играм. На этой счастливой ноте мы буквально вылетели из больницы.

Я кратко пересказала, что случилось за день, и посмотрела в окно. За это время снега знатно прибавилось.

Снеговиков, конечно, лепить еще рано, но под колесами уже раздавался приятный шорох. Я снова вспомнила все, что произошло за сегодняшний день: тяжелую игру, Лианкины выпады, переживания девочек и Никиты, которых вообще быть не должно. Я была счастлива осознавать, что этот день подходит к концу, и как никогда радовалась возвращению домой.

Комната была моим личным раем. Я безумно любила это место. Стены были увешаны фотографиями. Множество смешных моментов с девчонками, милые с мамой, селфи с Лешиных матчей, где он каждый раз держит либо кубок, либо медаль, коллекция открыток из стран, где я хотела бы побывать. Возле окна был почти полностью заставленный угловой книжный стеллаж. На кровати сидел Мистер Наклз – плюшевый лев. Ему примерно столько же лет, сколько и мне, и вид был соответствующий. Вся грива либо в проплешинах, либо в колтунах. Вместо одного глаза красовалась пришитая мамой пуговица. Брюхо зашито после детской мечты стать доктором, а вместо одной лапы шов – он был трехлапый. Возможно, я уже взрослая для игрушек, но Наклз был моим талисманом.

Я приняла теплый душ. И это было то самое, в чем я нуждалась весь день. Надела свою любимую пижаму лавандового цвета и только тогда расслабилась. Зарывшись в одеяло, я взяла телефон. В общую беседу с девочками написала: «У меня все хорошо. Из школы забрала мама, голова уже почти не болит. Дорогие, не переживайте за меня. Завтра в школе увидимся, целую». Леся прислала в общий чат историю Лианы: «Сегодня нам так и не дали победить. Если бы кое-кто умел проигрывать, мы бы уже готовились ко Всероссийскому турниру». Я закатила глаза и показала язык в экран. В этот момент в комнату зашла мама.

– Видимо, сильное сотрясение, раз ты телефону моську корчишь.

Я засмеялась, представляя, как это выглядело со стороны. Она принесла мне выписанные лекарства и стакан воды.

– Спасибо, мамуль.

Я проводила ее взглядом, а затем он упал на сумку, из которой торчал плакат. Экран телефона будто специально показал профиль Никиты, который, кстати, был онлайн. Руки зачесались от желания что-нибудь ему написать. М-да, похоже, мой мозг и правда поплыл. Но я одернула себя раньше, чем случилось непоправимое.

Это же Власенко. Он ни капли не изменился. На сегодня, пожалуй, хватит приключений. Отложив телефон, я почувствовала, как на меня начала накатывать усталость и, прикрыв глаза, отключилась.

Проснулась я от грохота в коридоре.

– Мам? – сонным голосом спросила я, но мой хрип был больше похож на предсмертный стон.

– Дианочка, я не хотела тебя разбудить, прости. Собираюсь на работу, а на улице, как назло, выпала гора снега. Пыталась достать с антресоли зимние сапоги и уронила коробки. Прости еще раз, – на одном дыхании протараторила мама.

Спросонья я разобрала только слова «работа» и «прости». Стоп. Куда?

– Ты на работу?! Который час? – быстро приняв сидячее положение, крикнула я маме.

Голова отозвалась острой болью на резкое движение.

– Половина девятого, – ответила из коридора мама.

– Почему ты меня не разбудила? Я же школу проспала, – с отчаянием произнесла я, зарываясь головой в подушку.

– Я хотела дать тебе день выходного после вчерашнего ужаса.

Уже полностью одевшись, мама заглянула ко мне в комнату.

– Хорошего дня на работе, мамуль.

Я махнула ей рукой, и дверь захлопнулась. Вскочив с кровати, начала рассуждать вслух:

– Так, на первый урок я уже не успеваю, но если начну сейчас собираться, то ко второму точно буду.

Взяв телефон с кровати, я проверила уведомления: двадцать непрочитанных сообщений в общем чате с девочками и одно непрочитанное от Никиты.

Сердце начало выбивать чечетку. Сообщение отправлено недавно. Трясущимся пальцем я нажала на сообщение Власенко. «Привет Семушка, или лучше Сонюшка. Не забудь тетрадь по химии, а то мне не у кого списать. И, кстати, не опаздывай, дошли слухи, что сегодня очередная лаба».

А-А-А! Ненавижу этого… этого! Еще хватает наглости такое писать! Мы даже не друзья, просто одноклассники, которые еще и на дух друг друга не переносят. Химию списать? Конечно, Никитушка, держи. Работать с тобой в паре? Да только в радость!

Ну а чего я ожидала? Что он будет переживать за меня? С чего вдруг? Безумный поток мыслей приостановил звук уведомления: +18 непрочитанных сообщений. Я резко остановилась посреди комнаты.

Открыв чат, я увидела, что Лера пять раз написала: «Ди, как ты себя чувствуешь?» Спросила Лера еще вчера вечером, но я, по всей видимости, уже спала. Следующее сообщение от Саши: «Как твоя голова? Я очень волнуюсь».

«Ты придешь на уроки сегодня? Я принесла тебе мамино печенье», – писала Леся.

Остальные два вопроса снова были про здоровье. Я ответила всем одним сообщением и быстро направилась умываться. Телефон остался на кровати.

«Да. Я дома. Простите, что не ответила, быстро отключилась вчера. Мне уже лучше. Мама решила дать мне сегодня выходной, поэтому не разбудила, но я приду ко второму уроку. Увидимся, чмок».

Стоя возле зеркала, я собрала волосы в небрежный пучок. На мне была рубашка с коротким рукавом лавандового цвета и коричневые брюки клеш. Мне нравилась легкость и однотонность в одежде. Я и без кричащего внешнего вида привлекаю к себе достаточно внимания. «Семенова, сделай то». «Семенова, снова ты?!» «Диана, твоих рук дело?» Так что навлекать на себя беду лишний раз не очень-то хотелось.

Вспомнив, что мама сказала про заметенные снегом улицы, я достала с антресоли серые угги. Надела пуховик, обмоталась шарфом, чуть не забыла взять с собой сумку. Со вчерашнего дня она так и стояла неразобранная. Я в темпе поменяла учебники, достала плакат Никиты. В моей голове начинали зарождаться новые мысли, но я их обрубила на корню. Сейчас не время. Надо торопиться, иначе и на второй урок опоздаю.

Закрыв дверь, я спустилась на лифте. Бежать с десятого сейчас казалось не очень хорошей идеей. И хоть мысль о том, что мне нельзя давать нагрузку, катастрофически огорчала, я осознавала: чем быстрее пройдут симптомы сотрясения, тем скорее вернусь в команду.