— О чем поговорить? — Не поняла девушка.

— Простите, что лезу не в свое дело. Просто платье ваше сегодняшнее было такое мятое и слуги шепчутся, что у вас с господином роман. — Краснея призналась служанка, выдавая тайные разговоры.

— Да уж, не в свое дело. — Задумчиво проговорила девушка, но поделиться ей больше было не с кем. «Рассказывать или лучше не стоит?». — Глаша, а что говорят слуги?

— Что вы с Александром Львовичем крутите роман, а еще даже пол года не прошло со смерти вашего мужа. Они же не знают, как вы не хотели этой свадьбы и, как ненавидели Льва Андреевича. Но я ничего говорить им не стала, хотя очень хотелось переубедить. — Сжала кулочки служанка.

— Глаша, я его люблю. Представляешь сегодня видела его любовницу к которой он ездил, когда вернулся. — Тяжело вздохнула Мари, вспоминая Тамару.

— Ничего себе! И кто она такая? — Глаза служанки выпучились настолько, что поползли на лоб.

— Дочь винодела. Красивая, черноволосая, грудастая, молодая девушка. — Встал перед глазами Мари образ Тамары. — Она его целовала, я чуть с ума не сошла!

— Бедная моя госпожа! Как такое вынести?! Даже представить не могу, если бы мой любимый так поступил. — Стала аккуратно гладить мочалкой кожу Мари, смывая дорожную пыль.

— Он мне сказал, что она сама к нему полезла целоваться, что хотел с ней порвать, только я помешала, когда вышла увидев их. И потом в карете… у нас все было, Глаша. Мне так понравилось, может это стыдно, но плевать! Я в него влюбилась.

— Слуги хоть и сплетничают между собой, но никому постороннему специально не расскажут. Они уважают Александра Львовича, а еще боятся. А я тем более ничего никому не расскажу. Я очень рада за вас, что этот мерзкий Лев Андреевич скончался и теперь вы будете счастливы. — Зашептала заговорчески Глаша.

— Глаша, а ты можешь как-то узнать для меня, наведается ли Александр еще раз к дочери винодела? — Терзал вопрос Мари, не давая расслабиться мозгу.

— Конечно, слуги будут шептаться про это, ведь, когда он ездил, все про это говорили. А потом про вас начали.

— Интересно как они узнали? Помятое платье не показатель, дорого дальняя, кочка на кочке. Знаешь как нас в карете трясло? У меня такое ощущение, что попа вся посинела. — Поморщила нос Мари, с одной стороны ей было совестно, а с другой пофигу.

— Можно, я вам расскажу, как учила меня моя мама? — Спросила Глаша.

— Давай. — «Может, что интересного узнаю».

— Она совсем молоденькой прислуживала старой, ворчливой графине. И та делилась с ней, как вести себя с мужчинами, так как поговорить ей больше не с кем было, а, видимо, очень хотелось. Она поведала маме, что когда молодой осталась вдовой, так же как и вы госпожа… За ней начали ухаживать двое мужчин, но графиня никак не могла определиться кого выбрать. Тогда она решила проверить их в постели, так как муж не мог ее удовлетворить и ей приходилось это делать самой… — Глаша покраснела, ей было неудобно говорить на такую тему, но продолжила. — Она долго не могла решиться на это, ее воспитывали, как прилежную девушку, но однажды на балу, один из мужчин, который был понаглее, под предлогом погулять завел ее в укромное место и совратил. Она поддалась ему, потому что сама думала про это, только не знала, как реализовать. Про этот случай, к сожалению, все узнали и ее репутация испортилась, в итоге не один из мужчин на ней не женился. И тогда она их всех возненавидела и стала мстить. Это предыстория, а учила она маму, тому, что после того, как стала вдовой надо продержаться, как минимум пол года, не подпуская к себе мужской пол. Но если невтерпеж, то делать так, чтоб никто не заподозрил, главное не вестись на слова мужчины, а условия ставить самой. И лучше всего найти сначала его слабую сторону, так как мужчины болтливы и хвастливы, особенно, когда выпьют. А если он будет знать, что что-то может испортить его репутацию, то будет держать язык за зубами.

— Какой козлина ей попался! — Возмутилась Мари. — Интересная, конечно, история, только ко мне она не относится, Александр сам заинтересован, чтоб о наших отношениях никто не узнал. — Перебила она девушку.

— Это хорошо. Только я не закончила историю. Графиня еще говорила, что никто, даже слуги не должны догадываться, так как они, даже самые верные, могут навредить не осознавая этого, проболтавшись. Простите, перехожу к главному. Взять ваши панталоны, они были в сперме, хорошо, что увидела я, когда несла их в прачечную, а могла прачка и поделилась бы открытием с поварихой, они дружат, а потом еще с кем-нибудь. — Глаше было неловко все это говорить своей госпоже, но она хотела как лучше для нее поэтому и решилась на этот разговор.

— Спасибо. — Теперь покраснела Мари и вспомнила, про спрятанное в шкафу. Как она могла забыть! А тут в эйфории и, вообще, не подумала, вытерла ими свой лобок и все.

— Так вот, графиня, говорила, что следы надо убирать, если ты только не хочешь кого-то подставить.

— В смысле подставить? — Озадаченно посмотрела на Глашу Мари.

— Госпожа, вода со всем остыла, давайте выходить. — Сбегала за полотенцем и поднесла к ванне. Помогла выйти и вытереться, надеть сорочку. — Про подставить я не поняла, так как и мама тоже до конца не поняла. Графиня говорила, что один раз ей пришлось подставить зазнавшуюся особу, она подложила ей панталоны в сперме, а у той был ревнивец муж, слуги ему все донесли и той пришлось очень туго.

— Ничего себе! А замуж она в итоге вышла или так и осталась одна? — Спросила Мари.

— Нет, она всю жизнь была одна, точнее, ни одна, у нее было много разных мужчин, но связываться узами брака она не с кем не стала, хотя предложений поступало много, графиня хвасталась, что была потрясающей любовницей, мужчины падали к ее ногам. Она сказала маме, что если бы Бог наградил ее ребенком, то она бы остепенилась, а так смысла не было.

— А может быть, наоборот, если б она вышла замуж, то и ребенок бы появился. — Задумчиво проговорила Мари.

— Может быть, никто теперь этого не узнает… Надо вам ложиться, уже поздно. Умаялись, наверно, за сегодня. — Расстелила кровать Глаша и взбила подушки.

— Глаша, спасибо, тебе. Поговорила и спокойней стало. Главное, если Александр поедет к дочери винодела обязательно мне про это расскажи. Не жалей меня, поняла? — Посмотрела строгим взглядом на служанку.

— Да, госпожа, скрывать не буду. Спокойной ночи. — Выключила свет и закрыла за собой дверь.

— Спокойной ночи, Глаша. — «Как повезло мне с Глашей!».

Мари пыталась уснуть, но разговор с Глашей не давал ей покоя, она встала зажгла лампу на столе, достала дневник и вкратце записала по пунктам, что говорила графиня. Потом описала дочь винодела, к которой до сих пор ревновала Александра.

Прошла к шкафу достала спрятанную рваную сорочку. «Вот куда ее деть?! Точно, я же когда гуляла, видела, как недалеко от конюшни в бочке сжигали что-то, наверное мусор. Только сейчас идти мне туда не хочется!». Выглянула в окно. «Темнота, зато все уже точно спят и никто меня не увидит!». Стянула с себя ночнушку, достала из шкафа костюм для верховой езды, убрала волосы и потихоньку вышла из комнаты.

Сказать, что страшно, ничего не сказать. В доме тишина, это хорошо, но и ужасающе одновременно. «Все это напоминает мне фильм ужасов. Когда я их смотрела всегда ругала героинь, что они перлись смотреть непонятные звуки и попадали в жуткие неприятности, а тут меня саму несет неизвестно куда». Быстрым шагом спустилась по лестнице, прошла в сторону кухни, там был служебный выход на задний двор, как раз недалеко от конюшни. Открыла со скрипом дверь. «Господи, лишь бы никто не услышал!». Вышла на улицу, вечерний воздух обдал лицо прохладой. «Хорошо луна освещает, так бы не знала куда идти». Вдоль строений стала пробираться к конюшне, послышалось тихое ржание, девушка от испуга выронила связанную в узел сороку. «Блин!». Подняла сорочку и побежала в направлении бака. «Чем быстрее я это сделаю, тем быстрее вернусь назад!». Подбежала к баку, попыталась поднять крышку, не хватает сил. «Черт! Черт! Черт!». Стала, что есть мочи толкать крышку, на что-то наступила, чуть не упав, посмотрела вниз — кочерга. Отодвинула ее в сторону и стала с новым рвением опять толкать, крышка начала поддаваться. Отодвинув ее на треть, заглянула в бак, он оказался до середины набит непонятно чем, не разобрать, темно. Осмотрела землю вокруг, подняла кочергу, которую отпихнула в сторону, верхний хлам сдвинула, положила свою сорочку и пододвинула все обратно, пряча свою поклажу. Обошла бак и с трудом задвинула крышку обратно. «Вроде все, осталось вернуться в дом!». Отряхнула руки, собралась идти, но услышала шорох за спиной, обернулась — никого. «Может показалось!». Оглядываясь по сторонам пошла в сторону дома.