— Знаешь, Тэкехико, — сказал я, глядя ему в глаза, — может, если бы ты потратил меньше времени на поддевания и больше на то, чтобы понять, как вести себя с людьми, ты бы стал кому-нибудь настоящим другом

Но он только усмехнулся и откинулся на спинку парты, будто это была не его проблема. Я закончил убирать, и, хотя моя парта всё ещё выглядела не идеально, я чувствовал, что удовлетворён. Я не собирался позволить Тэкехико испортить мне день. Да и радовался я больше тому, что не заставил его скакать в углу на одной ноге и кукарекать. А то слова так и просились наружу.

Собравшись с мыслями, я сел за парту и посмотрел на него.

— Надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь, что смех над другими — это не единственный способ веселиться.

Класс наполнился разговором и смехом Тэкехико и его друзей, и, хоть я был раздражен, мне стало легче. Смех смехом, но потом я придумаю способ, как его проучить. Плохие дети должны получать по заслугам.

В кабинете президента Куроки царила напряжённая атмосфера. На большом, покрытом тёмно-зеленым сукном столе уже развернулась настоящая шахматная битва. Президент, облачённый в строгий тёмно-синий костюм с аккуратно заправленной рубашкой и галстуком, внимательно следил за доской, сосредоточив внимание на каждом ходе. Его оппонент, директор борцов Аоки, был одет в более неформальный стиль — темные джинсы и черную рубашку, подчеркивающую его фигуру, которая, казалось, стала ещё лучше за последние годы, и строгие черты лица. В его глазах читались решимость и уверенность, которые всегда делали его опасным соперником.

— Ты неплохо защищаешься, Аоки, — заметил Куроки, поднимая слона и ставя его на ключевую позицию. — Но я думаю, пора тебе сделать шаг вперёд.

Аоки усмехнулся, его глаза прищурились.

— Ты слишком самонадеян, Куроки. Я просто жду подходящего момента, чтобы нанести удар.

Куроки приподнял бровь, внимательно изучая доску. Он знал, что Аоки — человек, способный предугадать ходы противника. Каждый раз, когда они играли, это было не просто развлечение, а настоящая тренировка ума, где каждый ход мог стать решающим. И своеобразный отдых, который они давно не проводили.

— Хм, ты ведь не собираешься оставлять своего короля без защиты? — подколол президент, смещая ферзя на одну клетку вперёд. — Это может стать твоей самой большой ошибкой.

В эту минуту в кабинет вошёл Василий. Он остановился на пороге, оглядывая обстановку. За столом его ждали два серьёзных взгляда, и он чувствовал, как напряжение в воздухе увеличивается.

— О, прости, что прерываю, — сказал Вася, пытаясь скрыть свою улыбку. — Не знал, что у вас тут турнир по шахматам.

Куроки, не отрываясь от доски, произнёс:

— Мы обсуждали важные вопросы, Василий. Что тебе нужно?

Вася шагнул внутрь, уверенность его шагов немного напрягла двух закалённых в корпоративных интригах мужчин.

— Я хочу создать отряд, — произнёс он, не дожидаясь приглашения сесть.

Президент и Аоки обменялись взглядами, в которых читалось удивление и недоверие. Арата, до этого сосредоточенный на партии, теперь выглядел более заинтересованным.

— М-м-м, ничего себе, — произнес Куроки, отложив фигуру и полностью переключая внимание на Васю. — И кто тебе подал такую идею?

— Я сам, — ответил Богатырёв, не отводя взгляда. — Они будут под моим командованием. Будут работать в свободное время с остальными.

Президент нахмурился, привычная уверенность стала заменяться на настороженность.

— Вообще-то это наши сотрудники. Ты понимаешь, о чём говоришь?

— Ты чего-то не понял, — произнёс Вася с лёгкой ухмылкой. — Я у тебя не спрашиваю разрешения.

Куроки налил себе стакан воды, делая паузу, чтобы обдумать слова Васи. В его глазах мелькнуло раздражение, и он, наконец, произнёс:

— Ты до сих пор злишься, что мы не раскрыли дело с твоим отцом?

— А ты молодец, — произнёс Вася, его тон был полон сарказма.

Президент вздохнул, явно понимая, что разговор принимает неожиданный оборот. Он поднял папку с документами и передал ее Васе.

— Вот тут новые данные.

Вася взял папку и начал читать. Его лицо постепенно менялось — сначала недоумение, затем растерянность. А потом снова недоумение и сомнение в данных.

— И как мы сможем это доказать? — произнёс он, поднимая взгляд, полный вопросов и сомнений.

Куроки посмотрел в окно, где за стеклом виднелись крыши города, усыпанные облаками. Вид из кабинета президента был лучшим. Но иногда навевал какую-то тоску о прошлом. И даже порой казалось, что другой человек должен стоять здесь. Вроде бы столько лет прошло, но на самом деле горечь не ушла. Боль притупилась. Время лечит, но не до конца.

— Есть записи с камер с костюмов. Я не знаю, кто там был, это всё, что я знаю.

Вася, сидевший и смотревший на папку, вдруг хихикнул, нарушив атмосферу напряжения.

— Хм, ну это забавно. Вечером, может, выпьем?

Куроки, казалось, задумался над предложением.

— Ну… я не знаю… — ответил он, явно колеблясь. После резкой смены настроение он не знал, то ли это приглашение, то ли там будет что-то серьёзнее их обычных попоек, которые, как игры в шахматы, давно не устраивались.

Вася, почувствовав, что разговор зашёл в тупик, не мог сдержать улыбку.

— Ты не понял, это не вопрос, — сказал он, вскочив со стула, готовый покинуть кабинет.

С этими словами он вышел, оставив за собой лёгкое недоумение и ощущение, что разговор только начинается. Президент Куроки и Аоки вернулись к своей партии, но теперь в воздухе висело множество нерешенных вопросов.

— Может, прямо сейчас выпьем? А то мне что-то не по себе, — вдруг признался Аоки, глядя на закрывшуюся дверь.

Рика стояла на кухне, замешивая тесто для пирога. Она наслаждалась процессом, чувствуя, как уют и тепло домашней атмосферы окутывают её. Запах свежих ягод смешивался с ароматом ванили, создавая гармонию, которую она так любила. В этот момент телефон зазвонил, прерывая её мысли.

— Привет, Рика! Это Анеко, — раздался знакомый голос подруги. В ней звучала неугомонная энергия, которую Рика всегда ценила. — Помнишь тот взрыв, о котором все говорили?

Рика на мгновение замерла, замешивая тесто. Взрыв, который коснулся непосредственно неё, снова напомнил о её прошлом, и она почувствовала, как в груди закололо. Аракава постаралась сохранить спокойствие, хотя внутри всё металось.

Это было её проколом. Рика не заметила и не почувствовала и следов бомбы, заставив свою семью поволноваться. Она долго корила себя за свои раны. И то, что Рю и Тецу не находили себе места. Да и восстановление было сложным. Анеко тоже об этом знала. Тогда зачем ей напоминать Рике о том, что та проиграла? Они никогда не обсуждали проигрыши, да и победы тоже, только иногда затрагивали спустя время. Если ты победил, то не было смысла обсуждать что-то, а если проиграл, то зачем зацикливаться на прошлом? Нужно смотреть лишь вперёд. Но в то, что Анеко вдруг решила позлорадствовать, Рика не верила.

— Да, помню, — ответила она, стараясь звучать непринуждённо. — Что-то новое по этому делу? Полтора года уже прошло.

Рика оглянулась, но Рю сидел и что-то рисовал у себя за столом в комнате. Она даже не смотрел в её сторону. А Тецу ещё не пришёл с работы.

— Знаешь, я раскопала кое-что интересное. Этот подрыватель, похоже, получил свои деньги наличными. Но вот что странно — он за последние полгода влез в долги. Азарт, пачинко, всё такое, — продолжала Анеко, а её голос звучал всё более взволнованно.

Рика приостановилась, сжимая тесто в руках. Она знала, как азартные игры могут разрушать жизни, но не могла представить, что это может быть связано с тем, кто устроил взрыв.

Тем более, азартные игры были запрещены законом. Даже в маджонг нельзя играть на деньги. Выход найден чисто с японской изобретательностью — это слот-автоматы, играющие железными шариками по типу пинбола. Аппараты такие называются «пачинко» и к азартным играм не причисляются, хотя в них так же, как и в казино, можно проиграть всё, что имеешь, или же хорошо обогатиться.