Она прикоснулась к разуму поверженного космодесантника:

- Я понимаю, Брат. Твои клятвы исполнены, а служба окончена. Я отомщу за тебя.

Она достала из ножен свой клинок. Найти сердце не представлялось проблемой, разорванная в клочья грудная клетка не мешала ей нанести удар. Точным движением Мизерикордия загнала лезвие по рукоять прямо в сердце космодесантника, прекращая его страдания навсегда. Веки закрыли глаз, а аугментика погасла.

Еле сдерживая накатывающие эмоции, неофит встала. Ментально она послала приказ своей команде, что нужно торопиться. Сил говорить не осталось. Она не хотела, что бы кто-то услышал предательски дрожащий голос.

«Если бы изменения плоти настигли Амикуса чуть позже, его без сомнения ждала такая же судьба…»

Вонь становилась невыносимой, ей пришлось надеть респиратор. Трупы тварей, которые усеивали путь вглубь корабля, разлагались на глазах. Коридоры вели под уклон. Гной вперемешку с почти чёрной кровью тёк ручейками по направлению их пути.

Звуки боя становились всё ближе. Вместе с этим росло число павших Братьев. Не веря своим глазам, она увидело тело космодесантника, несущее на себе мутации, подобные тем существам, что она видела поверженными ранее. В нём с трудом узнавался астартес. Броня его деформировалась и сильно раздулась. Из части ржавых доспехов выступали куски плоти трупного цвета. Разбитый на макушке шлем завершал торчащий наружу костяной рог. Тело исполина, даже по меркам космодесантников, изрешетили отверстия, а в груди глубоко завяз цепной меч. Особенно казалось необычным то, что огромные отверстия, оставленные болтерными снарядами, частично затянулись. Мизерикордия знала о мощных регенеративных свойствах тел космодесантников, но чтобы такие страшные раны моментально затягивались… В это с трудом верилось.

«Очевидно, что в этом замешены губительные силы… Но куда хуже не то, что этот космодесантник мутировал, а то, что он обратил своё оружие против Империума! Я совсем уже близко... Где варп-твари, там и сам варп».

И словно бы в подтверждение её догадкам, возникло давно забытое чувство … Оттеснённое в дальние уголки сознания… Чувство животного страха от близости имматериума… Он находился совсем близко. Его незримые ветра или, скорее, волны накатывали, обдавая реальное пространство и тем самым искажая его.

Убрав клинок в ножны, она подняла свой лаз-мушкетон, готовая открыть огонь. Мизерикордия чувствовала, что скоро ей придётся вступить в сражение. Шум идущего боя усиливался с каждым шагом.

Коридоры всё больше полнились скверной, а стены будто вздымаясь, дышали. Идти становилось труднее –приходилось переступать трупы мерзких искажённых тварей.

Наконец, за очередным поворотом ей открылось поле боя.

Огромное свободное пространство корабля противоестественно сплавилось с подульем города. Часть обшивки судна перерастало в подземную городскую застройку. И в этом невозможном пространстве разворачивалась битва.

Тонкая чёрная линия космодесантников теснила бесконечные орды тварей, трупы которых попадались Мизерикордии на протяжении всего проделанного пути. Враги Империума накатывали сотнями, если не тысячами. Большие, маленькие, летающие и ползущие. Одним бесконечным месивом из хитина, разлагающейся и гниющей плоти, а также ржавой брони, они подобно прибою, разбивающемуся о скалы, врезались в построение Неусыпных воинов.

Мгновенно проследив, откуда движется лавина из болезненных тел, Мизерикордия поняла, что опоздала. За тварями разверзся бушующий неестественным светом портал. Края его преломляли саму ткань пространства-времени. Внутри происходила невообразимая картина. Бесконечный поток подобных тварей двигался наружу. Они заполоняли собой всё видимое нутро портала. Будто поверхность внутри преломлялась и закольцовывалась. В этой неевклидовой геометрии пространства не существовало ни верха, ни низа. Одним словом, внутри червоточины распростёрлось царство хаоса. Вместе с чумными ордами лишь только бледный мёртвый свет лился из этого чуждого реальности разлома.

Космодесантники всё реже использовали дальнобойное оружие, оно лишь всполохами огня расцветало, то тут, то там. Короткими очередями ручные роторные пушки выкашивали десятками врагов. Одиночные выстрелы лишь на секунду отбрасывали тварь, чтобы на её месте появилась другая. Стороны столкнулись в рукопашной схватке. Нескончаемой ордой напирало воинство хаоса, вместе с этим слишком быстро заканчивались снаряды у воинов ордена.

Среди всей этой безумной резни сразу обращал на себя внимание один из участков боя. Огромная раздувшаяся тварь возвышалась горой, как среди своих сородичей, так и среди космодесантников. Даже издалека становилось понятно, что она никак не меньше шести метров в высоту и не менее четырёх в ширину. Отдаленно она напоминала гуманоидное существо. Безобразно тучное тело неестественно ловко двигалось. Чудовище ловко орудовало ржавым трёхметровым тесаком. При этом существу хватало сил держать столь грозное оружие всего одной рукой. «Лицо» имело две пасти, находящиеся одна под другой, синхронно открываясь. Обе челюсти наполняли десятки кривых клыков, между которых сочилось наружу нечто зелёное и липкое, подобно всему мерзкому телу твари. Ей же противостоял магистр Ордена. Мизерикордия сразу узнала его богато украшенному терминаторскому доспеху с «нимбом». Рядом узнавалась чуть меньшая фигура инквизитора, сражавшаяся бок о бок с лидером Ордена. Десенс Порций Катон парировал удары огромного тесака своим двуручным мечом, в то время как Инвистигано огнём плазменного пистолета выжигал отверстия в теле сочащегося гноем и ихором колосса. Но раны эти моментально затягивались, будто их и не бывало. Тварь скалилась обеими пастями, тем самым радуясь тщетности попыток причинить ей значимый урон.

Чуть поодаль оптика девушки запечатлела момент, как знаменосец Ордена пал от множества ударов налетевших на него огромных чудовищ, похожих на насекомых. Тлен поразил часть знамени, подобно тому моменту, что она узрела в варпе во время последнего из испытаний. Но падающему знамени не суждено было быть растоптанным омерзительными ордами. Металлическая рука капеллана подхватила падающий стяг и точным движением вонзила древко в фасеточный глаз ближайшего демона. Затем последовал завершающий удар силовой булавой Индигната. Его прикрывал безымянный капитан «отверженных», черный доспех которого с ног до головы был в слизи и крови поверженных врагов. Подобно берсеркеру Древней Терры, он орудовал двумя цепными мечами, не обращая внимания на множащиеся ранения.

«Что делать?!!!» - одна мысль крутилась в её голове.

Словно коконы огромных личинок, на стенах и потолках свисали подвешенные тела людей. Они вторили друг другу богохульные песнопения. Глаза их заволокла пелена, а выражения лиц застыли безмятежными масками. Только их рты монотонно повторяли слова порочного ритуала. Поскольку эти несчастные не несли прямой угрозы, воины ордена их не трогали. Кругом имелись куда более приоритетные цели.

Внимание неофита привлекло нечто, находящееся поодаль от центра битвы. Некий кокон из существ отдалённо похожих на огромных мух. Ментально она почувствовала, что песнопения направленны к этому месту и, усиливаясь вторятся, оттуда.

«Вот оно! Думаю, портал как-то связан с этим обрядом и с чем-то, что защищают эти «мухи»!»

Неофит психическим приказом сообщила огринам, что нужно двигаться к тому кокону из «мух». В отличие от подвешенных людских тел, данный «объект» находился на земле. Из-под тел мелких демонов местами виднелся какой-то механизм. Он статично крепился к полу мощными опорами.

Прикрываемая своим отрядом, девушка направилась в его сторону. Летающие твари сразу заметили новоприбывшую команду и, оценив угрозу, роем поднялись вверх. Не обращая внимания на космодесантников, облетая поле боя как можно дальше, «мухи» устремились к огринам и их предводительнице.

Спикировать им было не суждено. Их встретил залп из огромных дробовиков и лаз-мушкетона. Мизерикордии не требовалось целиться, рой плотным облаком занимал широкое пространство в небе. Под первыми залпами на землю посыпались туши уродливых варп-отродий. Шум стоял неимоверный, но он не мог заглушить битву, что гремела и до этого момента. Одна из летающих сущностей при падении спикировала на огрина. Тот, не растерявшись, насадил её на штыкнож. А мгновением позже разнёс на куски выстрелом в упор.