— Бесполезно… Не работает.

— Тогда придётся идти, — я поправила ремень сумки и взялась за края пролома, но Кристоф остановил меня.

Достав эфес Экскалибура, он разложил его, а потом воткнул перед собой в песок. Поняв, что он собирается делать, я отступила. Из эфеса сверху выдвинулся маленький, испускающий золотой свет крест. Опустившись на колени, сложив перед грудью ладони и опустив голову, Кристоф начал тихо шептать слова древних молитв, которые привёз с собой из крестовых походов много столетии назад.

Я вслушивалась в них, но смысл латыни ускользал от меня, зато я ясно ощущала прохладную упругую силу, исходящую от меча с крестом на эфесе. Я видела мягкое голубоватое свечение, окутывающее Кристофа, и слышала нудный и свирепый гул, нарастающий внутри горы. Слабая вибрация пробежала по камням, и всё вокруг содрогнулось. Воздух сгустился от злобного напряжения, и это напряжение нарастало, угрожая сокрушительным взрывом. И в тот момент, когда последняя вспышка уже казалась неизбежной, Кристоф рывком поднялся на ноги, взявшись за эфес, вырвал меч из песка и, резко развернувшись, направил его острие внутрь пещеры, словно делая стремительный выпад. С острия Экскалибура сорвался голубой луч и покатился вперёд, превращаясь в прохладно мерцающий шар. Этот шар упал на раскалённые руны, они полыхнули пламенем, от них повалил удушливый бурый дым и послышалось шипение, похожее на завывание голодных духов. Они погасли, а шар покатился дальше. Он двигался к саркофагу, постепенно угасая и уменьшаясь в размерах, но за ним оставалась чистая полоса каменного пола.

Покосившись на Кристофа, я увидела, что он стоит, впившись взглядом в шар. В его лице не было ни кровинки, словно он передавал свою энергию этому шару. Судорожно сжатые кулаки побелели от напряжения. Наконец шар докатился до саркофага и, ударившись об него, рассыпался голубыми искрами.

— Пора, — хрипло произнёс Кристоф. Мне показалось, что Экскалибур вдруг стал слишком тяжёл для него.

— Я пойду одна, — проговорила я.

— Нет! — он взглянул на меня исподлобья, и шагнул на чёрную дорожку внутри пещеры.

Я поторопилась за ним. Мы шли медленно. Кристоф прикрывался рукой от слепящего сияния огненных рун. Мне они не казались такими уж невыносимо яркими, но, может быть, я обладала какой-то врождённой защитой от этого вида магии.

Неожиданно сзади раздался неприятный чавкающий звук и, обернувшись, я увидела, как сомкнулись края пролома, заращивая прожжённую лазером дыру. Мы были в ловушке. Руны по обеим сторонам дорожки вспыхнули ещё ярче, и пол пещеры покачнулся, словно кто-то пытался скинуть нас на эти раскалённые знаки. Я не удержала равновесие и упала на колени, но следующий толчок был таким сильным, что, кувырнувшись, я покатилась прямо по горящим рунам, которые вдруг оказались везде вокруг меня. Я летела в пустоту, видя спереди, по бокам, внизу и вверху эти кружащиеся переплетения линий. Они были за моей спиной, они даже пронизывали воздух, который я вдыхала, они заполнили меня, и я вспыхнула ослепительным факелом, летящим в бездну.

Не знаю, когда всё это прекратилось. Я лежала в темноте, на гладкой вогнутой поверхности. Вокруг меня был идеально отполированный камень. Чуть приподнявшись и осмотревшись по сторонам, я увидела, что нахожусь внутри каменного яйца, стенки которого были холодными. Я достала Налорант и попыталась отбить хоть кусочек от этой стенки, но металлический эфес отскакивал от неё, не оставляя даже царапины. Я попыталась воспользоваться лучевым клинком, но луч уходил сквозь камень, не повреждая его. Уже без всякой надежды, я достала бластер, но от него было ещё меньше проку, поскольку лазерные стрелы отскакивали от стен, грозя срикошетить в меня.

Убрав оружие, я села на пол и задумалась. Этого я никак не могла ожидать. Я была жива, цела и здорова. Я была в ясном рассудке и помнила всё, что мне надлежало помнить. И я сидела в ловушке, из которой не было выхода. У меня не было противника, с которым можно было сразиться. У меня не было вообще ничего, кроме этого тихого непроницаемого кокона.

Я сидела, осматриваясь по сторонам, пытаясь найти хоть трещинку. Ведь как-то я попала внутрь. Я надеялась определить, откуда берётся свет, ведь я вижу всё вокруг. Но ничего не было, только эти гладкие чёрные стены. И пустота между ними.

Я пыталась понять, что произошло, какой природы может быть эта ловушка, но не могла придумать ничего путного. Мои размышления уводили меня, бог знает, в какие дебри, я искала какие-то аналогии с тем, что когда-либо чувствовала, или с тем, что когда-либо, слышала или читала. Может, где-то когда-то упоминалось что-то похожее и как из этого похожего выбраться. Но всё было напрасно, а время шло.

Я уже лежала на спине и мрачно смотрела на круглый купол над собой, я устала думать, и мне было всё равно. Почти. Где-то внутри меня медленно нарастал гнев. Гнев на эту ловушку и гнев на себя, на свое бездействие. Я думала о Фарги, отдавшем жизнь, чтоб уничтожить врага Человечества, я думала о его товарищах, оставшихся за каменной стеной втроём против целых полчищ кровожадных чудовищ. О Кристофе, выплеснувшем столько жизненной энергии, чтоб проложить дорогу к нашей общей цели. Один уже мёртв, ещё четверо на волосок от гибели. А я лежу тут в тишине и размышляю!

Я не заметила, как в моей руке оказался эфес, но я медленно и зло колотила им по каменному полу, вкладывая в каждый удар свою ярость, свой гнев и свое желание добраться до цели, ради которой мои друзья жертвуют своими жизнями.

Очередной удар откликнулся негромким треском. Вскочив, я увидела, как по камню от моих ног разбегаются чёрные змейки трещин.

Упав на колени, я начала бить эфесом по полу, и трещин становилось всё больше, они рассекали гладкую поверхность камня, куски которого проваливались вниз. Я не знала куда. Мне важно было выбраться из ловушки. И вскоре оболочка яйца проломилась, и я снова полетела в темноту.

Потом в темноте вспыхнул оранжевый язычок пламени. Он приближался ко мне, пока не превратился в костёр, разведённый у моих ног. Сухие сучья горели с тихим треском, распространяя вокруг волны тепла. Я придвинула к огню исцарапанные, покрытые тёмным загаром ноги и разложила на коленях старинную карту. В рыжеватом свете я видела чёрную стрелку, указывающую как раз на ту пещеру, где находилась. Значит, моя цель была близка. Я почти добралась до Потаённого сокровища, и ни ядовитые джунгли Мейтара, ни пули головорезов дона Резора, ни копья и стрелы дикарей не смогли меня остановить. Моя одежда превратилась в лохмотья, моё тело покрыто ранами и синяками. Но это стоило того. Я у цели. Уже завтра я смогу навсегда забыть, что такое нищета и голод. Я смогу купить себе дворец и ездить на дорогом автомобиле. Я смогу купить себе флаер и даже космический корабль. И я смогу выкупить из тюрьмы Седрика. К чёрту дворец! Мы купим звездолёт и улетим вдвоём с этой чёртовой планеты. Есть же места, где жизнь не так паршива!

Я рывком встала и подошла к круглому камню, похожему на тот, что был изображён в углу карты. Прямо над ним был нарисован круг с звёздчатым разрывом внутри. Я никогда не видела такого, но при одном взгляде на него мне стало не по себе. Мне показалось, что я забыла что-то… Что-то важное. Какое-то время я смотрела на этот знак, а потом вспомнила о Седрике. Каждый день в имперской тюрьме укорачивает его жизнь. К тому же люди дона Резора идут за мной по пятам. Решив, что нужно поторопиться, я положила руку на камень. Он не поддался. Я приложила столько силы, сколько могла, но он оставался неподвижным. Издав злобное рычание, я вернулась к костру и открыла свой вещевой мешок. Там осталось лишь несколько кусков древесного хлеба, осколок зеркала и охотничий нож. Достав его, я повесила мешок за спину и вернулась к камню. Поддевая его лезвием, я всё время невольно возвращалась взглядом к странному знаку на стене. Но потом камень дрогнул, лезвие за что-то зацепилось, это что-то звякнуло, и тут же сбоку образовался неширокий проход. Сняв с пояса фонарь, я включила его и проскользнула в узкую трещину.