— Для этого я должен уволиться из Инспекции, а у меня семья.

— Да, это уважительная причина.

Джон посмотрел на меня.

— Я готова, — сообщила я.

Он кивнул и вышел из номера. Мы направились за ним. Его спидер оказался роскошным четырёхместным вездеходом на силовой подушке. Бросив мимолетный взгляд на блестящие дюзы в его задней части, я подумала, что, может быть, эта штука умеет летать и, не исключено, что даже в космосе.

— Садитесь назад, — произнёс он, открывая дверцу и садясь на место водителя.

Купол вездехода был опущен, и Кристоф легко перемахнул через бортик на заднее сидение открытого салона. Я всё-таки открыла дверцу и села рядом с ним. Как только я захлопнула её, спидер легко приподнялся на полметра и плавно и беззвучно понёсся по ярко освещённым улицам ночного города. Джон вёл машину осторожно, аккуратно следуя всем знакам и останавливаясь возле каждого светофора. Я посмотрела на часы. Время нашего пребывания в Зоне юрисдикции Земли подходило к концу.

— Мы успеем… — пробормотал Джон, и я увидела, что он смотрит на меня в зеркальце, укреплённое на вогнутом ветровом стекле.

Я молча кивнула и подняла голову. Наверху раскинулось шатром чёрное бархатное небо, усыпанное алмазной пылью звёзд. В этом районе Галактики небо выглядит иначе, чем на Земле или на Рокнаре. Множество мелких мерцающих звёзд пронизывают своим рассеянным светом темноту, не разгоняя её, а лишь придавая ей загадочный и карнавальный вид. «На Киоте всё прекрасно, кроме жизни и межчеловеческих отношений, — сказал мне когда-то Фарги, — и это кажется мне до смешного несправедливым». Только он мог сказать «до смешного несправедливым». Мне тогда эта фраза показалась нелепой, но теперь, глядя на небо, в котором столько звёзд, не дающих настоящего света, я поняла, что нелепым он считал мир, где столько душ, не дающих добра и любви. Я подумала о молодом офицере, устало перечислявшем опасности, которые могут нам встретиться, взглянула на опущенные плечи сидящего впереди Вейдера и вспомнила то, что знала о Киоте. Это действительно была планета, на которой всё было нелепо и до смешного несправедливо.

Последние хрустальные купола, окружённые высокими деревьями с густыми пышными кронами, остались позади. Дорога плавно спустилась со склона горы и завернула на восток, к старой паромной переправе на остров Капитана Стюарта. Но спидер легко соскользнул с неё и понёсся дальше прямо по пустоши, заросшей низкой густой травой. Неуловимые звуки города остались где-то за спиной, и нас обступила тишина. Двигатель работал бесшумно, и машина неслась, не касаясь травы. Запах моря, более солёный и менее йодистый, чем на Земле, становился всё ощутимей и, наконец, мы вылетели на берег тёмного Океана. Джон включил фары, и они выхватили из сумерек небольшой серебристый домик, заброшенную подстанцию связи береговой охраны. Спидер остановился. Джон открыл дверцу и вышел.

— Мне нужно переодеться, — пояснил он скороговоркой. — На том берегу наша форма не пользуется популярностью.

— Конечно, — с ноткой язвительности кивнул Кристоф.

Вейдер ушёл в домик, а я посмотрела на мужа.

— Кончай цеплять его, — произнесла я. — Ты можешь его не любить, ради бога! Это твоё право, но не забывай, что он мой друг, во-первых. А, во-вторых, он тридцать лет был другом Фарги. Или, по-твоему, он хуже тебя разбирался в людях?

— Не думаю, — вздохнул Кристоф. — Но меня бесит его спокойствие и неторопливость в то время, когда нужно действовать.

— Может, его это тоже бесит.

— Может. Я его совсем не знаю…

— Скоро узнаешь. И, уверяю, не будешь разочарован.

Дверь домика снова открылась, и Джон Вейдер вернулся к машине. Теперь на нём были кожаные брюки и чёрная куртка с заклёпками, похожая на средневековый доспех. Не знаю, что он сделал со своими волосами, но они завивались в мелкие непослушные кудри, и его прическа напоминала шапку из какого-то лохматого зверя. На свой длинный унылый нос он водрузил большие зеркальные очки. Механическим движением поправив на поясе кобуру с бластером, он перескочил через бортик машины и легко приземлился на месте водителя.

— Нам нужно поторопиться, — пробурчал он. — И если поторопимся — успеем.

Он включил двигатель, и спидер рванулся с места. Подлетев к самому краю обрывистого берега, он соскользнул с него, и по дуге пролетев с десяток метров, бодро плюхнулся на мелкую рябь воды. Позади тут же зашипело и из дюз вырвалось беловатое пламя. Спидер понёсся вперёд.

Я взглянула на Кристофа. Тот молча пожал плечами. Может, он не хотел признать, что такая метаморфоза с аккуратным и законопослушным инспектором его удивила. Но когда по бортам машины вдруг пробежал странный блеск, и на них проступили яркие краски рисунка, он с изумлением высунулся из салона, пытаясь разглядеть его.

— Не выпади, — попросила я, потянув его за рукав.

— Это же «Огненная стрела» Фарги! — воскликнул он ошарашено.

— Это «Огненная стрела» Джона, — поправила я. — Фарги иногда одалживал её. У него был белый «Мерседес», флаер системы «планета-космос». Но «Стрела» больше подходит для

крутых рейдов.

— Не в этом дело, — покачал головой Кристоф. — Я не узнал «Огненную стрелу», хотя в своё время почти месяц любовался её чёрно-красно-жёлтыми бортами.

— Фарги разрисовал её слишком смело, — отозвался Джон. — Такая раскраска не подходила для машины мелкого клерка. Пришлось прибегнуть к камуфляжу.

— А твоя курточка, это как, камуфляж? Или ты предпочитаешь считать камуфляжем инспекторскую форму?

— У меня всё камуфляж, — печально изрёк Джон. — Это всё Фарги. Его необузданная фантазия. Иногда я сам забываю, кто я на самом деле.

— А кто ты на самом деле? — усмехнулся Кристоф.

Джон скорбно вздохнул.

— Слева от нас остров Пса Хью, а справа — Эзра. Вы, кажется, там познакомились с Фарги? Он много о тебе рассказывал. Но не сказал, что ты так не любишь Инспекцию.

— Продажную Инспекцию… — уточнил Кристоф.

— Ты уверен, что Иуда действительно предал Христа? — неожиданно спросил Джон.

— Говорят… — пожал плечами Кристоф и вдруг озабоченно взглянул на меня. Что-то начало доходить до него и он, откинувшись на спинку сидения, задумался.

«Огненная стрела» привычно неслась по водной глади, легко огибая мелкие островки и выступающие из воды скалы, а впереди уже показались огни огромного морского порта свободного города Луарвига. Берег стремительно приближался, и вот уже вездеход вылетел на длинную арочную эстакаду, пронёсся по ней до самого пирса и, миновав его, углубился в запутанный лабиринт портовых складов, транспортных галерей и охранных сооружений. Джон погасил фары и с удивительной уверенностью вёл машину в этой путанице трасс, туннелей и узеньких проходов. Наконец, он остановил «Стрелу» в каком-то тесном закоулке, зажатом между ребристой стеной ангара и ржавым забором, по верху которого тянулась колючая проволока.

— Подождём, — произнёс Вейдер, выключая двигатель и на всякий случай расстёгивая кобуру. — Наши должны быть с минуты на минуту.

— Неудачное место для свидания, — заметил Кристоф с мрачным видом. — Похоже на западню.

— Есть вещи, которые решаю не я, — вздохнул Джон. — К тому же, если ты мне не веришь, то можешь идти.

— Почему не верю… — пожал плечами Кристоф. — Знаешь, когда я учился в коллеже иезуитов, один священник рассказал мне интересную версию о том, что Иуда совершил отступничество по приказу самого Христа, чтоб тот мог завершить свой жизненный путь. С этой версией почти никто не соглашается, а это значит, что если она всё-таки верна, жертва Иуды не менее величественна и трагична, чем жертва Христа.

— Может, эта версия и не верна, — проговорил Джон, снимая очки, — но для меня она утешительна.

— Неизвестный герой — тоже герой, — заметила я.

И Джон впервые с того момента, как я увидела его этим утром, печально, но всё же улыбнулся. Потом что-то произошло, я не поняла что, но моя рука невольно сделала лёгкий взмах и бластер системы «оленебой» привычно лёг в мою ладонь. Джон стремительно выхватил из кобуры свой мощный «Блекстарр», а Кристоф уже сжимал в руках эфес Экскалибура, готовый мгновенно спроецировать и материализовать клинок тяжёлого меча.