– Да во-от, – протянула я растерянно, – на жертвенник меня положили по ошибке. Вместо Василины, будь она неладна.

– Да ну! – воскликнула Софа. – А я думала, что уж тебя-то точно не отправят. Ты вон грамоте обучена, в селе завсегда сгодишься.

– Да по ошибке, говорю же, – вздохнула я.

– А живёшь ты где? Какую тебе хату выделили? – затараторила она.

– Никакую, – буркнула я расстроенно. – У Лесного царя живу в хоромах. Сказал, нету для меня хат, и всё тут.

– Да как нету? Когда вон на окраине как раз одна освободилась. Да и другие имеются.

– Знаю я, – махнула рукой, – что соврал он мне. Боится, что сбегу. Я ведь, Софушка, с жертвенника дёру тако-ого дала, – призналась ей. Правда, что в лоб Лесовику засадила, на всякий случай решила умолчать. Не к чему царю репутацию портить.

– От Лесного царя убежать пыталась? – рассмеялась Софа. – Ну, ты даёшь, Агнешка.

– Так я же не нарочно! Оно случайно вышло. Ты же знаешь, как оно у меня получается. Само…

– Само, да. – Софа промокнула выступившие от смеха слёзы, и только тогда я заметила, во что была одета моя бывшая односельчанка. Ткани не слишком дорогие, но добротные и яркие. Под украшенным вышивкой сарафаном белёная рубаха. На шее бусы. Волосы убраны и спрятаны под расшитый повойник. Выглядела она как зажиточная и замужняя крестьянка.

– Софушка, а ты замуж, что ли, вышла? – не смогла я сдержать любопытства.

– Ой, вышла, Агнеша, – заулыбалась она и зарделась. – Недавно совсем.

– За царя? – брякнула я, ощутив, как на душе заскребли кошки.

– Почему за царя? – удивилась Софа. – За кузнеца вышла, за Василия, – похвасталась она гордо. – Ох, добрый он хозяин и муж, Агнеша. Повезло мне как.

– Ничего не понимаю. Тебя же невестой к царю отдавали. Так откуда Василий?

– Из кузницы, – рассмеялась Софа. – Он к царю-батюшке ходил руки моей просить. Тот и благословил на венчание. Живём вот, не тужим.

– Чу-де-са… – выдохнула я и отчего-то обрадовалась, что на одну невесту у царя стало меньше. Если считать ту, которую я к свадьбе готовила, то будет уже минус две. Узнать бы ещё, сколько их всего осталось. Хотя, опять же, зачем мне это знать?..

Подивившись Софушкиному счастью и оттащив её от прилавка, я решила вызнать, пробовала ли она отсюда сбежать. То, что для неё здесь нашёлся кузнец Василий, это, конечно, прекрасно. Но меня-то подобная удача могла и не ждать. Домой вернуться всё-таки хотелось. А то, что односельчане меня на жертвенник положили, так это они по ошибке и в темноте. Не винить же мне их за это.

– Софушка, скажи, а ты за три года выходила куда из города этого? – прошептала ей на ухо, чтобы никто, особенно Степан, не расслышал.

– Бывало, конечно, – кивнула она. – А почему ты шепчешь?

– Домой хочу вернуться, – ответила я, опасливо косясь на Степана. – Меня царю по ошибке отдали. Если уж ему нужна ещё одна невеста, то пусть Василину разыскивает. Хотя ума не приложу, зачем ему столько. И так уже прорва.

– Да толку от нас, от невест-то? – рассмеялась Софа. – Никакого… – ответила сама же. – А вернуться, Агнешечка, не выйдет уже. Разве царь тебе не сказал, если его кто увидел, то всё. Нет пути обратно.

– Но ты-то из города выходила, – пожурила её.

– Выходила, да, – согласилась она. – Но вернулась же. Все возвращаются, – голос и взгляд у неё стали печальными. – Не принадлежим мы больше тому миру, Агнешка. Теперь наш дом здесь. Ладно, – вздохнула она, – заболталась я с тобой. А мне ещё по дому надо справляться. Ты заходи ко мне в гости, как время появится. Я тебя и накормлю, и чаем напою с мёдом. Спроси дом кузнеца Василия. Тебе и покажут.

Она обняла меня на прощание, расплатилась за ленту и ушла. А я всё никак не могла понять, почему нам нельзя отсюда выйти. Что могло так сильно измениться, когда мы увидели Лесного царя?

– С лентами разобрались, – сказала Степану, расплатившись. – Теперь-то куда?

– Теперь давайте ткани для сарафана выберем да швеям пошив закажем. Есть у нас лавка, где такую парчу продают, засмотришься, – начал убеждать меня Степан. Но шить сарафан без возможности примерить на невесту казалось странным.

– Нет, – покачала я головой. – Давай лучше с тобой по городу погуляем да организацию празднества обсудим. А по поводу одëжи для молодожёнов мне нужно с царём посоветоваться.

А то надавал поручений, а выполнять их не пойми как! Ну кто наряды за жениха и невесту выбирает, ни разу их даже не увидев?

День оказался долгим и интересным. Мы со Степаном обошли почти весь город, и я удивлялась, насколько он удобнее и красивее, чем наше село. Нет, мой дом, конечно, мне тоже мил и дорог. Но надо признать, что жизнь в этом городке на вид не так уж и плоха. Если уж совсем не останется выбора, то вполне можно тут обустроиться. Однако вернуться к себе домой я всё же попытаюсь. Там у меня и родственники, и подруги остались. Там каждое деревце, каждая былинка родная. А тут хоть и красивая, но чужбина. К тому же попала я сюда ну уж совсем по глупости. По доверчивости, можно сказать.

В царские хоромы Степан не пошёл. Проводил меня до порога и попрощался, пообещав прийти за мной завтра спозаранку. Я же, миновав караульных, прошла в сени и призадумалась, стоило ли разыскивать Лесовика или дождаться вечерней трапезы.

В итоге решила не злить его и подождать. Однако лесной царь ни к трапезе, ни даже позже во дворце не появился.

Сама не поняла, как начала за него переживать. «Где его носит?» – думалось мне. – «Куда он запропастился?»

На нервах обошла все хоромы, все комнаты, замучила всех слуг, но царя так и не нашла. А если он не вернётся? Что мне тогда делать?

Возвращаться домой, что же ещё? И хотя ответ был вроде бы очевиден, но в тот момент он почему-то не казался правильным. Отчаявшись дождаться царя и утомившись расхаживать по хоромам, я решила, что раз ни на что не могу повлиять, то смысла переживать нет.

Поужинала в одиночестве, вернулась в свою опочивальню, дневную одежду сняла да улеглась спать. Не зря же народ говорит, что утро вечера мудренее. Глядишь, к утру Лесовик и нарисуется откуда-нибудь. Да и мало ли куда его могло понести на ночь глядя? У него вон невест полгорода. Эта мысль моё тревожное настроение подпортила окончательно.

«И зачем ему вообще столько невест?» – думала я раздражённо, не давая сну взять верх над моим уставшим разумом. – «Выбрал бы одну, да и женился. Нет же, таскает себе отовсюду».

Ночь темнела и темнела, а я злилась и злилась.

– Бабах! – стукнулось что-то в соседней опочивальне.

Испуганно подхватившись с кровати, я замерла посреди комнаты. А вдруг это разбойники какие в дом залезли? Куда бечь?! Кого звать? Но потом, собравшись с мыслью, выдохнула. Лесовик сказал, что город у них не разбойный, да и за завесу абы кто не прошёл бы. А значит, грюкает за стеной кто-то свой. Дык царь и грюкает, его ж опочивальня.

– Явился-таки! – взъярилась я и, позабыв, что была в одной сорочке, ринулась на расправу. Ввалилась в соседние покои, потрясая кулаком, да так и застыла. У царского сундука, опираясь об него рукой, стоял леший. В грязи весь, с головы и одежды водоросли какие-то или тина свисает, кафтан мокрый насквозь. Аж на пол лужа натекла. – А-а… – прохрипела я. Голос от страха осип, поэтому закричать не получилось. А леший этот, как меня увидел, прямо весь аж интересом загорелся.

Шаг ко мне сделал, другой и заговорил знакомым мужским голосом:

– Ты бы не искушала меня раньше времени, – посоветовало мокрое чудовище. – Чего пришла ко мне ночью в одной сорочке? – спросило оно, покачнулось, да и рухнуло на пол.

Подкравшись к нему на цыпочках, наклонилась присматриваясь. Голос был знакомый, может, там и лицо тоже? За грязью-то пойди разбери. Пригляделась – и вправду – царь! Как есть царь. Правда, лесной. И теперь уже точно похож, потому что грязно-зелёный, весь в тине и не пойми в чём. И красное какое-то на кафтане пятно. Дотронулась до него пальцами, понюхала, а пахнет-то железом. Уж не кровь ли?