– Ну, если сами они не хотят готовиться… то помогу, конечно. Но при одном условии, – опомнилась я. – Ты меня после их свадьбы переселишь. Негоже деве по соседству с Лесным царём жить.

– Всего-то? – усмехнулся он. – Переселю, конечно, но только после венчания.

Как-то уж слишком быстро он согласился для человека, у которого ни свободных хат, ни плотников… Вот я как чувствовала, что он тогда зачем-то слукавил. Наверно, всё-таки боялся, что убегу.

– Только знаешь, – добавил он задумчиво, – зал для празднеств можешь не выбирать. Здесь отпразднуем, у дворца. А ты лучше лавок да столов побольше закажи. На улице поставим, чтобы все горожане смогли попировать.

– Как это все? – удивилась я. – Зачем всех-то звать?

– Затем, дорогая Агнешка, что жених – человек знатный. Если не позовёт кого, решат, что поскупился. А он и не беден, и не скуп. Зачем же народ попусту расстраивать?

– Ну, попусту незачем, – пожала я плечами. У нас свадьбы тоже всем селом гуляли, но нас-то там сколько человек, а сколько здесь. Две большие разницы. – Ладно, – вздохнула я, – не скуп так не скуп. Пусть тогда мошну с деньгами готовит, да побольше.

– На вот, – протянул он мне свою, – на первое время хватит.

Тяжёлый, наполненный монетами мешочек, лёг на ладонь, а у меня аж сердце заколотилось. Я такого богатства сроду в руках не держала. Вдруг стало боязно, что отнимет кто. Как я потом расплачиваться-то буду?

– Не волнуйся, – усмехнулся Лесовик. – Не последнее от сердца отрываю.

Я, в общем-то, не за него, а за себя больше переживала. Мне к таким деньгам неплохо бы и охрану заодно.

– Может, меня кто-нибудь проводит? Куда там мне надо. Да и города я не знаю.

– У нас народ не разбойный. Никто не тронет, – улыбнулся Лесовик. – Но проводить и вправду неплохо бы. Я и сам собирался к тебе Степана приставить. Он у нас в торговых делах хорошо разбирается. Заодно и познакомит со всеми. Ты, главное, мошну не вырони, – кивнул на мешочек, будто насмехаясь. Я за него и без того держалась с такой дурью, что костяшки пальцев побелели.

– А гостей-то в итоге сколько считать? – спросила, сжимая мешочек.

– Считай человек пятьсот, не ошибёшься.

– Да найдётся ли столько лавок? – удивилась я. – И ставить их куда?

– Да хоть куда. На улицу ставьте. Город у нас большой, – улыбнулся Лесовик.

Степана мне и вправду выделили. Долговязый, светловолосый и на вид добродушный, он не производил впечатления человека, хорошо разбирающегося в торговле. Но выбор у меня был невелик. Сама я в городе никого не знала.

– Да вы не переживайте так, – тарахтел Степан. – Мы быстро всё организуем. У нас швей хороших много, поваров ещё больше, дичи да мёда хватает. Спразднуем!

– Да уж хотелось бы… – протянула я неуверенно. Сама на такое задание напросилась, а теперь уже и сомневаюсь. Мне ведь ни разу не приходилось свадеб организовывать. – Интересно только, почему самой невесте свадьбой заниматься нельзя…

Степан улыбнулся загадочно и пожал плечами.

– Говорят, пугливая она. Ей лишний раз переживать не стоит.

– А сам-то ты с ней знаком?

– Я-то? – стушевался Степан. – Д-ды-ы так, видел однажды.

– И какая она? Красивая?

Ухмыльнулся по-ребячески.

– Красивая. Такая что даже царь засмотрится, – польстил ей Степан. Но вот царь-то что-то и не засмотрелся всё-таки, раз за другого её выдаёт. Не то чтобы я об этом сокрушалась. Скорее, наоборот. Но этот ход мыслей и вызывал у меня опасения. Ну царь и царь, пусть на ком хочет, на том и женится. Хоть на всех сразу. Мне-то чего переживать? Перед мысленным взором закружилась толпа невест, которых мы ему за все годы понажертвовали, и мне отчего-то подурнело.

По пути Степан пытался увлечь меня разговором, я отвечала ему невпопад, а сама глядела по сторонам. Интересно же, что за город такой, спрятанный в овраге за завесой.

Люди в этом городке и вправду оказались радушными и небедными. Никто не заглядывался косо, и опасности совсем не чувствовалось. К тому же и постройки, и вымощенные булыжником дороги оставляли крайне приятное впечатление. На каждом доме хоть какое-то, да украшательство. У кого рамы резные, у кого флюгер красивый, и у всех цветы в палисаднике. Чудо, а не место! По красоте своему царю под стать.

Когда чуть осмотрелась, вспомнила, наконец, зачем мы шли.

– А скажи-ка мне Степан, как у вас тут свадьбы празднуют? С чего бы нам подготовку начать?

– Так ясно ж с чего, – пожал он плечами. – С лавок да столов, знато дело. Новых быстро настругать не успеют. Спросим, сколько смогут, а дальше поищем, у кого остальные одолжить. Для свадьбы-то ни один двор не пожалеет. Повод-то радостный.

– Радостный, – согласилась я. – Если бы они ещё не торопились с венчанием, совсем хорошо бы было.

– Да как не торопиться? – возмутился Степан. – Вон сколько лет ждал… – запнулся, – ж-жених-то.

– А чего он ждал? Отказывала она ему? – удивилась я. – А может, уродлив он… Или стар? А лет ему сколько?

– Этого я не знаю, – пожал плечами Степан. – Ну, не меньше пары сотен точно, – прикинул он в уме. – Но по их меркам, наверное, молод.

– Это он что же, из чудищ тоже? – догадалась я. – Неудивительно, что она ему отказывала. Я бы тоже не согласилась.

Степан вдруг насупился и притих. Дальше шёл молча. А я всё гадала, чем его обидела. Он-то сам явно из простых людей. Почему ему про чудищ не понравилось? Но хотя и обиделся, всё равно довёл меня до столярной мастерской, дверь мне открыл и зашёл следом. Разыскав мастера, принялся обсуждать с ним заказ.

– Для жениха и невесты столы да лавки точно новые будут, – сообщил Степан, подойдя ко мне спустя добрую четверть часа. – Вам из какого дерева больше нравится? Сосна или дуб?

Дуб добротный, но уж больно тяжёл. Если эти лавки у молодожёнов останутся, то в обиходе сосна-то поудобнее будет.

– Сосну бери, – ответила я, поразмыслив. – Да скажи, чтобы отшлифовали на совесть. Не дай бог, зацепится невеста или занозу поставит, ей уже не до радости будет. Сам же говорил, что свадьба – дело радостное.

Степан кивнул и даже оттаял немного. Это и хорошо. А то молчаливым он мне меньше нравился. У него натура открытая, и разговорчивость ему больше шла.

– Ну что, много скамеек нужно найти? – спросила у него, отсыпав столяру несколько монет задатка.

– Об этом не переживайте, – махнул рукой мой провожатый. – Мы клич дадим, так они всё сами принесут. Главное, найти, где хранить до свадьбы.

– Если не об этом, то о чём же мне тогда переживать? – удивилась я.

– О платье да об украшениях. Девицам такое приятнее бывает, чем скамейки разыскивать, – улыбнулся он. И вот вроде парень простой, а прав был Лесовик. Степан совсем не промах. И со столяром быстро договорился, и часть работы на себя взял. Мне оставил только распоряжения раздавать да между сосной и дубом выбор делать. Красота, а не поручение.

Заметив, как я воодушевилась, Степан предложил заглянуть к мастерице по соседству. Она головные уборы делала да ленты красивые для волос.

– В косы невесте, – пояснил он, толкая дверь в мастерскую. – Да и для сарафана вам, может, что-то приглянется.

Зашла я туда и ахнула. Головных уборов на полках тьма, к рейкам ленты разные привязаны с оберегами, косников, камнями украшенных, море. Так бы и ходила тут, и смотрела целый день. Эх, жалко, не к своей свадьбе готовлюсь. Вот выберу я всё, что нравится, а потом буду смотреть на эту красоту со стороны.

– Вы чего сникли-то? – спросил Степан. – Если не по нраву, так можем к другой мастерице пойти.

– Да то и сникла, что по нраву… – пожаловалась я и направилась к одной из реек с лентами. Выбрала несколько для волос, с запасом, на всякий случай, вдруг невесте какая не по душе придётся. Потом выбрала ещё несколько, чтобы на сарафан можно было нашить. И уже собиралась расплатиться, когда услышала сбоку.

– Ой, Агнешка, а ты тут как? – молодой женский голос показался знакомым.

Я оглянулась и опешила. Рядом стояла Софушка, которую мы три года назад в жертву Лесовику отдали. Радостная и круглощёкая. Курносенькая, румяная, губки бантом – всё такая же красавица и даже с тех пор расцвела.