Лорел озадаченно покачала головой. Она не понимала действий Дина. Похоже, мозг преступника работал по какой-то иной схеме, чем ее собственный. Вдруг, получив ее письма, в которых она спрашивала, куда он пропал, мошенник решил удостовериться, что ее интерес искренний?

– Так теперь его можно арестовать?

– Разве что за вторжение на частную территорию. Отделается мелким штрафом и выйдет под залог через пару часов. – Рассел стукнул кулаком по перилам. – Черт, ты не представляешь, как меня бесит подобное положение вещей! С завтрашнего дня начну обучать тебя приемам самообороны. А пока сложи вещи и приготовь клетку для перевозки кота. У тебя ведь есть клетка?

Лорел удивилась. Рассел был согласен взять к себе даже ее избалованного кота?

Впрочем, ей вообще не нравилась идея поспешного бегства из собственного дома. Какой в этом прок? Торчать в квартире Рассела длительное время, но в ожидании чего? Что изменится через пару недель? А что, если потребуются месяцы на поимку преступника? Если доказательств его вины вообще не обнаружат? Она же не сможет жить у Рассела вечно?

То есть Лорел безумно хотела жить с Расселом. Ей хотелось просыпаться рядом с ним каждое утро, готовить ему завтрак, заставлять Шона есть иную пищу, нежели разогретые консервы, чипсы и пиццу на заказ. Боже, с каким наслаждением Лорел избавилась бы от мерзкого ковра с обтрепанными краями, что лежал в коридоре!

И в этом состояла самая большая проблема. Она была влюблена, и день ото дня это чувство крепло. Рассел предложил переезд как способ бегства от опасности, а вовсе не потому, что хотел жить с ней одной жизнью. Он считал ее беспечной и собирался взвалить на себя ответственность, просто желая выполнить долг полицейского.

– А как же быть с Шоном? Думаешь, ему понравится, если я поселюсь в вашей квартире?

Расс махнул рукой:

– Мы объясним ему, почему это необходимо. Не переживай за него, ему всего тринадцать. Детское сознание очень гибко, он и сам не заметит, как примет новое положение вещей. К тому же Шон далеко не наивен. Он понимает, что мы не просто друзья, знает, чем мы занимаемся, когда его нет рядом.

– Может, он и понимает, но это не значит, что он принимает нашу связь. Не стоит откровенно предъявлять ее Шону как ультиматум.

Рассел нахмурился, словно говорил с неразумной девчонкой:

– Хочешь, чтобы я спал на раскладушке?

Лорел некоторое время раздумывала, как ответить на этот и многие другие вопросы. Ей не хотелось переезжать к Расселу только из-за того, что он считал ее дурехой, которая не способна о себе позаботиться Отказ мог оскорбить и разозлить Расса, испортив их и без того ничем, кроме секса, не скрепленные отношения.

– Нет, – осторожно сказала девушка. – Я бы предпочла, остаться дома и продолжать встречаться с тобой, как раньше.

– Это потому, что моя квартира крохотная и запущенная? Я знаю, что не богат и не могу обеспечить тебе комфортное существование, но ведь речь идет о твоей жизни. Ты в опасности, Лорел.

Она изумленно смотрела на него.

– При чем тут твоя квартира? Я не считаю ее плохой Причина не в этом! Дело в том, что я не малое дитя, которому нужно ежечасно проверять подгузники. Вот так-то, Рассел Эванс. И не надо обращаться со мной, будто я наследная принцесса, которая спит только на пуховых перинах!

– Но ведь ты привыкла к роскоши. Ты же не станешь это отрицать?

Это было нечестно. Лорел не волновала ценность вещей, которые ее окружали. Она предпочитала уют музейной элегантности и роскоши. Замечание Рассела доказало, что он ничего о ней не знает.

– Любой человек ценит комфорт, и ты не исключение, – возмутилась она. – Заметь, я работаю в конфетной лавке, таскаю коробки, весь день на ногах. Я делаю это потому, что мне это нравится, хотя многие люди с меньшим состоянием, чем у меня, сочли бы подобный труд ниже собственного достоинства. Ты пытаешься представить меня снобом, а я никогда такой не была! Если ты так мало меня знаешь, как вообще можешь приглашать меня в свой дом?

– Господи! – Рассел устало закатил глаза. – Прекрати вопить. Я не считаю тебя снобом. Ведь ты встречаешься со мной, простым копом, и это о многом говорит. Просто мне кажется, что ты достойна большего, нежели я могу предложить. И я беспокоюсь за тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности в те часы, когда меня нет рядом. Дело не в том, что я считаю тебя беспомощной, нет! Но я думаю, что ситуация серьезнее, чем кажется. Мне важно знать, что ты в порядке, понимаешь?

В порядке, с горечью подумала Лорел. Конечно, речь о влюбленности и не шла. Рассел звал ее к себе не потому, что дорожил ею и хотел сблизиться. В нем говорил лишь голос разума, основанный на полицейских инстинктах. Наверное, это должно было ее порадовать она встречалась с ответственным, правильным парнем, готовым разорваться на части, лишь бы служить и защищать.

Но вместо этого Лорел ощущала только страшное, болезненное разочарование. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что заставит Рассела чувствовать себя неловко, гадко.

– Ты говоришь об угрожающей мне опасности? Да что мне угрожает? Какой-то дурак торчит под окнами, и всего-то? Я позабочусь о том, чтобы замки были закрыты, а сигнализация включена, вот и все дела. Могу даже повесить на окна шторы, если ты настаиваешь. Дину нужны мои деньги, а не я сама, но он не получит ни того, ни другого. Можешь быть уверен!

– Что за дурацкий гонор? – разозлился Расс. – Ты не сможешь защититься с помощью штор и сигнализации. Этот Дин очень хитер и умеет проникать туда, где его не ждут. Твой дом огромен! Или ты рассчитываешь на кота? Думаешь, он вцепится бандиту в ногу и заставит бежать на край света? Думай головой, дурочка! Дин может залезть в дом и ходить за твоей спиной, а ты даже не услышишь его шагов, потому что ты глухая!

Лорел онемела от неожиданности. Она даже не попыталась сдержать слез, которые потоком хлынули из глаз. Рассел никогда не относился к ее глухоте, как к недостатку, поэтому его теперешние слова больно ранили девушку. Он просто хотел надавить на нее, заставить подчиниться и использовал для этого самый грязный способ, который мог найтись.

Губы Лорел дрожали, глаза смотрели с таким укором, что Рассел осекся. Девушка пятилась назад, словно он ударил ее и собирался сделать это снова. Слезы катились по щекам, каплями свисали с подбородка.

Проклятие! Сожаление, стыд и страх пронзили Рассела почти одновременно. Он кинулся к Лорел и обхватил ее за плечи.

– Я не хотел тебя обидеть, милая. Это не было попыткой задеть, верь мне. Я просто желал, чтобы до тебя дошло: защитить себя от нападающего очень трудно, когда не слышишь, где он находится.

– Я все и так поняла.

Расс ждал, что она начнет ругаться и кричать, изливая на него свою боль и обиду, обзывая бесчувственным копом, толстокожим животным и грубияном, но Лорел молчала. Она вся как-то обмякла, плечи поникли, словно девушка была не в силах бороться. Глаза стали такими печальными, что у Рассела заныло в груди.

Последний раз он чувствовал себя так погано, когда священник произносил над могилами родителей пустые, вызубренные наизусть слова, равнодушно глядя на Рассела и Шона.

– Лорел, детка, ты можешь думать, что пожелаешь, но моей единственной целью является твоя безопасность. Я боюсь за тебя, понимаешь? – Он осторожно взял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Рассел чувствовал, что обидел Лорел, но при этом знал, что был прав, говоря о ее неспособности защититься от преступника. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня.

– Я понимаю. – Она посмотрела ему в глаза. Щеки были бледны, губы по-прежнему дрожали. – Это ты не понимаешь элементарной вещи, Расс. Не стоит использовать мою глухоту как аргумент. Это не даст тебе надо мной контроля, а только оттолкнет прочь.

– Да о чем ты говоришь? – Рассел чуть сильнее сжал ладонь Лорел, словно это могло помочь достучаться до нее. Как она могла решить, что он желает ее контролировать? Какой-то бред! Это Тревору Дину необходим был контроль над женщиной, а он, Рассел, просто не мог потерять ту, что стала так дорога. – Разве я пытался тебя контролировать?