Ну, а если – не серия, то это уже работа общего убойного отдела. Разграничение функционала.

Тихону доложили, что его «клиент» в очередной, третий, раз дал о себе знать. Снова – бессвязность личности вновь убитого с личностью предыдущих жертв. Снова – металлический крестообразный наконечник.

Медлить Тихон не собирался – следовало оперативно осмотреть место преступления, пока то не остыло, не загрязнив его. И пока маньяк шибко далеко не ушел, или, не дай Бог, не залег в спячку.

Сам Тихон осмотрится по верхам и, как можно быстрее, прыгнет. Криминалисты же продолжат делать свою работу: подбирать, описывать и классифицировать доказательственную базу.

Осмотр места преступления кузнечиком давал преступнику фору в несколько часов. Однако, когда кузнечик проделает свой путь в прошлое и засвидетельствует последнее, третье, убийство, эта самая фора будет уже, хочешь-не хочешь, у кузнечика с его коллегами. Да ещё какая! Наверное, можно было бы и детальнее покопаться на месте последнего убийства. Но таков уж был протокол.

Пока Тихон добирался до пункта назначения на границе старого города, спец надиктовывал ему в чат текстовые- и аудиосообщения, заваливал фотографиями с описанием оперативной обстановки на месте, чтобы Тихон, по прибытии, действовал как можно более эффективно и не терял зря времени на сбор и анализ сведений, доступных уже к этому моменту.

Жертвой оказался одинокий мужчина. Он был убит в собственной квартире огромного ЖК-человейника.

Мужчину обнаружили довольно скоро после того, как забили тревогу его коллеги. Хотя с момента убийства до момента, когда коллеги стали беспокоиться, и прошло довольно много времени, по меркам прыгунков-кузнечиков.

Мужчина не вышел на работу после выходных. В пятницу мужчина просил отгул, ссылался на ремонтные работы, проводимых для жильцов в его подъезде. Те работы, без уточнения, в чем они заключались, должны были коснуться и его жилища. Мужчина объяснил, что от него может потребоваться какое-то содействие. Соответственно, последний раз его видели днём ранее – в четверг.

Вводные данные – не самые удачные, поскольку Тихон ехал уже не по свежим следам, ведь труп, по даже самым обывательским прикидкам, пролежал в квартире несколько дней.

«Мда, никакого эффекта неожиданности не будет. Может, и не торопиться тогда, а осматривать получше?» – не смог сразу определиться Тихон.

Камеры были только в подъезде и лифтах. В лифтовых и квартирных холлах, наоборот, наблюдение не велось. В любом случае, даже записи с имеющихся камер быстро и с нужной тщательностью отсмотреть не имелось возможности – никогда у полиции нет стольких рук. Хотя довольно быстро установили, что мужчина в квартиру в четверг с работы вернулся, и из неё уже так и не вышел. Возвращался с работы он один.

Патологоанатом на месте сообщил, что убит мужчина был в субботу.

Жизнь многоквартирного дома шла всё это время, начиная с четверга, своим чередом: бесчисленное количество посетителей, курьеров, да и передвижений самих жильцов. Ещё удалось узнать, что в пятницу привлеченный подрядчик проводил фасадные работы. Подрядчика уже проверяли. Из примечательного – ничего более. Не особенно много пищи для размышлений, пока.

На всякий случай отрабатывалась версия, не проживал ли у него кто, или гостил перед убийством – обещали сбросить информацию, когда (если) что-либо раздобудут.

В подъезде было два входа. Один – с улицы, другой – с закрытого двора. Попасть в подъезд или квартиры через коммерческие помещения было затруднительным, но владельцы помещений уже опрашивались, а помещения – осматривались.

С учетом этого, плодотворнее всего будет понаблюдать в прошлом за главным входом в подъезд, но кого и в какое время отлавливать – пока было совершенно неясно.

Тем не менее, Тихон на местности вполне осмотрелся и решил более не тратить времени – поехал на доклад к руководителю, дабы осуществить прыжок, сильно не откладывая.

Начальник отдела обитал в скромном кабинете – таком же, как и другие кабинеты в УВД. Стол, стул, несгораемый сейф, портреты президента и министра внутренних дел, – вот и все убранство. Если бы случайному обывателю показали такой кабинет, то он бы никогда не понял, что его хозяин преступления раскрывает. А уж тем более – что руководит расследованиями.

По сути, было лишь два принципиальных отличия кабинета начальника от кабинетов рядовых сотрудников. Первое – здесь начальник располагался один, в то время как остальные ютились по двое и более. Второе, и самое главное – в углу располагалась кабинка. Она сильно напоминала душевую. Вот это и был, собственно, кузнечик. Портал в прошлое. Машина времени. Ими были оснащены каждое УВД по стране, где посчитали целесообразным создать специальный отдел, в терминологии сотрудников этих отделов – кузницы. Кузницы счастливого будущего без серийных маньяков.

В задачи руководителя Тихона входили общее руководство вверенным им отделом, определение кадровой политики, координирование передвижений сотрудников во времени, отслеживание их психоэмоционального состояния, и, самое главное – утверждение целесообразности прыжков.

Доступ к машине времени в спецотделе был только у него. Поэтому при поступлении к нему материалов и доклада кузнечика относительно очередной серии, начальник был обязан выслушать сотрудника, утвердить (или не утвердить) необходимость прыжка. В случае, если возражений не было, координаты конкретного времени в прошлом и код, запускающий все необходимые физические процессы, вводил именно он.

Отчет начальник держал только перед самым высшим руководством. В промежутке никаких супервайзеров – нет.

Появление Тихона не было для него неожиданностью – он уже изучал вновь поступившие к нему по внутренней линии материалы по очередной серии. В принципе, ему было все ясно. Прыжок был необходим.

– Тихон, давай в темпе, тогда! – засуетился начальник. – По мне, тут все вполне очевидно. Ты готов стартовать?

– Иначе бы я к вам не явился.

– В прошлый раз все прошло весьма отлично, давай по такой же схеме, без лишних телодвижений. Прыгнул, выследил, все существенное пометил. В уме, разумеется. Когда наступит время хватать – не горячись. Времени в этот раз ты там мало проведешь, замаяться не успеешь.

– Мне не в тягость и позапрошлый раз был.

– Ты решил вот сейчас это обсудить, что ли? Говорил уже, и сейчас повторю: я таких вещей не одобряю, как я тебе тогда сразу и сказал. Серия – это когда три установленных убийства. В твоем случае я доверился твоему же чутью, которое тебя никогда ранее и не подводило, признаю. Это ты еще быстро отделался, на мой взгляд. Хотя и привязку преступлений предыдущего клиента к фазам луны ты сам и вычислил…

– Здесь и не сильно опытный оперативник догадался бы, что кроме двух установленных нами убийств, было еще третье. Он труп хорошо запрятал, только и всего.

– Не сильно опытный догадался бы… Правильно, что стесняться?

– Я не зазнаюсь, фраза такая, только и всего. В любом случае, слишком уж был отточен его метод. Зачем было ждать смерти еще и четвертой жертвы? Он, кстати, мог и остановиться на время. А вообще, я – перебил, виноват!

– Я понимаю. Все ты правильно говоришь, – вздыхая, проговорил начальник Тихона. – Мы тут делом заняты. Это даже самому толстокожему генералу будет легко втолковать, если на ковер вызовут. Но установленные уставом правила нарушать нельзя.

– Но я и не нарушал. Мы лазейку нашли. Доподлинно определили его образ действия, привели разумные доводы в пользу наличия неизвестной нам жертвы. Мы человеческие жизни спасли, в конце-то концов!

– Не спорю. И хвалю. Свою награду ты не просто так получил. Я лишь напоминаю, что подобные вещи люди будут терпеть ровно до твоего первого промаха. Заговорились мы с тобой… как считаешь?

Начальник Тихона встал и начал прохаживаться вдоль стены за своим столом. Тихон завел свою старую песню, которой утомил уже весь отдел: