Всё же я решила на время оставить эту загадку, и, словно выжидая подходящий момент, позвонила мама:

– Привет, солнышко, – ласково начала она. – Не отвлекаю?

– Привет, – улыбалась я. – Нет, у меня сегодня выходной.

– Выходной? – обрадовалась мама. – Может быть, тогда встретимся? Выпьем кофе, пообедаем. Я так по тебе соскучилась, Дезире.

– Я по тебе тоже, мам, – ответила я, между тем вспоминая, есть ли у меня что-нибудь чистое в шкафу или придётся галопом бежать в ближайшую прачечную, чтобы постирать хотя бы кофту? – Где встретимся?

– В той кофейне, «Бразерс, вроде?

– Да, я поняла, о чём ты, – кивала я. – Давай через полтора часа?

– Хорошо, до встречи, солнышко!

Мама положила трубку, а я начала радостно собираться и совершенно забыла о подозрительном конверте. Может быть, это действительно просто чья-то шутка?

В шкафу всё-таки нашёлся чистый свитер. Под него обязательно нужно надевать футболку или тонкую водолазку, чтобы не замёрзнуть, поэтому я и надеваю его в самом крайнем случае. Джинсы за ночь высохли на сушилке для полотенец, на носках остались мыльные пятна, но это не особо меня смутило – главное, что теперь они хотя бы не воняют. И всё же нужно расправиться с этой горой грязных вещей. Вечером как раз этим займусь.

Перед выходом я немного прибралась, чтобы уж совсем беспорядка не было. Занесла в заметки телефона список продуктов и всякой мелочи в ванную, поставила напоминание о стирке и по тревожной привычке трижды проверила график работы на завтра. После неприятной ситуации во вторник, когда я бегала с умирающим телефоном, я ношу с собой зарядку. С чистой совестью и всё ещё отличным настроением я заперла дверь и вышла на улицу.

Ветер сегодня лёгкий и не такой холодный, как мне казалось. По-летнему припекает солнце, несмотря на сентябрь месяц, и на тротуарах блестят остатки луж после ночного дождя. Я как раз попала под него, когда возвращалась из бургерной в потёмках. До «Бразерс» я шла почти вприпрыжку. В наушниках через помирающий динамик играла зажигательная музыка, но даже её шёпота хватало, чтобы моё настроение взлетело до небес.

Я думала о том, что закажу себе из еды и какой буду пить кофе – или, может, сегодня выпить лимонад? – а после встречи с мамой пойду гулять, сделаю всё, что запланировала и следующий день начну с таким же хорошим настроением.

Мама уже ждала меня. Она сидела за столиком на улице, курила и растягивала первую чашку американо с долькой лимона. Странно, пока мы жили вместе, я нормально переносила запах сигарет, а когда съехала, дым стал казаться чем-то удушающим. Я могла начать кашлять, подавленно чувствую себя потом и никак не могу ещё несколько часом отделаться от неприятного смолистого горьковатого привкуса на языке. Не понимаю почему, ведь сама я не курю.

Время второй час дня, так что без особых раздумий я взяла себе сразу обед и всё-таки кофе. Лимонады в меню даже на вид показались слишком сладкими и холодными. Мама с улыбкой наблюдала, как я ем, но сама от полноценного обеда отказалась, зато взяла какой-то десерт.

Сначала она расспрашивала про мои дни, про работу, про отношения и всё такое, что обычно интересует мам. Она выглядела счастливой, вполне радостной, но чем дольше я на неё смотрела, тем чаще в голове мелькала мысль, что мама явно чего-то недоговаривает и, будто ждёт, пока я спрошу сама. Я тянула. Намеренно. Не то что бы меня тяготили чужие проблемы, но заканчивается наш разговор на эту тему всегда одинаково. Мысли стали слишком громкими, и настроение ползло вниз.

– А как у тебя дела? – сдавшись самой себе, спросила я. – Как прошла неделя?

Вот тут её глаза загорелись, блеснули тем самым огоньком, когда получаешь, что хочешь.

– Да что у меня… Всё как обычно, – мама отложила кожаный портсигар с потёртостями на углах и скрестила запястья на краю стола. – Хотя, вот, Риккардо обещал, что мы поедем в Нью-Йорк на выходные, или, если у него всё получится с работой, то полетим в Вегас в следующем месяце.

– Замечательно, – ответила я, а внутри нарастало волнение. – Уже забронировали отель?

– Да, – протянула мама, наклоняясь ко мне. Тут-то мой внутренний голос уже вовсю голосил заветное «я же говорил»! – Понимаешь, у Риккардо сейчас небольшие трудности с деньгами, а внести задаток нужно не позже завтрашнего утра, иначе бронь отменят.

Улыбка и хорошее настроение окончательно покинули меня. Стоило догадаться с самого начала, что просто так звонить мама не будет. Не, конечно, она звонит, если я заболею или что-то вроде того, но чем дольше я живу отдельно, тем чаще у мамы появляются новые Риккардо и тем чаще у них у всех проблемы с финансами. Я в упор смотрела на маму, на глазах невольно наворачивались слёзы, а в голове неумолимо разворачивался «злобный» план – не отдавать всё. В сумке и карманах у меня ровно тысяча долларов. Часть из них я уже распланировала на продукты, чтобы не сдохнуть с голоду, на всякие штуки в ванную, вроде зубной пасты, щётки и мыла, и, чёрт возьми, собиралась оставить немного на проезд. Свободными при этом раскладе – хотя правильнее сказать «из копилки на тёплую пару обуви» – оставалось всего триста долларов. Ладно, всего триста, если не считать обеда и двух кофе, которые мы закажем с собой перед уходом. Их я и положила на стол.

– У меня больше нет, – вполголоса, будто боясь, что мой обман раскроют, сказала я и подняла глаза на маму. – Извини.

– Ладно, – она была не слишком довольна. – А до завтра не сможешь найти ещё двести хотя бы?

– Хотя бы? – от шока у меня глаза на лоб полезли. – Двести до завтра?

– Дезире, лучше тысячу, конечно, но хотя бы двести.

К горлу подкатывал ком обиды и разочарования. В очередной раз я чувствовала себя ненужной, лишней и какой угодно другой, но не её дочерью.

– У него долги, да? – я откинулась на спинку стула, через силу выдавая слова. – Риккардо работает вообще?

– У него свой бизнес. Он богатый человек, но сейчас разбирается. Его подставили на очень большую сумму, – мама пыталась объяснять без лишних эмоций, но хватило выдержки ненадолго. – Ну что ты начинаешь?! – вспыхнула она, вскинув руками. – Иногда людям надо помочь, ты это понимаешь?

– Если ты так любишь помогать, – за меня говорила злость, и впервые в жизни я не могла её контролировать, – помоги мне, мам! Чем я хуже всех этих Риккардо?! Что со мной не так?

– Ещё чего?! Чтобы ты села мне на шею и ножками болтала?! – разгоралась она. – Я тебя вырастила, сколько могла, всё тебе дала, а тебе теперь жалко денег для меня, да?!

Мама прожигала меня взглядом, а я изо всех сил держалась, чтобы не расплакаться, как в детстве. Нет, её это только ещё больше раззадорит. Её всегда раздражали слёзы, а уж тем более мои.

– А знаешь что? – мама резко поднялась с места, швырнув помятые купюры на стол. – Раз тебе так жалко денег, то ничего и не надо мне! Всё! – она схватила сумку, бросила в неё портсигар, телефон и одарила меня гневным взглядом. – Рада была увидеться, – процедила мама. – Всего хорошего тебе. Надеюсь, ты когда-нибудь поймёшь, о чём я.

Силуэт мамы удалялся. Я не могла пошевелиться от обиды и чувства, будто на меня вывернули ведро отходов. Чувство вины требовало бежать за мамой, слёзно просить прощения и отдать ей вообще всё, что есть. Еда? До завтра можно немного и протянуть, джинсы лучше будут сидеть. Однако внутренний голос был непреклонен и не уставал твердить: «Ты всё сделала правильно. Всё будет хорошо.»

Подошёл официант, я оставила ему на чай всю сдачу, и на ватных ногах побрела куда-то в сторону дома. Потом свернула, затем ещё раз и ещё. В общем, каким-то образом я оказалась у библиотеки. Вспомнился вторник, промокшая одежда, мерзкие ощущения холода и дикого голода во всём теле. В тот день я была на ногах с шести утра. Очередная подработка курьером выматывала так же сильно, как целый день в бургерной.

На автомате я зашла внутрь и растерянно опустилась на ступеньки лестницы. Рядом шли люди. Студенты, школьники, взрослые, пожилые. Все были так увлечены разговором друг с другом, чтением или телефоном, что пару раз на меня чуть не наступили. Логичнее – и безопаснее – было бы переместиться в кафе, но, честно говоря, я даже заставить себя не могла подняться. Казалось, будто ноги просто не будут держать. Сумка тоже в одном мгновение потяжелела до невозможности. Чёрт, даже голову сложно держать! Я прикрыла глаза, отдаляясь от внешнего шума, но один звук заставил меня вздрогнуть от неожиданности и немедленно вернуться в реальность. Передо мной стоял Терренс Смит и был явно обеспокоен моим видом.