– Надо забрать у него печать, и дело с концом! – встал на защиту отца Руперт. – После выгнать обоих. Пусть байстрючка катится обратно к свиньям в Майен, а он – в свой замок.

Глаза Армана превратились в щелочки. Вильгельмина ощутила сгустившуюся вокруг него тьму – ту самую, которая так напугала некогда теней в соборе. Сама она тоже добела сжала кулаки: так сильно было желание расцарапать Руперту лицо. Если кто-то здесь и свинья, то это он.

– Простите, я не ослышался, вы мне указываете?

Спокойствие Армана напоминало затишье перед бурей.

– Да, – Руперт высоко поднял подбородок, – по праву принца королевской крови, будущего короля.

– Будущего короля?

Арман отнял руку от дивана, встал прямо.

– Здесь присутствуют только две особы, к которым надлежит обращаться «ваше величество», и это явно не вы. Что до принцев крови, то моя гораздо чище.

Руперт заскрежетал зубами и двинулся на оппонента с явным намерением ухватить его за грудки. Арман не предпринимал попытки уклониться, будто хотел, чтобы принц его ударил.

– Перестаньте сейчас же! – вовремя обернувшаяся Елизавета Мария предотвратила насилие. – Тело Леопольда не успело остыть, а вы уже сцепились за корону!

– Так что с последней волей усопшего?

Руперт неохотно вернулся на место.

Елизавета Мария медлила, отчего-то переглянулась с деверем. Ей явно не хотелось отвечать на вопрос, но племянник по мужу торопил. Мысленно он готовился занять пустующий трон. Кто, если не он? Отец уже слишком стар, постоянно болеет, Готлобу хорошо и в Баскии, Ингрид давно отринула мирские заботы, посвятив себя Творцу, у Маргариты из детей только дочь…

Удар получился оглушительным.

– Он назвал Вильгельмину, – вместо свекрови ответила Ирина.

За последнюю неделю она похудела еще больше, фактически на лице остались только большие глаза.

– Все немного не так, – комкая подол юбки, поспешила внести ясность Елизавета Мария. – Леопольд действительно ненадолго очнулся, назвал ее имя. Потом хотел сделать распоряжение, но не успел.

– Ну вот, покойный король хотел, чтобы мы позаботились о разводящей свиней байстрючке. – Укол Армана предназначался Руперту. – Я немного опередил вас, элафы, полагаю, нет смысла скрывать далее. Дорогая, – непривычно нежно обратился он к Вильгельмине, – продемонстрируйте, пожалуйста, всем свою ручку. Пусть они увидят мой перстень, поймут, что отныне каждый, повторяю, каждый, – тут его голос опустился на целую октаву, – кто посмеет оскорбить вас, проявит неуважение, заставит кланяться себе, будет иметь дело со мной. Не надо усмехаться, принц, ни в какой замок я не поеду и никакую печать не верну. Более того, именно мне решать, кто и где из вас будет.

– Почему это?

Руперт насупился, но от новой порции оскорблений воздержался.

– Потому что именно я намерен занять эландский престол. По праву сына принцессы Клод, внука Эрика Четвертого и будущего зятя покойного Кристиана Десятого. Мужа той, которую благословил перед смертью Леопольд Второй. Мне продолжать, или аргументов достаточно?

С тем же успехом он мог обрушить своды дворца.

Ошеломленные родственники быстро оправились и перешли в наступление.

– Неслыханная наглость! – Это Эрик.

– Я говорила Леопольду, но он не желал меня слушать. – Елизавета Мария.

– Вас надо казнить за государственную измену! – Руперт.

– Сынок, зачем, как ты мог? – Клод.

Окруженный беснующимися врагами, Арман лишь усмехался. И заслонял собой Вильгельмину. Его сухопарая фигура напоминала скалистый остров посреди бушующего моря.

– Хорошо, – наконец Арман поднял руки ладонями вверх, – и кого бы вы короновали? Чисто из любопытства.

– Ирину, – бросив на него испепеляющий взгляд, Елизавета Мария встала рядом с невесткой. Начинали формироваться партии. – Прежде я склонялась к другой кандидатуре, но теперь поняла, тот человек недостоин почестей.

– Вдова Леопольда слаба здоровьем, – покачал головой Эрик. – Вдобавок не родила детей. Трон должен отойти к кому-то из Славиев. Больше всего прав из присутствующих у меня. После того, как юный Густав оставил этот мир, именно я стал первым в очереди престолонаследия. Но я отказываюсь от короны. Править должны молодые, негоже подданным хоронить двух королей за один год.

– Отец! – напустился на него Руперт. – Уверен, вы проживете еще долго…

– Полно! – Эрик ответил ему слабой улыбкой. – Я и так слишком долго задержался на этом свете, Кристиан меня заждался. Нужно выбирать между моим сыном и Готлобом Баскийским.

– А также мной и моей невестой, – упрямо добавил Арман. – Чем племянник Великого князя Баского лучше герцога в своем праве? Когда мой далекий предок уже правил Прево, о Баскии никто не слышал. Мелкое княжество размером с сапог!

– Признаю вашу правоту, – кивнул Эрик. – Вы такой же достойный наследник, как и остальные двое, но вот ваша невеста… Если бы моя племянница оставалась женой моего сына, родила от него, мы бы не спорили сейчас.

– Да, – сухо подтвердила Елизавета Мария, – тогда единственной наследницей считалась бы моя внучка.

«Из чего же сделана эта женщина? – подумалось Вильгельмине. – Она легко вычеркнула из своей жизни дочь, совсем не горюет о сыне. Способна ли она на какие-либо чувства? Тому же принцу Руперту знаком гнев, презрение, вдовствующая королева же всегда одинаково холодна».

Бабушка – даже в мыслях девушка не могла называть так ту пожилую женщину в черном платье. Отстраненная, жесткая, даже жестокая, она до сих пор сохранила остатки былой красоты, стройную фигуру, горделивую осанку. Из всех женщин именно Елизавета Мария больше всех походила на королеву. Портила ее только кожа, дряблая, с пигментными пятнами.

Нет, она не любила. Никого и никогда. Заботилась, наставляла в силу долга и только.

– Однако время позднее. – Клод бросила взгляд на часы и протянула руку Ирине, безучастно наблюдавшей за схваткой за престол. – Пойдемте, милая, вы устали! Я уложу вас в постель, прикажу дать сонных капель. И вам, элафы, тоже лучше разойтись. Все мы потрясены безвременной кончиной Леопольда, на эмоциях наговорили друг другу лишнего. Не хватало, чтобы слуги злословили на кухне!

– Принцесса права, – кивнула Елизавета Мария и украдкой зевнула. – Лучше собраться завтра заново, привлечь законников, собрать министров. Сначала обсудим похороны, назначим регента. Выбор короля – дело долгое, кто-то в это время должен править страной.

Она покинула кабинет первой. Следом – Клод, приобняв за плечи дрожащую Ирину. Уже на пороге принцесса чуть задержалась, бросила через плечо укоризненный взгляд на сына. Руперт и Эрик тоже не засиделись. А вот Мария совершенно искренне, чем безмерно удивила Вильгельмину, поздравила ее с помолвкой:

– Жаль, из-за траура отпраздновать не сумеете, да и свадьбу придется делать скромной.

Вот о чем девушка точно не тревожилась, пышное торжество ей ни к чему. Она бы и о помолвке предпочла сообщить при других обстоятельствах, ну да как сложилось.

– Маски сброшены, дорогая!

Оставшись в кабинете один на один с невестой, Арман, будто уже носил титул «его величества», развалился на диване. Чтобы не сидеть у него в ногах, Вильгельмине пришлось перебраться в одно из кресел.

– Сейчас бы игристого… Перекошенное лицо Руперта дорогого стоило. Право, я удивлен вашим самообладанием – не плюнуть ему в лицо после такого унижения!

– Моя жизнь – сплошное унижение, – хмуро заметила девушка.

Она не разделяла радости жениха. Слишком рано он праздновал победу, напрасно настроил против себя родню.

– Они от вас избавятся. И от меня тоже.

– Исключено!

– Откуда такая уверенность? Еще не прибыл некий Готлоб…

– А, этот… – Арман будто мошку рукой отогнал. – Мой кузен глуп как пробка, даром что старше. Сын, тоже Готлоб, с фантазией в той семейке плохо, весь в него. Первый вам троюродный дядя, как и я, второй и вовсе седьмая вода на киселе. Старший Готлоб женат на сестре вашего деда – Славии обожают родственные браки. Но Розалинду вы не увидите: умерла. К сожалению, роды не способствуют здоровью женщины.