— Пока Марго не стала пригоршней пепла, Саркисян под свою руку на законных основаниях ее владения прибрать не может, — пояснил Ровнин. — И это его жу-у-утко бесит! Кстати, если не секрет — жива твоя приятельница? Или Урал оказался к ней не сильно милостив?

— Жива, — кивнул я. — Ну, насколько данное слово применимо к вурдалачке в принципе.

— Славно, — одобрил мои слова Олег Георгиевич. — При случае скажи ей, чтобы в Москву не совалась, нечего ей тут делать до той поры, пока с Самвелом ничего неприятного не случилось.

— А что, есть такая вероятность? — заинтересовался я.

— Все смертны, — равнодушно произнес сотрапезник. — Даже те, кто формально числится бессмертным. Но это тема для другого разговора, согласись?

Сдал ли меня Самвелу именно отдел? Не думаю. Они ребята хитровыдуманные, конечно, но и у них есть свой кодекс чести, через который ни один из сотрудников в жизни не переступит. Что до последних слов Ровнина, то тут двух вариантов быть не может, без всяких сомнений он дал мне понять — резвиться Саркисяну долго не дадут. Дождутся ребята с Сухаревки того момента, когда шустрый армянский вурдалак максимально проредит численность московских кровососов и возгордится собой без меры, да и прихлопнут его, ровно насосавшегося комара, одно пятно останется. Может, сами сподобятся это сделать, но, скорее всего, по обыкновению отдадут данную операцию на аутсорсинг, оставшись в тени. Не мне, разумеется, одиночки побеждают только в кино, подыщут кого-то посерьезнее и помощнее. Вернее, наверняка уже подыскали. Но при этом, не исключено, и мне уже отведено какое-то место в грядущей комбинации, что сейчас собеседник и дал мне понять. Может, живца, может, еще какое. Ну а я ведь и не против. Во-первых, с Самвелом мира уже точно ждать не приходится, он мой враг. А лучший враг какой? Тот, который стерт с лица Земли. Во-вторых, я сказал Марго, что ее проблемы теперь мои проблемы, и отказываться от своих слов не собираюсь.

— Однозначно, — кивнул я. — И мы можем вернуться к нему в любое удобное для вас время.

— Обязательно вернемся. — Одобрительный кивок дал понять, что моя позиция услышана и оценена. — Теперь по другим твоим проблемам. По поводу гулей можешь не переживать, они тебя больше не потревожат. Хотя нет, правильнее сказать вот так — в свете текущих событий не потревожат. А в целом, разумеется, возможны варианты. Ты парень шебутной, с шилом в заднице, может, тебя завтра на нижний уровень подземелий, что под Охотным рядом находится, занесет, а там этих жадных до людского мяса ребят всегда пруд пруди.

— Камень с плеч, — выдохнул я. — Не то чтобы они меня сильно пугали, но когда гулей сразу и много, то это вонюче и неприятно.

— Я тут общался с Джумой, — продолжил Ровнин. — Оказывается, один из ее приближенных пронюхал про слезу Рода и решил порадовать свою королеву эдакой диковинкой, при этом ее в известность не поставил. В результате дурачок был отправлен в тоннели метрополитена, откуда представители данного племени сроду не возвращались, ибо тот, кто обитает в тамошнем мраке, гулей на нюх не переносит.

— Речь о Хозяине метро? — уточнил я. — Он вроде не только гулей не жалует, а вообще всех.

— С остальными он может поиграть, как кошка с мышью, что, по сути, давая шанс выжить. А гулям никаких преференций не предоставляется, их сразу по рельсам размазывают. Они под его руку идти отказались в давнее время, такие обиды не прощаются и не забываются. Но каков идиот бывший советник Джумы, а? Это ж надо додуматься — подарить той, кто на поверхность веками не выбирается, артефакт, основанный на источнике света! Для нее это смертный приговор.

— Ладно, тут все ясно. А полуночники?

— Здесь интереснее. — Ровнин прикончил наконец круассан и вытер уголки рта салфеткой. — Имя нанимателя информатор мне не сообщил, но кое-какие вводные все же есть. Опуская ряд мелочей, — колдун, причем из старых и знающих. Причем наш, московский. Но кто точно — неизвестно. Хотя сколько их всего таких осталось-то, тех, кто еще чуть ли не царя-батюшку помнит? С десяток, не больше. Фома, Мирон, Пантелей, Митрич Лысый, Митрич Косматый, Севастьян…

— Антон, Илья, Прокоп и Матвей, — закончил за него я. — Ну и еще Семена Палыча я бы в список включил, он хоть и не такой уж аксакал, к веку не приблизился, но седьмой десяток разменял, причем не вчера.

— Палыч в блудняк не полезет, — поморщился Олег Георгиевич, — ему без надобности. На что ему рискованные забавы, коли он и так точно сыр в масле катается? Знаешь, сколько он за один сеанс омоложения со своих клиенток берет?

— Сколько?

— Десять тысяч, причем не в рублях. А сеансов тех не меньше десяти.

— Ничего себе! — проникся я.

— Конечно, тебе ничего, все ему. И все одно очередь на год вперед расписана. Он ведь реально под два — два с половиной десятка лет с них снимает в результате, причем без побочек. Морщины, хвори, седина. Женщины, особенно те, которые привыкли к всеобщему восхищению, последнее отдадут, лишь бы еще немного старость отодвинуть. И ведь что примечательно — работает чисто. Чужие годы клиенткам не отдает, на крови заклятий не делает, через договор с какой-то нежитью их не проводит. Травки, мази, безобидные заговоры. Придраться не к чему.

— А хотелось?

— Ты еще меня полови на слове! — возмутился Ровнин. — Короче — я тебе вводные дал, дальше сам.

— Понял, принял, — я подался чуть вперед, — но это не все. Так что с шаманом? Очень консультация нужна. Но чтобы…

— Настоящий, я помню. — Мой собеседник допил кофе и глянул на часы. — Вообще в наших широтах шаманы большая редкость. Они же завязаны кто на сейды, кто на озера, кто вообще на остров, где его предки со времен ледникового периода камлали. Это колдуну или, к примеру, ведьмаку все одно, где обитать, они универсалы. А шаманы от природы родного края силу черпают. Ну и боги еще некоторым помогают. Ты же в курсе, что на том же Кольском, например, богиня Сациен до сих пор немалую власть имеет над всем живым и неживым?

— Нет.

— А это так. Наша Павла Никитична тебе много чего могла бы порассказать на этот счет. — Начальник отдела лукаво глянул на меня поверх очков.

— Да сейчас! — буркнул я. — Вы же знаете ее отношение к моей особе.

— Как она тебя тогда мокрой и грязной тряпкой по спине нахлестала! — рассмеялся Ровнин, вспомнив один неприятный случай двухлетней давности. — И ведь за дело!

— Я хотел как лучше. Чтобы всем хорошо было.

— А в результате три оперативника чуть ледяными статуями не стали. Ладно, чего былое ворошить. Короче — свезло тебе. Неподалеку от Солнечногорска лет пять назад поселился один шаман из настоящих, зовут его Мерген. Точнее, сам он себя не шаманом называет, а алманом.

— Почему?

— Потому что юкагир, — чуть сердито пояснил Ровнин. — Сибирь, как и Урал, — это не просто географические понятия и регионы. И то, и другое — Вселенные со своими законами, названиями, правилами и заморочками. Если не понял такой простой вещи, побывав там, то ты слепой и глухой. У юкагиров — алман. У кетов — сенин. У якутов — ойуун. Но смысл один — говорящий с духами, видящий скрытое и имеющий власть.

— Уловил, — быстро произнес я. — Как бы мне с ним повидаться?

Вот сто пудов сейчас начнется сказка про то, как все непросто и как ему, Ровнину, будет нелегко договориться насчет меня, но он, как друг, непременно сделает все…

— Езжай. — Олег Георгиевич взял салфетку, достал из нагрудного кармана пиджака ручку и написал несколько слов и цифр. — Сначала до Солнечногорска, потом свернешь на Таракановское шоссе, поедешь мимо Сенежа. За Вертлино километров через пять-семь имеется деревня Сергеевка, как до нее доберешься — считай, уже на месте. Машину там оставишь — и в лес. Вот тебе координаты, забьешь в навигатор. А дальше — как повезет.

— Ясно, — вздохнул я. — Может, найду, может, не найду…

— Может, выйдешь после обратно из леса к Сергеевке, может — нет, — поддержал меня начальник отдела. — Ты парень опытный, сам все знаешь. Лесного Хозяина уважь, веди себя соответствующе, а главное, слова нужные найди, через них, может, и доберешься до того, кто тебе нужен. У меня же получилось? Ладно, пойду, дел еще море.