Парень не дал ей договорить, перебив:

– Уже без разницы! Вали к своему дружку! Я вообще не к тебе приехал. Просто случайно заметил тебя.

Исет уже сделал пару шагов от неё, но внезапно её голову посетила мысль о том, что эти пререкания – такая глупость. Что, если она завтра умрёт? Нужно, наконец, начать жить здесь и сейчас. И даже если он приехал не к ней, она должна хотя бы попрощаться.

Она подлетела к нему и, встав на носочки, притянула его к себе. Жадно впившись в его горячие губы, она зарылась руками в его волосы. Он ответил и, обхватив одной рукой её шею, а второй талию, прижал к себе. Проходящие мимо люди обратили на них внимание: кто-то цокнул, кто-то улыбался, а кто-то смущённо отворачивался. Однако Эфиноя и Исет ничего не замечали вокруг, словно остальной мир вдруг перестал существовать.

Эфиноя чувствовала его руки повсюду. Они гуляли по её телу, словно ждали этого целую вечность. Она так боялась, что он снова оттолкнёт её. Что выпалит какую-нибудь глупость. Но знала, что при любом раскладе ей будет всё равно. Неважно, если она окажется полной дурой, навязавшейся на его прикосновения. Потому что сейчас она хотела, наконец, делать то, что взбрело в голову, не думая о последствиях. Никакие слова не могут сделать больнее, чем вести, дошедшие до неё вчера.

Спустя пару минут девушка отстранилась, хватая ртом воздух, и отошла на шаг. Улыбнулась.

– Прощай, господин Исет.

И сразу понеслась прочь, в сторону дома. Парень ошарашенно смотрел ей вслед, не зная, как это понимать. Почему она попрощалась так странно? Всё из-за Адиля? Тогда зачем она вообще его поцеловала, если у неё есть другой?

Конечно, Исет приехал в Берлин не просто так. Он приехал, чтобы увидеть её. В их прощальном разговоре она сказала, что ещё вернётся к нему. Тем не менее, она этого не сделала. И он сам был виноват тем, что обидел её. Он прогнал Эфиною в их последнюю встречу, выплеснув терзающие душу чувства от расставания. Наговорил глупостей по типу того, чтобы она больше не появлялась в его доме. Но она же чёртова недобогиня! У неё была возможность. И как же её безрассудство? Именно на него парень рассчитывал, когда осознал, что на самом деле хотел, чтобы она вернулась. Девушка с её-то характером разве могла послушаться его? Неужели он перегнул так сильно, что она приняла его слова всерьёз?

Скучал ли он? Безусловно. Ненавидел ли её? Нет. Ненависть давно прошла, уступив место другому чувству. Незнакомому ранее. Во всём мире у него не было никого. Никого ближе неё. Но и её он умудрился упустить из-за собственной слабости.

Ненавидел ли он себя? Похоже на то. Сначала из-за того, что перестал ненавидеть её. Из-за того, что позволил ей войти в его жизнь. Из-за того, что вообще решил спасти её, вместо того чтобы просто убить.

Однако позже он стал испытывать это чувство, потому что посмел ей довериться. Ведь знал, что не стоит никому доверять. Что все его близкие отвернулись от него, посчитав монстром. Но не она. Малышка Ноя не боялась его. Кидала свои ядовитые фразочки, не опасаясь его гнева. Поддержала его, когда ему это было необходимо. Предала ли она его? Как она могла предать его, если он сам отпустил её? Если сейчас она с другим, разве это предательство? Казалось бы, в этом мире можно заменить что угодно и кого угодно. Только ей он замену не нашёл и даже не собирался искать.

Постепенно ненависть переросла в отвращение к самому себе. Он не хотел испытывать к девушке тех чувств, которые заполнили его полностью. Но он испытывал. И так глупо потерял её. Из-за того, что просто не мог держать себя в руках. Не мог слушать, как она говорит о других. Не мог видеть, как её касается кто-то другой. Это странно. Это ненормально.

В итоге, вопреки своей гордости, Исет решил сам приехать к Эфиное. Он не знал точного адреса. Знал лишь, где работают её родители. Он наведался туда вчера и, кажется, судьба ему улыбнулась. На парковке он услышал разговор двух мужчин, один из которых обращался к другому по фамилии Вальтер. Парень проследил за машиной и узнал, где живёт Эфиноя. Она встречала родителей на пороге, ужасно довольная и слегка растрёпанная. Активно жестикулируя, она что-то им рассказывала, и они скрылись в доме.

Его сердце дико застучало при виде неё. «Нет, в таком состоянии я не заявлюсь! Что, если она вообще не хочет меня видеть?», – подумал он, поэтому решил подождать. Остановился в отеле поблизости.

Этим утром он вышел в сторону её дома, намереваясь застать её одну. Однако он увидел её раньше, на площади. Показалось, что она заметила его. Сначала он попытался скрыться, ругаясь про себя. Зачем он пытается сбежать? Разве не для этого он приехал? Разве не он собирался идти к ней? Взяв себя в руки, он снова нашёл её взглядом и отправился следом. Пот струился по спине. Не от жары. От волнения. Словно он подросток, которому впервые понравилась девушка.

Догнав её, он сделал самое равнодушное лицо. Будто ему всё равно. «Зачем я это делаю?», – пронеслось в его голове. Просто потому, что он так привык. Привык не показывать своих истинных чувств.

Теперь же он снова злился на себя, что повысил на неё голос. Вдруг они с фанатиком просто друзья, а он накричал на неё без причины? Но что, чёрт возьми, «друг» делает в её доме с самого утра? И почему она сказала «прощай», словно они больше никогда не встретятся? Тогда зачем целовать, если не хочешь видеть? Он разозлился от вопросов в голове. «Нужно было остановить её. Почему я не остановил её снова? Снова дал уйти. И как я теперь могу к ней заявиться, если у неё дома сейчас другой парень?», – думал он.

Исет пнул ближайшую скамейку и, сев на неё, облокотился о колени и закрыл лицо руками. Оставалось ждать. Он ещё придёт к ней. Он должен её выслушать. А она должна выслушать его.

Ричард подъехал за ней на автомобиле отца – белом Mersedes-Benz S-Class 1979-го года выпуска. Конечно, сама Эфиноя так подробно не разбиралась в машинах, но парень не раз показывал ей автомобиль, описывая все его характеристики. С тех пор, как Ричард получил права, всё, что было связано с машинами, его очень интересовало.

Он зашёл в гостиную, ожидая, когда девушка будет готова. Она же в это время делала последние штрихи в своём образе, подкрашивая и без того длинные ресницы тушью. Адиль наблюдал за ней, стоя позади. Эфиноя всё-таки выбрала вариант с завитыми кудрями, и с помощью лака для волос придала большой объём у корней. Она едва не наделала себе новых ожогов. Но допустить Беатрис в комнату не могла. А из Адиля в этом деле был не самый лучший помощник.

– Эффи, Ричард уже здесь, – крикнула Беатрис из-за закрытой двери.

Для неё казалось странным, что дочь отказалась от её помощи с подготовкой. Но после её возвращения Беатрис старалась действовать мягче, опасаясь вновь спугнуть Эффи своим недовольством.

Наконец, оглядев себя в последний раз в зеркало, Эфиноя со слегка взволнованным видом повернулась к парню, стоявшему рядом, вопросительно выгибая бровь.

– Идеально, – тихо ответил он, не отрывавший от неё взгляд уже несколько минут. Странное чувство благоговения постоянно возвращалось к нему, стоило ей оказаться рядом, а кулон начинал холодить кожу.

– Прости, что бросаю тебя одного, – зашептала она. – Последний вечер, а завтра мы уже отправимся куда-нибудь.

Загвоздка была в том, что они не могли отправиться куда угодно. Нужно было место, в котором хотя бы один из них уже бывал, чтобы чётко представить его для перемещения. Они начали разбирать варианты сразу после съеденного завтрака-обеда, приготовленного Эфиноей. Адиль, в отличие от Исета, не высказывал негативных комментариев по поводу её готовки. Однако, как заметила девушка, в этот раз получилось действительно вкуснее, только сосиски немного подгорели.

О своей утренней прогулке она рассказала Адилю лишь необходимое, не упоминая встречу с Исетом. Она доверяла ему, но не хотела нагружать ещё и своей любовной драмой.

– Всё хорошо, иди, – сказал парень, улыбнувшись. – И, госпожа, – он поправил кулон, перекинувшийся через плечо во время её сборов, – будь осторожна.